Япомотала головой, с тупым любопытством наблюдая, как болтаются мои волосы, и продолжила:
– Ладно, это неважно… Просто, понимаешь… мне кажется, что я в него влюбилась… да, наверное, даже не кажется… и я думала, что он тоже ко мне неравнодушен… хотя по нему и не поймешь – у него обычно такое холодное выражение лица… и сам он весь такой спокойный, что аж тошнит иногда… Но не в этом дело… В общем, мы неожиданно стали почти друзьями и я даже надеялась на большее, и тут… на мой день рождения… бац! И все. Нет, ну ты представляешь… и все! Он мне заявляет, дескать, он женится! Да еще с таким невинным выражением лица говорит, что он тоже «по долгу»… Не верю! Наверняка у него с ней любовь, она красотка какая-нибудь, а я так… Но мог бы хоть раньше сказать? Козел. Козел?
– Козел! – подтвердила Эсприта и вздохнула. – У меня тоже была эта… как ее… великая любовь… светлая и эта… чистая… была, да… это… улетела.
– Расскажи! – попросила я Эсприту и придвинулась к ней вместе с креслом, чтобы не шуметь… Ну а скрежет, с каким передвинулось мое кресло, естественно, к шумам не относился.
Эсприта повторила мой маневр, хлебнула еще немного вина (мы уже приканчивали первую бутылку) и начала свой рассказ.
Началась эта история около ста лет тому назад, когда несколько соседних с драконами государств готовились к войне. Драконы обычно нейтральны в таких вопросах, но сейчас речь шла о горах, являющихся их исконными владениями, поэтому драконьи Мудрейшие собрали всех достигших совершеннолетия драконов на совет. Эсприте тогда было всего ничего, около ста сорока лет, но на совет она уже имела право приходить. Именно там она встретила эту свою великую «улетевшую» любовь – «офигенно красивого» темно-синего дракона с «такими красивыми голубыми глазами». В образе человека он оказался ничуть не хуже – высокий, русоволосый, голубоглазый, естественно. Все время, пока длился совет, Эсприта больше интересовалась драконом, которого звали Эрир, да и он не сводил взгляда с очаровательной серебристой драконицы. В общем, это была любовь с первого взгляда. После победно окончившейся войны Эсприта снова встретила Эрира, и после пяти лет ухаживаний (по драконьим меркам считай всего ничего) дракон предложил Эсприте крыло и сердце. Драконша согласилась. Свадьбы было целых две, как того требуют обычаи, по двум обрядам – человеческому и драконьему, в двух разных обличьях. Многие годы и даже десятки лет все было просто замечательно. Эрир холил и лелеял свою жену, она тоже души в нем не чаяла – что еще нужно драконьей семье? Разве что ребенка, но и это упущение было исправлено. Эсприта забеременела, но пока не спешила говорить об этом Эриру, потому что заметила что-то неладное. Эрир начал отлучаться, подолгу где-то пропадал, а на осторожные расспросы жены только отшучивался или отвечал что-то невразумительное. Эсприта, естественно, не хотела верить в измену, просто не допускала ее, но червячок сомнений уже шевелился в глубине сознания. Эсприта прекратила расспросы, надеясь, что Эрир сам ей расскажет, но он ничего не говорил, а отлучки продолжались, становясь все подозрительнее. И однажды, вылетев на охоту, Эсприта увидела…
– …Эрира с какой-то драконицей. Голубой драконицей, представляешь? Нет, представляешь, она была… эта… голубая – голуба-а-ая! Он ведь всегда любил голубой цвет… Все мои знакомые удивлялись, когда он женился на серебряной, а я увидела его с голубой драконицей! Голубой! В тот день я не выдержала… не стала дожидаться его и просто улетела. и больше его никогда не видела. Как он мог со мной так поступить? Но дело в том, что я, кажется, до сих пор его не разлюбила… Может, зря я тогда не выслушала объяснений, но что он мог мне объяснить.. Нет, ну что он мог мне объяснить? Так что все… эта… правильно!
Вместе с концом истории конец пришел второй бутылке вина… Мы порыдали на груди друг у друга, жалуясь на нашу горькую женскую долю, потом попытались развеселить друг друга анекдотами, сплошь бородатыми – другие не вспоминались, – и уже к утру легли спать.
– Лиера, вставай! – теребила меня Амели. Я отмахнулась.
Мы с Эспритой легли спать какой-то час назад. Вино оказалось действительно превосходным, похмельем я не мучилась, но вставать на рассвете не хотелось совершенно.
– А нельзя поспать еще немного? – лениво поинтересовалась я.
