К удивлению комиссии, логичнее всего о «проблеме сабли» высказался истец — капитан «Деи Грации». Как бы мстя Флуду за проволочку с выплатой вознаграждения, Морхауз заявил:
— Чтобы правильно ответить на этот вопрос, надо хорошо знать моего друга Бриггса. У него была одна страсть: он коллекционировал старинное оружие. Дом Бриггсов в Брэдфорде напоминает музей античного искусства. Там вы найдете уникальную бронзу, мрамор, изумительную коллекцию старинных часов, древние монеты, а главное — оружие. Даже в спальне у него висят латы средневековых рыцарей… Я уверен: саблю он взял в рейс специально, чтобы в Италии точно установить дату и место ее изготовления. Вас удивляет, почему сабля лежала под кроватью? Ее спрятал там Бриггс, опасаясь, что маленькая Софи может случайно порезаться о клинок.
Комиссия признала это предположение вполне логичным.
Английские сыщики через полицейское управление в Нью-Йорке навели справки о матросах «Марии Целесты». Выяснилось, что четыре норвежских моряка — Фолькерх Лорензен, Боас Лорензен, Ариан Харбена и Гуттлит Гудшаад — были матросами первого класса, имели хороший послужной список и большой стаж работы на парусных судах.
С тем, что эти моряки не могли устроить на «Марии Целесте» мятеж, Флуду пришлось согласиться, когда в начале марта на его имя пришло письмо от некоего Никельсена из Норвегии. Автор письма обращался к председателю следственной комиссии от имени одной матери и двух жен матросов экипажа «Марии Целесты». Родственники норвежских моряков, беспокоясь за судьбу своих кормильцев, просили главного прокурора Гибралтара объяснить причину их исчезновения.
Написать в ответ что-либо утешительное Флуд не мог. Хотя в Гибралтар каждый день приходили десятки судов, никаких сведений об исчезнувшем экипаже не поступало. Командир корвета «Кондор», посланного на Азорские острова, сообщил, что жители острова Санта-Мария не видели никаких пришельцев и ничего не знали о случившемся. Молчала и Америка, где появления моряков «Марии Целесты» с нетерпением ждали таможенные власти.
12 марта 1873 года следствие по делу было прекращено, а адмиралтейская комиссия распущена.
Через два дня городской суд определил размер вознаграждения капитану «Деи Грации». Драма, разыгравшаяся в водах Атлантики, принесла Дэвиду Морхаузу 1700 фунтов стерлингов.
15 марта 1873 года телеграмма, переданная по трансатлантическому подводному кабелю в Нью-Йорк, известила Винчестера о том, что «Мария Целеста» с новым экипажем на борту вышла из Гибралтара в Геную.
Все личные вещи, принадлежавшие семье Бриггса и членам команды, были переданы американскому консулу в Гибралтаре. Осенью того же года он отправил их в Америку для передачи родственникам пропавших.
«Я — КОК С «МАРИИ ЦЕЛЕСТЫ»
Но история «Марии Целесты» на этом не кончается. Загадочное происшествие у Азорских островов сразу же стало достоянием газетчиков. Чего только не сообщали о «Марии Целесте»! Одна версия сменяла другую, очередная гипотеза противоречила предыдущей. Любое наспех сработанное чтиво преподносилось читателю как достоверные сведения и сопровождалось комментариями морских специалистов, старых, просоленных морских волков. Как правило, «комментаторами» были сами писаки, получившие на лету «консультацию» у какого-нибудь моряка в портовом баре или кабачке. В большинстве опубликованных за 1873 год «достоверных» сообщений даты события не совпадают, имена и фамилии искажены до неузнаваемости, факты вымышлены, предположения до смешного наивны. Многие журналисты, взявшись за эту тему, даже не потрудились ознакомиться с материалами следственной комиссии в Гибралтаре.
Подавляющая часть гипотез сводилась к «пиратскому варианту».
Газеты утверждали: бригантину захватили пираты, но, увидев «Дею Грацию», обратились в бегство, забрав с собой экипаж «Целесты». Разные версии этой гипотезы сопровождались пространными историческими выкладками о корсарах, приватирах, флибустьерах и прочих морских разбойниках.
Писали и о вспыхнувшей на борту «Марии Целесты» эпидемии чумы. Ведь в течение целых столетий чума, холера, желтая лихорадка, дизентерия и цинга считались бичом мореплавателей всех стран. Низкий уровень санитарии, отсутствие нормальных условий для хранения воды и пищи на парусниках — все это приводило к вспышкам эпидемий, нередко становилось причиной гибели всей команды корабля. Условия жизни моряков на парусном судне середины прошлого века мало чем отличались от условий, в которых находились мореплаватели средневековья.
По мнению всезнающих журналистов, чума на «Марии Целесте» началась в матросском кубрике. Капитан Бриггс узнал о болезни и, стремясь уберечь свою дочь, жену, себя и офицеров, запер матросов в кубрике. Но им удалось вырваться из заключения, и они, в свою очередь, закрыли капитана в кормовой надстройке, заколотив даже окна. В отчаянии больные матросы вскрыли носовой трюм и добрались до груза. Пытаясь найти забвение в спирте, истощенные болезнью моряки перепились и уснули. Бриггсу с офицерами удалось выбраться из кают через верхние световые люки. В спешке они спустили единственную шлюпку, которая потом погибла во время шторма. Оставшиеся на бригантине матросы, чтобы не мучиться, предпочли покончить самоубийством и выбросились за борт.
Другие сторонники этой версии писали, что, напившись, матросы убили капитана и офицеров и, выбросив их тела в море, пытались добраться на шлюпке до одного из Азорских островов. Но шлюпку опрокинул налетевший шквал, и обессилевшие и измученные страшной болезнью моряки погибли.
Как всегда, были и просто нелепые гипотезы. К таким, например, можно отнести предположение, что люди несчастной бригантины погибли в схватке с неведомым науке чудовищем морских глубин, «гигантским кальмаром», «огромным осьминогом» и даже «морским змием». Авторы этих наивных версий сообщали публике, что пятна на палубе, клинке сабли и поручнях бригантины — не что иное, как кровь чудовища, а зарубки на поручнях — явные следы от удара топора, которым Бриггс мужественно рубил исполинские щупальца… Американские газеты, промышлявшие подобными небылицами, давали даже «подробности» кровавой схватки. Так первой жертвой неизвестного агрессора подводного царства будто бы стала маленькая Софи, игравшая с матерью на палубе. Потом чудовище увлекло в воду всех находившихся на «Целесте» людей, и бригантина, как призрачный «Летучий Голландец», плавала в океане, пока ее не заметили с «Деи Грации».
«Нью-Йорк Таймс», считая, что читателям уже наскучили подобные штучки, решила покончить с шумихой вокруг бригантины и заявила, что вся эта история объясняется очень просто. Оказывается, капитан «Марии Целесты» был душевнобольным человеком. О тяжелом расстройстве его психики знали только близкие родственники. Оно якобы выражалось в периодических приступах буйного помешательства, и в эти минуты Бриггс, не помня себя, был способен на все. Однажды во время злополучного плавания у капитана начался такой приступ, и он, вооружившись старинной саблей, зарубил всех, кто находился на судне, включая дочь и жену. Когда в его сознании наступило прояснение и он понял, что произошло, он выбросил трупы в океан, замел следы, уничтожил судовые документы, забыв при этом о вахтенном журнале, и пытался уйти на шлюпке. В конце концов Бриггс погиб от жажды, а шлюпка его была залита волнами и затонула…