а сейчас я всё чаще ловлю себя на мыслях, которые в принципе не должны были появиться по отношению к ней.
Это надо как-то пресекать.
Девчонка без сознания, беременна моим ребёнком и чувствует себя, мягко говоря, паршиво. Сейчас не самое подходящее время, чтобы оценивать её как женщину, и уж тем более прикасаться к ней.
Поднимаюсь с кровати и иду в ванную, где включаю холодную воду, чтобы ополоснуть лицо и освежить голову. Затем возвращаюсь обратно к девушке и как можно быстрее расстегиваю её блузку до конца и ослабляю молнию на юбке. Переодену уже после приезда скорой.
Пока врачи не приехали, укрываю Инну одеялом, нахожу в ящике комода несколько платков, один из которых мочу тёплой водой и слегка протираю лоб и щёки Александровой. Потом в кухне ставлю чайник и проверяю холодильник.
Охренеть, блин, вообще ничерта нет у неё. И я ничего купить не успел. Ладно, сегодня закажу доставку, а завтра уже куплю продукты.
Скорая приезжает минут через десять. К этому моменту Александрова так и не приходит в себя, что чертовски меня тревожит, и начинает беспокоить ещё сильнее с каждой новой минутой.
– Почему она не просыпается? Это нормально вообще? Что ей нужно дать? Какие могут быть причины, кроме этих? – обрушиваюсь вопросами на фельдшера скорой помощи, вывалив перед ним все анализы Инны.
– Вам бы более детально проконсультироваться с лечащим врачом. Она давно начала проходить назначенные процедуры и принимать лекарства? Не все могут ей подходить. Сейчас у вашей жены…
Млять, уже второй раз за день Александрову моей женой называют.
– … сильно понижено давление. Я сделаю ей укол, чтобы его поднять, но за состоянием женщины следить необходимо постоянно. Бывает, что за беременность оно не меняется, и нужно адаптироваться.
Врач делает Инне укол, затем даёт кое-какие рекомендации и настаивает на ультразвуковом исследовании.
– Вы знаете, не хочу вас пугать, но иногда женщину не беспокоит боль в животе или не обнаруживается кровотечение, но есть существенные проблемы, которые провоцируют ухудшение состояния. Вам бы провериться.
Охренеть, не напугал.
Впрочем, я и сам хотел отправить Инну на УЗИ. Ну, точнее, пойти туда вместе с ней.
Проводив врачей скорой помощи, плескаю себе чай и делаю пару звонков по работе. Раздаю кое-какие поручения, чтобы больше меня не трогали сегодня. А также заказываю доставку еды на дом.
Уехать я всё равно не смогу, а забрать Инну к себе в таком состоянии просто издевательство над ней. Так что придётся остаться и наблюдать за состоянием девушки всю ночь.
– Глеб Викторович… Вы здесь? – раздаётся слабый голос из комнаты.
– Очнулась, наконец? – спрашиваю Александрову, зайдя в зал и сев на кровать.
Очнулась это, конечно, громко сказано, потому что выглядит девушка по-прежнему очень бледной. Но хотя бы глаза открыла.
Она подтягивает одеяло до шеи и поджимает губы.
– Вы… почему ещё тут? Я услышала шум и ваш голос… Что случилось?
– Ты сознание потеряла в магазине. Не помнишь?
– Нет… – качает головой. – Пить хочется…
Возвращаюсь на кухню и наливаю девушке стакан воды.
Инна жадно его выпивает и вновь отбрасывается на подушку, закутавшись в одеяло.
– Я заказал еду. Тебе поесть надо. Скоро привезут.
– Не нужно. Со мной всё нормально, и я не… хочу есть. Больше спать. Вы можете ехать, Глеб Викторович…
– Я сам решу, когда мне уезжать. У тебя язык вон заплетается и в глазах туман. Лежи спокойно и отдыхай. Уже накомандовалась.
Александрова, кажется, снова собирается со мной спорить, но, видимо, из-за слабости у неё не выходит, поэтому она просто шумно вздыхает и прикрывает веки.
– Глеб Викторович, а вы, что, здесь до утра останетесь? – спрашивает с закрытыми глазами и словно в полудрёме.
– Останусь.
– Я против.
– А я нет. Спи.
Когда привозят еду, Инна снова засыпает. Я разбираю пакеты, после чего всё же решаю переодеть девушку. Или хотя бы раздеть. Специально не включая свет, быстро снимаю с неё блузку и юбку, стараясь не разбудить. Хотя ей, конечно, лучше бы поесть.
В итоге, ем я в одиночестве, просматривая в телефоне последние изменения по проектам, которые Борцов мне прислал на почту. Инна просыпается несколько раз, чтобы попить. Есть так и отказывается, что невероятно бесит. К полуночи у меня слипаются глаза, а спать у Инны негде. Единственная кровать и небольшое кресло, в котором я даже сидя едва помещаюсь.
Не имея иных вариантов, решаю лечь рядом с девушкой. Ладно хоть кровать довольно просторная. Нахожу в шкафу какой-то плед, стягиваю с себя рубашку и брюки, после чего ложусь на постель.
Успеваю закрыть глаза, закинув руку за голову, как вдруг чувствую, что матрас прогибается, а спустя секунду моего бедра касается нога девушки, плечо обдаёт горячим дыханием и тёплые пальцы проскальзывают по груди к животу.
Глава 44
Глава 44
Инна
Мне жарко. Это первое о чём я думаю, когда мозг выплывает из сонного дурмана.
Очень-очень жарко. Как будто я уснула рядом с горячей печкой. У меня даже волосы на лбу влажные.
Одеяло придавливает сверху бетонной плитой, а голова вместо подушки лежит на чём-то твёрдом. Хочу вытащить наружу руку, чтобы убрать со лба прилипшие пряди, но, когда я пытаюсь это сделать, оказывается, что мой локоть кто-то сжимает. Как и ногу под коленом, которая тоже лежит на чём-то твёрдом...
Сердце в тот же момент панически ускоряется. Резко распахнув глаза, я упираюсь взглядом в мужскую грудь. В голую мужскую грудь прямо под моей щекой.
Тёмные жёсткие волоски щекочут мягкую кожу. Чуть приподнявшись, я суматошно разглядываю лежащего на моей постели Воронцова, боже мой, в одних боксерах!
Вялый после сна мозг суматошно начинает работать, пытаясь вытащить на поверхность события вчерашнего вечера, но я почему-то помню его смутно.
Мы с боссом ходили в ресторан. Потом он привёз меня к дому и повёл в продуктовый магазин, но ещё на пороге мне стало плохо.
Всё. Дальше какие-то обрывки.
Я не помню, как оказалась в квартире. Помню только, что слышала какие-то голоса. Несколько мужских, среди которых был и голос Воронцова. Тихий, грубый, взволнованный.
Помню, как он сказал, что останется здесь на ночь. И отчётливо помню, что я попросила его уйти. А дальше, кажется, снова отключилась...
Боже, так, значит, он всё же