– Нельзя! – зарычала Амели. – Кто из нас человеком стать хочет, я или ты? Нам пора к этому… ведуну, колдуну – в общем, кто он там.
Я нехотя встала. Более-менее жизнерадостное настроение мне вернуло умывание. Драконья семейка покормила нас, и пришло время прощаться.
Мы стояли у входа в пещеру. Амели и Бьен закончили объятия и ждали только меня. Я обнялась с малявкой и улыбнулась Эсприте. Драконица ответила на улыбку немного грустно. Наверное, успела привыкнуть к нам. Вряд ли у драконов часто бывают гости.
– Думаю, мы еще увидимся! – с искренней уверенностью сказала я и, не оглядываясь, вышла.
Путь нам предстоял не очень длинный: всего пара дней полета – и мы будем у колдуна. Вот только сам он внушал мне серьезные опасения. Эсприта сказала, что он хоть и могущественный, но довольно эксцентричный и, если будет не в духе, запросто может развешать всех по соснам шишки собирать. В прямом смысле.
Первый день пути прошел скучно, если не считать столкновения пегаса Амели со стаей очень недовольных перелетных ворон. Правда, подозреваю, что недовольными они стали именно после столкновения. Амели же приобрела очень оригинальные украшения в волосы в виде черных перьев. На вечернем привале я подняла вопрос о нашем ведуне.
– Кто-нибудь помнит, как его зовут? – спросила я в первую очередь.
Как ни смешно, но Эсприта, когда я ее спросила, выдала такую абракадабру, что даже я не смогла ее запомнить.
– Акукарачикчивавик-эр, – старательно, по слогам, сказала Амели.
Бьен подавился бутербродом (естественно, не его производства), я прыснула.
– Ну и имечко! – выдавил Бьен, потирая спину, по которой Амели его похлопала с огромным рвением.
Амели пожала плечами: в Институте нам иногда приходилось запоминать не менее зубодробительные заклининия, и она удивилась, как это мы не смогли запомнить имя с первого раза.
– Ладно, оставим пока, – сказала я, пододвигаясь к костру. – Но Эсприта предупреждала, что он очень себе на уме и может вместо исполнения просьбы запросто послать нас туда, куда мы идти явно не захотим. А то и закинуть нас… именно туда. Будут ли предложения, как склонить ведуна к мирным переговорам?
На лицах моих друзей отобразилась усиленная умственная работа. Н-да… Более жуткого перекоса я не видела, надо будет попросить их продемонстрировать такие лица нашим профессорам – те их на весь год от домашнего задания освободят. Предложений, судя по всему, будет немного…
Через полчаса умственного перенапряжения Амели сдалась, предложив классический выход, который мы хотели опробовать с драконом, – исполнение желания. Правда, непонятно, что же такое мы можем предложить чокнутому могущественному колдуну, но что-нибудь да придумаем… наверное.
Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, невидимое даже с высоты полета, а мы все не садились. Я знала, что и Бьен, и Амели хотят найти и увидеть то же, что и я.
Напоследок Эсприта рассказала нам еще одну историю. На сей раз не лирическую, а просто страшную. В этих местах, которые и раньше не отличались особой населенностью, появились многочисленные демоны, убивающие магов ради их силы. Эта же участь не минула магический форт, располагающийся где-то неподалеку. В нем хранился могущественный артефакт, который мог придать силы демонам. Мы не знали, что именно там случилось, но, судя по всему, форт был разрушен, а вокруг него наложено сильное заклинание, блокирующее телепортацию, чтобы столичные маги не смогли добраться туда раньше чем через неделю, когда от заклинаний демонов не останется даже следа. Неглупо придумано. Вот только интересно, кто мог наложить такое заклинание?
– Вот он! – внезапно крикнула Амели, прервав мои размышления.
Я посмотрела вниз и действительно заметила какое-то темное пятно. Мы, не сговариваясь, снизились и приземлились неподалеку от стены форта. А точнее, отее остатков.
По глазам друзей я поняла, о чем они подумали. Может, мы сможем кому-то помочь… Вдруг там есть кому помогать? Когда драконица рассказывала про уничтожение форта, я отнеслась к этому спокойно, сейчас же мне стало не по себе. Жалко и… страшновато.
Половинка луны исправно освещала небо, а посему картина предстала перед нами во всем ужасающем великолепии…
Стена была полностью разрушена. Какие же это должны быть заклинания, чтобы такое сделать! Мы, не сговариваясь, спешились и, оставив пегасов, медленно зашли внутрь. В воздухе все еще витал слабый отзвук заклинаний, некоторые почему-то показались мне знакомыми. Но я не обратила на это внимания.