Читать интересную книгу Восстание святого - Белла Джей

когда он отпустил меня и повалил на кровать, ударив спиной о матрас.

— Повернись.

— Что…

— Я сказал, — он схватил меня за лодыжки и без труда перевернул на живот, — повернись, мать твою.

— Что ты делаешь?

— Показываю тебе, как это делается. Как по-настоящему пометить кого-то.

Я попыталась вскарабкаться на кровать, но его руки были на моих бедрах и под платьем, когда он стягивал с меня трусики. Он схватил меня за лодыжки и спустил с кровати. Он рывком раздвинул мои ноги и широко расставил бедра. Что-то холодное впилось в мою кожу, и я повернулась, чтобы оглянуться, но увидела цепь вокруг моей лодыжки, привязанную к столбу кровати и сверкающую злым умыслом. Внезапно я перестала быть настолько уверенной в том, что именно я хочу, чего хочет мое тело.

— Святой, мне это не нравится. — Я попыталась пнуть и освободить ногу, но он лишь крепче сжал цепь. — Прекрати, пожалуйста.

Он схватил мою вторую лодыжку и потянул ее к другому столбу, но мне удалось вырваться из его хватки.

— Борясь, ты только делаешь это для меня веселее, Мила.

— Прекрати! — Я закричала, но его сильная рука снова обхватила мою лодыжку. На этот раз я не смогла ее освободить.

— Еще раз закричишь, и я засуну твои трусики в твою чертову глотку так глубоко, что ты задохнешься.

Цепи впились в кожу, и я приподнялась на руках и коленях, когда услышала звук разрыва ремня, который он стянул со своей талии.

— Святой, пожалуйста. — Первая плеть ударила, и я вскрикнула, кожа на моих бедрах зашипела от болезненного укуса кожи.

— Ложись, а то я только сильнее ударю.

— Пожалуйста.

Я услышала, как ремень рассекает воздух, а затем безжалостный треск, когда он врезался в мою плоть. На этот раз на глаза навернулись слезы, а по ногам разлилось жжение. Я прикусила язык, чтобы не дать крику разорвать мое горло.

— Ложись, Мила. Я больше не буду просить.

Боль была такой сильной, как будто он зажег спичку на моей коже, она горела неистовым огнем. Не в силах удержаться на ногах, я опустилась на кровать, прижавшись к ней животом. Я сжала челюсти, сдерживая слезы и желая, чтобы боль утихла.

— Хорошая девочка.

Я быстро вдохнула, и пот выступил на шее. Его тяжелые шаги звучали почти так же громко, как биение моего сердца, и я слышала, как он обходит кровать. Начав с моей лодыжки, он провел пальцами по моей коже медленными движениями, словно стараясь, чтобы этот момент длился долго. Он погладил горящую плоть на моем бедре.

— Я знал, что это будет выглядеть красиво, когда твоя кожа краснеет для меня.

Я сглотнула.

— Я думал об этом в самолете, когда держал твою грудь в руке, и твои щеки покраснели самым красивым розовым цветом. После этого я не мог перестать думать об этом.

— Ты болен.

— Я? — Он опустил руку мне между ног, и я не смогла сдержать стон, сорвавшийся с моих губ. — Если я болен, — он провел пальцем по моей щели, — а твоя киска такая мокрая, то что это значит для тебя?

Я прикусила губу и закрыла глаза.

— Мазохистка. — Из его груди вырвался стон. — Боже, как мне нравится это слово.

Он держал палец между моих чувствительных складок, и я вцепилась когтями в шелковые простыни, когда услышала звук расстегивающейся молнии его брюк.

— Тебе было приятно, когда ты трахала мой палец прошлой ночью?

Я отказалась отвечать, отказалась играть в его больную игру. Он вытащил руки у меня из-под ног, и я услышала, как кожаный шов ударил по моей голой заднице. Я задыхалась и хныкала, но это было не так больно, как удары плетью по моим бедрам.

— Скажи мне, — приказал он, в его голосе не было ничего, кроме чистой убежденности. — Было ли это приятно. А?

Я не могла этого сделать. Я не могла ответить ему, потому что правда казалась неправильной. Это перевешивало чашу весов от нормального к совершенно поганому. Он вцепился в мои волосы, рывком подняв мою голову.

— Ответь мне.

Мои поджатые губы не позволили ему ответить, чего он, похоже, так отчаянно хотел. Он отпустил мои волосы, и я прижалась щекой к простыне.

— Ты не должна меня испытывать.

Его ремень дважды быстро ударил меня по заднице. Боль была мучительной, и я почувствовала вкус собственной крови, прикусив язык и пытаясь сдержать крик, рвущийся изнутри. Я глубоко вдохнула, надеясь, что воздух в легких немного утихомирит боль.

— Подумай об этом, Мила. Подумай о том, как твоя пизда втянула в себя мой палец, как твое тело взяло контроль над собой.

Я покачала головой, не желая, чтобы его слова напомнили мне, каково это, смущение от того, что я нахожу удовольствие в том, чего, как мне казалось, я не хочу.

Раздался свист воздуха, удар по коже и мучительная агония ожогов на коже до самых костей. Он наклонился и провел губами по моему лицу.

— Я могу делать это часами, — тихо сказал он. — Чем больше твоя кожа горит для меня, тем тверже становится мой член. — Он провел ладонью по моей попке, и его прикосновение словно иголками укололо мою кожу.

Я закрыла глаза, когда он выпрямился, все еще прикусывая язык в ожидании следующего удара. Но вместо этого он потащил жестокую кожу между моих ног, по моей заднице.

— Я спрошу тебя еще раз. Что ты почувствовала, когда кончила на мой палец?

Каждый мускул в моем теле напрягся, и чем больше он проводил ремнем по моей коже, тем больше я убеждала себя, что не смогу больше терпеть. Я и не смогла.

— Мне понравилось, — прошептала я дрожащим голосом.

— Громче.

Я крепче вцепилась в простыни.

— Это было… мне понравилось.

— Громче! — Его ремень опустился сильно и быстро, суровое наказание, которое заставило меня выгнуть спину.

— Хорошо! — Закричала я. — Мне было хорошо.

— Вот так. Это было так чертовски сложно?

Унижение снова поползло по моим щекам, обжигая жарче, чем распаленная плоть моей задницы. Я услышала отчетливый звук лязгающей пряжки ремня, когда он бросил его на землю. С моих губ сорвалось хныканье, когда он обхватил меня между ног и неторопливыми движениями пальцев стал массировать мой клитор. Наслаждение стало просачиваться сквозь боль, желание погасило жжение на моей плоти, только чтобы разжечь его в животе.

— Видишь? Твоей пизде нравятся мои прикосновения. — Его мягкие губы нашли мою кожу, и я задрожала, когда он провел языком по моей попке, по боковой поверхности бедра.

Круговыми движениями он провел пальцем по моему клитору, пробудив во