После перевода со змеиного языка, все долго хохотали, схватившись за животы, над истинной и правдивой историей первых людей, предков нынешних маглов и магов, скрытой от всех. Но, благодаря дару Гарри Поттера, истинное знание вот-вот будет обретено. Ветхий Завет таких пикантных подробностей, явно, не содержит. Хотя «Песнь песней Соломона» одна только чего стоит!
Наконец, змей устало закрыл глаза, попросил его пару часиков не тревожить и опустился на дно корзины, свернувшись калачиком. Джинни заботливо укрыла его одеялом, подоткнув края, и поцеловала. Хагрид закрыл крышку, весь красный как рак, пробурчал, что не ожидал, что змей и девочки так мило подружатся. Посмеялись. Посидели за столом с эклерами и печеньем. Девочки и Рон изучали хижину и её раритеты. А Хагрид позвал Гарри на улицу. Надо было немного поговорить наедине. Наступал тихий вечер. Клювик прогуливался по огороду, «играя» с садовым инвентарём.
— Где ты достал такого роскошного питона?
— Я же сказал… у владельца «Кабаньей головы», для тебя…
— Хагрид, ты хотел поговорить не о змее, а о чём?
— Я сейчас отлучусь, у фестралов в стаде появилась пара жеребят, близнецы, редкое явление, раньше такого не было, надо посмотреть, как им там. Вы присмотрите за змеем? И за Клювом? Я подойду, часа через три… — лукаво улыбнулся лесничий. — Но, ладно. Я слышал, как разговаривали Дамблдор и Снегг. Не наше это дело, но я не могу не сказать. Северус сказал, что ему кое-что больше делать не хочется. Мол, устал, и хочет отдохнуть. Но директор сказал, что он дал слово и… в общем больше не о чем говорить. Вот и всё. Ты ходишь на дополнительные занятия к директору, так что, ты должен знать…
— Спасибо, Хагрид! Можно я пойду с тобой!
— А как же дочери Евы… и Лилит… — ухмыльнулся хранитель ключей и ещё кое-чего теперь. — Ладно, пообщайтесь без меня, я, когда буду идти обратно, буду петь песню «Одо-герой!», не ошибётесь.
— Хагрид!
— Так, вали, Поттер… Джиневра нервничает…
* * *
Джинни и Гарри стоят на крыльце и любуются вечером. Рон и Гермиона уже сидят за столом и вовсю целуются и обнимаются. Так, ситуация. Кровать у Хагрида, конечно, очень большая, но одна. А лечь рядом с братом, Джиневра явно ещё не готова. Если вообще когда-либо решиться на это. О таком пикантном развитии отношений в четвёрке они открыто не говорили. Но боязнь перейти эту черту, подсознательно, у всех друзей присутствовала. Чуть-чуть и всем станет очень стыдно. Рухнет доверие и дружба. А если проскользнёт черное крыло ревности? Не слишком ли быстро, они осваивают мир чувственных, но таких низменных наслаждений? Любовь, кончено, это прекрасно, это оружие, да. Но все-таки, есть ещё стыд, и рамки элементарных приличий.
Джинни остановила свой взгляд на Клювокрыле, в настоящее время известного для всего остального Хогвартса и Министерства Магии как Махаон, гиппогриф радовался, находясь в радостном предвкушении ночной охоты на летучих мышей. Джинни не против этого развлечения, она может создать их столько, что Клювик просто облопается. Только вот на кого их наслать? Рыженькая подружка лукаво посмотрела на Гарри и спросила:
— Гарри, а это правда, что вы с Гермионой летали на нём?
— Не только вдвоём, но и с Сириусом… втроём…
— Гарри, да вы были просто баловники! Бедная девочка… между двумя пассажирами…
— Джинни, ты извращенка… не оскорбляй память моего крёстного…
— Гарри, извини, я не хотела тебя обидеть. А у Сириуса была подружка? Ну, в Хогвартсе. Джеймс начал встречаться с Лили, а Сириус стал, как бы третий лишний… да. Представь, что меня нет, на секунду, представь, а Рон и Гермиона…
— Милая! Он сидел в Азкабане! Двенадцать лет! Какая к чёрту подружка…
— Я говорила о школе, у всех в Хогвартсе есть… бывают, были подружки. Время экспериментов и познания… греха! Без своего Агасфера никак нельзя…
— Подружка есть даже у тебя, Джинни! Блин, кто о чём, а голый о бане. В омуте… я видел только… берег озера. Там папа выделывался перед мамой, и они с Сириусом мучили Снегга… у неё на глазах… у всех на глазах…
— Ладно, прости меня, я испорченная нимфоманка… да? У Рона и Герми там всё уже очень серьёзно. Он её уже всю слегка облапал и явно собирается мило надругаться над бедной девочкой. Они явно посматривают в сторону койки. Слушай, а метлы у Хагрида нет?
— Джинни! Ну какая метла Волшебного Мира выдержит Хагрида?
— А Клювик?
— О Мерлин… Джинни… ты неисправима…
* * *
Блестит лунная дорожка на гладкой поверхности озера. Клювокрыл, рассекая воздух, тихо скользит над поверхностью. Гарри сидит верхом, крепко обхватив тело летящего гиппогрифа ногами, крепко держит руками за талию, сидящую спереди Джинни. Она кричит в упоении восторга, раскинув руки в стороны и подставив лицо встречному воздушному потоку. Иногда она откидывается назад, упираясь хорошенькой головкой в плечи Избранного, рыжие волосы развеваются. Затем, Джиневра наклоняется вперёд, ложась на круп Клюва, повернувшись немного в бок, рассматривает быстро летящее отражение гиппогрифа на поверхности тёмных вод озера, слабо освещённых молодой луной и звёздами. Дышаться очень легко и приятно. Ею овладевает бес-искуситель и она шепчет Гарри то, что именно она сейчас хочет. Его аргументы, что Клюв не так поймёт, на обезумевшую от желания Джиневру уже не действуют… она уже на своей волне…
Джиневра разворачивается кругом, отработанным на амортизационной подушке метлы движением, перебрасывает ноги через круп, обхватив талию Гарри и замкнув голени в замок за его спиной, откидывается назад, но держится за его шею руками, закрывает свои светло-карие глазки, медленно двигаясь тазом навстречу теряющему голову герою. Совсем немного времени потребовалось Гарри, чтобы понять, что под тёплой зимней мантией у Джинни ничего нет…
Он входит в неё с её небольшой направляющей помощью милой шаловливой ручки. Все, они снова воссоединились! Они снова одно целое! Джинни и Гарри двигаются вместе, решительно и точно. Синхронно. Волны удовольствия прокатываются где-то там внизу. Сладострастие и ощущение полной свободы. Ощущение полёта! Клюв что-то кричит, каждый взмах его крыльев вызывает броски по вертикали, вверх-вниз, вверх-вниз! Ощущение полного единства с любимым, именно там, в полёте на страшном, смертельно опасном для непосвященных звере! Сила и красота! Мощь и нежность! Там, где они это безумно любят. В воздухе. Ибо рождены они для полёта!
Нет никакой необходимости в предварительной подготовке подружки, в необычных ласках, которые Гарри очень любит применять, когда они это делают на грешной земле! В воздухе, в полёте, это уже лишнее. И волна сладострастия, как сорвавшаяся с вершины горы лавина, накрывает их с головой. Крик счастья Джинни сливается с криком Клювокрыла, отдаётся эхом в ущельях гор, сбегающих к берегам прекрасного озера…