этого… так послушно согласился вернуться в подземелья. Не стал набрасываться на Ратмира, на Дарена, не стал играть грязно, хватать что-нибудь в качестве оружия, шантажировать мальчиком или еще что-то… Рок спокойно принял свою участь. И лишь защищал Дарена. Боялся за него. Не меньше, чем когда-то Ратмир боялся за Дарена, когда вырывал того из рук Велеса.
Ратмир обернулся к Дарену и увидел, что мальчик без сил, стоя за его спиной, сполз по стене. Спрятал лицо в руках и трясется от рыданий. Но когда Ратмир потянулся к сыну, Дарен дернулся всем телом, сжался в клубочек и попытался отползти от него.
Красивое лицо Рока исказилось от страданий. Было видно, что он хотел бы потянуться и утешить Дарена, но не мог. Не мог рисковать и сдвинуться с места, чтобы Ратмир не решил, что Рок навредить сыну его пытается.
– Да что же… вы все во мне чудовище видите? Я же не такой, слышите? Не такой! – простонал Ратмир, пошатнувшись, и спрятал лицо в ладонях.
Рок затаил дыхание. Ему было одновременно жаль и отца, и сына. Трагизм ситуации ударами молнии бил по натянутым нервам. И Рок решился. Мягкими и плавными движениями он скользнул к Ратмиру. И осторожно перехватил его безвольные пальцы, отрывая их от лица, положив их на клинок, который тот пока убрал в ножны. Да своими пальцами сверху накрыл, стискивая плотно.
– Уведи меня подальше от Дарена, – шепнул Рок на ухо слегка раскачивающегося Ратмира и приобнял за плечи, чтобы тот не упал. – И казни сам. Ударом в сердце. Говорил ты, князь, что не заслужил я легкой смерти… Я, может, и не заслужил. А сын твой заслужил спокойной жизни. Скажи ему, что отпустил ты меня. И что я уехал к себе домой. В дальние края. И что больше никогда не вернусь. Забудет Дарен обо мне быстро. И тебя бояться не будет. Давай, Ратмир. Ты же столько раз мне в подземельях, беснуясь от гнева, кричал, как сильно меня убить хочешь. Цеплялся я за жизнь свою, но не понимал, сколько боли причинил на самом деле тебе и Дарену. Ладно, вру… тебе – понимал и видел. Но что мальчика так сломали, что тело его боится касаний человеческих, что дрожит он от каждого косого взгляда в свою сторону… не хотел я. Клянусь, не хотел! Сожалею о том, что свершилось, но сделанного не воротишь. Теперь и моя вина то, что Дарен таким изломанным вырос. Позволь мне кровью своей искупить это. Ведь я тоже… не камень. Не подлый, не плохой. Привязался я к мальчонке. Он ко мне всей душой. Вон, освободить пытался. Убей меня, Ратмир. Давно… следовало это сделать. Страдаю я. И никогда не излечусь.
Глава 23
– Да что ты такое говоришь?! – Ратмир вдруг резко пришел в себя.
Точно отравленным ядом, по его крови потек вкрадчивый больной голос Рока и его слова, сказанные искренне, от сердца, с отчаянием. Ратмир замахнулся изо всех сил по щеке Рока, да так, что голова назад откинулась. И застонал пленник от боли.
– Не стану я тебя убивать! – забыв о том, что рядом Дарен находится, зло и горячо выдохнул Ратмир, отшвыривая от себя Рока, словно он ядовитой змеей вдруг стал. – Никто не смеет отнимать жизнь, дарованную небом! Я не божество, чтобы решать, жить тебе или умереть! И тебе не позволю! Искупишь свою вину не кровью, а иначе! Не дам я тебе умереть, Рок, и тебя не убью! Отпущу я тебя… И плевать, что со мной будет после этого. Но если попытаешься себя жизни лишить, а я узнаю об этом, то помоги тебе небо! Украду тебя второй раз и рабом своим сделаю, на конюшне за такой грех высеку, раз жизнь свою не ценишь настолько!
Глаза Рока расширились и стали огромными, как два озера, чистых и хрустальных. Только что слезами не наполнились.
– Что? Отпустишь меня на волю, князь? – не веря, переспросил Рок, задохнувшись от внезапного счастья.
А Дарен тоже это услышал. И бросился на шею отцу, торопливо переспрашивая:
– Правда-правда Рока отпустишь? И не накажешь? Ни его, ни меня?
– Правда отпущу его, Дарен, – мрачно ответил Ратмир и вперил темный горящий взгляд в Рока, во врага своего… открывшегося с такой новой стороны. – Тебя не накажу. Его… не знаю. От слов своих не отрекаюсь. Если прознаю, что дурить Рок вздумал, то не видать ему больше ни свободы, ни права голоса никогда.
Рок неуверенно рассмеялся и встряхнул темными локонами, рассыпавшимися по плечам. А Ратмир ссадил Дарена на пол со своих рук.
– Нехорошо у меня на душе, сын, – громко продолжил Ратмир говорить с Дареном, вот только смотрел отчего-то на Рока все так же мрачно. – В плену у меня Рок под присмотром был. А так… слышал, Дарен, что этот ненормальный нес? Не слышал, так я скажу! Чтобы я тебя обмануть посмел, сына своего единственного, кровинку свою. Сказать, что отпустил его, убить. А сейчас что будет? Ну, отпущу я его, уедет Рок, а ты… никогда не поверишь в то, что он жив. Что нам с тобой делать, а, Дарен?
– В гости к нему приедем! – нашелся Дарен и засиял улыбкой, хотя на его щеках еще не высохли слезы, и дрожать перестал враз. – Пригласишь нас в гости, а, Рок? Чтобы проверили мы с папкой, как слово свое ты держишь, как жизнь свою бережешь?
– Нет.
Одно это слово – ответ Рока – глухо ударило всех присутствующих в покоях. Будто комья земли о крышку гроба рассыпались. Даже Дарен умолк, и улыбка мигом сползла с его лица. Почувствовал он неладное. Что там уж о Ратмире говорить? Князь и вовсе кулаки стиснул, будто напасть на Рока хотел. Но тот вместо того, чтобы развернуться и уйти, вдруг умоляюще посмотрел на Ратмира. И негромко попросил:
– Разреши мне, Ратмир, остаться у тебя погостить на какое-то время? Уже не пленным твоим, а гостем буду. Согрела мне душу твоя забота о жизни моей и твоего сына обо мне. Не думал я, что кто-то о враге своем так заботиться может. Сильно обидел я тебя и Дарена, Ратмир. Позволь вину искупить? Клянусь, не наврежу никому из вас. Просто… под присмотром буду твоим чутким и Дарена тоже. А взамен полезным хочу вам стать. Дарен