Майкл замолчал, взял бокал вина и сделал хороший глоток. Потом он аккуратно, не торопясь, поставил его на стол.
– И что дальше? – нетерпеливо спросила Сайленс.
Его выразительный рот изогнулся в ухмылке.
– Парень собрался ограбить корабль, который я наметил для себя.
Сайленс перевела дух. Она точно не знала, каким образом Майкл добывал себе богатства – честно говоря, и не хотела об этом знать, – но понимала, что стоять на его пути крайне опасно.
– И что случилось дальше?
– Мы пришли на корабль сразу после того, как туда залезли Бран и его шайка. Они как раз дрались с охранниками, и мы быстро разобрались с теми и другими. А потом вдруг этот мальчишка, ростом мне по пояс, попытался напасть на меня с ножом.
Сайленс сглотнула и искоса посмотрела на Брана. Только очень храбрый или очень глупый мужчина – не говоря уж о ребенке – мог решиться напасть на главного пирата Лондона.
– И что ты сделал?
Майкл вертел в руках почти пустой бокал, с улыбкой вспоминая прошлое.
– Ну, я тут же отобрал у него нож. А когда он бросился на меня с пустыми руками, то схватил его за шиворот и потряс. Я мог бы просто выкинуть Брана в Темзу, но… – И он замолчал, задумчиво глядя в никуда.
– Но ты этого не сделал, – закончила Сайленс. – Почему?
Майкл посмотрел на нее и последним глотком опустошил бокал.
– Просто, глядя на него, я вспомнил себя в детстве. Мальчишка в лохмотьях, который вынужден драться за все, даже за очередную миску похлебки.
Сайленс опустила голову. У Майкла ведь была мать – и, наверное, отец тоже. Почему же тогда ему приходилось бродить в одиночестве по улицам и думать, где бы найти еды? Она представила его маленьким красивым мальчиком, только грязным и босым, и у нее сжалось сердце.
Майкл словно прочитал ее мысли:
– Не надо жалеть меня, моя дорогая Сайленс, – сказал пират.
Она опять посмотрела на него. На губах Майкла заиграла насмешливая, даже злобная улыбка, а черные глаза стали еще мрачнее от детских воспоминаний.
А потом он кивнул и поднял пустой бокал, словно собираясь произнести тост.
– Во всех моих бедах виноват только я один, – резюмировал пират. – Я сам заслужил ту жизнь, которую имею.
– В том, что мы не можем купить зерно, виноват Микки О’Коннор, – сказал Фредди.
– Да? – Чарли медленно поднял голову от тарелки с ужином.
Это его нисколько не удивило. В последнюю неделю люди, поставляющие сырье для изготовления джина, словно сговорились и в один голос твердили, что зерно у них закончилось.
– Значит, надо найти других продавцов, – сказал он.
На эти слова Фредди лишь печально посмотрел на хозяина.
– Так, какие еще новости? – спросил Викарий.
– В Сент-Джайлзе появились солдаты.
– И что же? – Чарли схватил вилкой мясо и понес ко рту, пачкая стол жиром от подливы. – В Лондоне их много.
– Говорят, что их специально послали сюда, чтобы очистить место от воров, убийц и других преступников.
– Правда? – Чарли откинулся на спинку стула, глядя на Фредди. Тот, как всегда, избегал взгляда хозяина и сейчас смотрел в основном на его тарелку с едой. – Это интересно. И кто же их послал?
Фредди нахмурился. Его лоб прорезали глубокие морщины, придавая ему совсем уж отталкивающий вид.
– Никто не знает. Солдаты ходят парами и хватают любого, кто кажется им подозрительным. Конечно, все умные уже давно попрятались. Так что пока они забирают только старух, продающих джин, и прочую мелочь.
Чарли хмыкнул и сказал:
– Если им не нравятся продавцы джина, то, значит, скоро они доберутся и до меня. – Он задумчиво постучал ножом по краю оловянной тарелки. – Надо попробовать направить их по другому следу. Такому, который будет выгоден нам.
– Это куда же? – спросил Фредди.
Чарли в голову вдруг пришла очень даже неплохая идея. Он мысленно оценил ее, подумал, а потом медленно кивнул.
– Мы направим их к дому Красавчика Микки.
– Еще! – требовала Мэри Дарлинг на следующее утро.
Сайленс стала послушно качать ее на коленях, в сотый раз рассказывая стишок про то, как лошадка ехала по кочкам да по маленьким кусточкам. Это было такое счастье – видеть девочку здоровой и полной сил. Но развлекать ее, сидя в четырех стенах, становилось все сложнее.
– Еще! – крикнула она, как только Сайленс на секунду остановилась. – Еще! Еще!
– Ох, счастье мое, лошадка устала, ей нужно передохнуть. – И с этими словами она опустила Мэри на пол.
Девочка обошла мягкое кресло, на котором сидела Сайленс, и, недолго думая, направилась прямиком к пылавшему камину. Она знала, что ей туда нельзя, но это ее не остановило.
Сайленс откинула со лба прядь волос и огляделась по сторонам, ища, чем бы отвлечь малышку.
– Стой, Мэри. Смотри, что у меня есть. – Она взяла корзинку для рукоделия и положила ее на пол.
Малышка тут же повернулась к новому для нее предмету.
– Вы позволяете ей играть с иголками? – с сомнением в голосе спросила Финелла, появившись на пороге спальни.
Сайленс благодарно посмотрела на девушку.
– О, спасибо, ты принесла чай! Я просто уже не знаю, чем ее развлекать.
– Это понятно, – ответила служанка, опуская на стол поднос.
– Иголки лучше, чем камин, – добавила Сайленс, вытаскивая пальчики Мэри из клубка ниток. Ей это удалось, но нитки безнадежно запутались. Финелла забрала девочку и, усадив за стол, дала ей молоко и булочку.
– Малышке тут очень скучно, – пробормотала Сайленс.
Впрочем, как и ей. Последние месяцы она помогала брату управлять большим приютом и крутилась как белка в колесе с утра до позднего вечера. Она просто не привыкла сидеть сложа руки.
Сайленс посмотрела на Финеллу и спросила с надеждой в голосе:
– Ты не знаешь, мистер О’Коннор сейчас дома?
– Я только что видела, как он зашел к себе в спальню.
– Правда? – Сайленс встала, подошла к двери, соединявшей их комнаты, и постучала.
Она открылась в ту же секунду.
Майкл стоял в дверном проеме, его чувственный рот улыбался. Он был так близко от нее и казался таким большим, что у Сайленс перехватило дух.
– И когда ты решила, что прежде, чем войти ко мне, надо постучать?
Сайленс вспомнила, когда последний раз заходила к Майклу без стука, и покраснела.
– Нам скучно, – справившись со смущением, проговорила она.
– Неужели? – Майкл опустил взгляд.
Сайленс глянула в том же направлении. Оказывается, к ней подошла Мэри и, держась за ее юбку, с любопытством смотрела на пирата, засунув сразу два пальца в рот.
– Очень милая девочка, – вдруг мягко сказал Майкл, смотря на малышку.