основе мысли. Если мы внимательны, мы заметим, что определённые мысли порождаются страхом и ограниченным ощущением собственного «я». Их сопровождают цепляние, жёсткость, ощущение своей ничтожности, потребность защищаться, агрессия или тревога. Мы можем ощутить их влияние на сердце и тело. Когда мы замечаем это страдание, мы можем расслабиться, дышать и расслабить отождествление. Благодаря такому осознанию ум становится более открытым и податливым. Благодаря этой паузе мы возвращаемся к своей природе будды. Теперь мы можем думать, воображать и планировать, но делать это из состояния лёгкости и доброжелательности. Всё настолько просто.
Практика. Односторонние мысли
Выберите важную область своей жизни, где вы столкнулись со сложностями или конфликтом. Вспомните ключевые убеждения, мысли, которые вы поддерживаете относительно ситуации, людей, особенности обстановки, обстоятельства: «Они…», «Я…», «Это…» и т. д. Вспомнив свои убеждения, поставьте их под сомнение. Действительно ли они полностью истинны? Могут ли они быть односторонними? Кто придумал эту историю? Что, если её противоположность также отчасти истинна? Что вы испытаете, если позволите этим мыслям и убеждениям уйти? Попробуйте отпустить их и покойтесь в незнании или в любящей доброте. Как это действует на ваше тело и ваш ум? Как это влияет на ситуацию? Какой становится ваша жизнь, когда вы не настолько захвачены своими мыслями?
11. Древнее бессознательное
Сознание принимает и воспринимает все наши чувственные переживания и восприятия. Они становятся сознанием-хранилищем, непроявленным и бессознательным, до тех пор пока вновь не возникнут условия для их проявления.
«Пятьдесят стихов о природе сознания»
Несколько лет назад я вместе со своей матерью совершал приятную прогулку по парку «Золотые ворота». Внезапно в нашу сторону рванул чёрный лабрадор. Мы оба пережили момент чистого видения и распознавания: «Это собака». Почти мгновенно это подняло на поверхность наши паттерны реакции. Для меня это были тёплые чувства любви к большим слюнявым собакам. Для моей матери это был страх.
Когда моей матери было четыре года, она жила со строгим дядей. Он время от времени грозил, что, если она будет плохо себя вести, он посадит её в тёмный подвал, где живёт большой ротвейлер. Когда она увидела бегущую к ней собаку, её бессознательные воспоминания, убеждения, эмоции и то, что она удерживала в теле, активировалось. Она видела этого дружелюбного чёрного лабрадора через бессознательное восприятие травмированной четырёхлетней девочки. Долгие годы моя мать не знала, почему боится собак. Теперь же, поняв происхождение своего страха, она боится немного меньше. Однако во многих смыслах она по-прежнему не осознаёт своего отождествления с этим страхом. История и обусловленность по-прежнему действуют так, словно она остаётся ребёнком.
За две тысячи лет до того, как в бессознательное попытались заглянуть Фрейд и Юнг, буддийская психология учила о бессознательной основе человеческого поведения. Согласно её описанию, эта основа имеет два уровня: первый — это индивидуальное бессознательное, а второй — универсальное бессознательное, которое называется сознанием-хранилищем. Хотя эти уровни изначально недоступны сознательному осознаванию, они управляют нашими жизнями. Благодаря внимательности их можно постепенно сделать сознательными и трансформировать.
Индивидуальное бессознательное
Как показывает пример страха моей матери перед собаками, индивидуальное бессознательное содержит воспоминания, образы и убеждения о природе мира и нас самих. Оно также содержит такие импульсы, как страх, агрессия, страстное желание, неуверенность, желание защитить, альтруизм, любовь, смелость и мудрость.
Паттерны восприятия, содержащиеся в индивидуальном бессознательном, называются санкхарами. Эти сохранённые паттерны подобны семенам, это результаты наших прошлых действий и восприятий. Любое наше переживание оставляет след, и это впечатление сохраняется как семя, ожидающее подходящих условий для своего повторного возникновения. Такие семена содержат потенциал будущего. Чем чаще мы повторяем паттерн, тем сильнее становится семя. Даже если нам кажется, что мы забыли о каком-то происшествии, его семена и впечатления остаются в бессознательном и могут снова возникнуть, влияя на настоящее и формируя будущие восприятия и события. Страх моей матери перед собаками — это семя из детства, которое до сих пор сильно и продолжает расти.
Эти сохранённые паттерны восприятия содержат воспоминания и убеждения, связанные эмоции и даже физическое измерение паттернов тела. Практика внимательности раскрывает эти паттерны, содержащиеся в индивидуальном бессознательном. Они обнаруживаются в нашем теле, в эмоциях, образах и снах. Бессознательные санкхары могут стать сознательными.
Джин на протяжении нескольких лет упорно пытался медитировать на дыхании. Однако, сообщил он мне, каждый раз, когда он направлял внимание на своё дыхание, оно отскакивало, словно вода от горячей сковороды, либо через пару циклов дыхания он обнаруживал, что очутился в смутном состоянии, словно упал в обморок.
Я думал о том, чтобы сменить объект его медитации с дыхания на всё тело или порекомендовать ему прислушиваться к звукам, чтобы помочь его уму успокоиться. Однако для начала я предложил ему проявить большее любопытство. Я предложил ему сосредоточиться на дыхании и внимательно замечать, что происходит. Поначалу он был разочарован — это было почти невозможно. Я попросил его быть внимательным к тому, как это разочарование ощущалось в его теле, и когда он это сделал, его беспокойность усилилась. Он сказал, что его горло и шея стали напряжёнными и горячими, у него начал возникать страх. Его дыхание почти остановилось. Он хотел кричать. Я попросил его внимательно ощущать весь физический и эмоциональный процесс целиком, предоставляя пространство для всего, что хочет развернуться.
Страх усилился. Тело Джина тряслось, его лицо изменилось — он казался напуганным и молодым. Я попросил его быть внимательным к любым образам, возникавшим вместе со страхом. По его щекам потекли слёзы. Через несколько мгновений он открыл глаза, в которых читалось понимание, и сказал: «В 1938 году мне было шесть лет. Мой отец был местным дантистом, и мы жили на самой окраине города в фермерской общине в Огайо. Наша кошка родила много котят, и никто их не брал. Местные фермеры топили щенков и котят, для которых не могли найти хозяев. Я наблюдал, как мой отец взял тряпку, пропитанную эфиром, и прижимал её к их мордочкам, пока они не переставали дышать. Потом мы похоронили их».
«Через три недели мне сказали, что мне необходимо удалить гланды. Мой отец отвёз меня в кабинет своего друга, доктора, который вёл практику неподалёку. Они подготовили меня, а потом мой отец достал бутылку эфира для анестезии — совсем как для котят. Я запаниковал, я был в ужасе. Я сопротивлялся, а потом сдался, упав в обморок, после чего у меня удалили миндалины. Я не вспоминал об этом много лет. Теперь я пониманию, почему мне так сложно