и которой буквально бредила.
Ее маленькие пальчики аккуратно скользят по предплечью отца и я понимаю, что Максим, кажется, совсем не дышит. Завороженно следит за ее рукой и словно губка впитывает детские эмоции. Такие открытые. Чистые. Сильные.
Не замечая того, что внимание сразу двух пар глаз приковано к ней, Малинка продолжает изучать извилистый узор, а затем наклоняет свою белокурую голову немного вбок и серьезно спрашивает:
— А ты тоже маму искал все это время? И у тебя тоже не было этого… как его… граммофона?
Она беспомощно смотрит на меня и я осторожно подсказываю:
— Громкоговорителя.
— Да, точно. Как в супермаркете.
Не зная что ответить, Горский лишь кивает, но это не спасает его от очередного вопроса. Очень коварного. Но в тоже же время невероятно простого.
— Так ты тоже мамино имя не знал?
— Эм, знал, — хмурится Максим, все еще не понимая, к чему она ведет.
— Тогда почему ты ее не нашел?
От такого бесхитростного вопроса Максим впадает в полнейший ступор и переводит взгляд на меня. Глазами, будто сигнал бедствия подает, выстукивая при каждом моргании судорожное “сос”.
Понимаю, что мне нужно что-то сказать. Попытаться хоть как-то отвлечь внимание дочери. Но я не могу. Точно так же, как и она, я задаюсь этим вопросом. Долго. Почти семь лет. Почему он ни разу меня не искал? Я, в отличие от него, не скрывала свое имя. Да и судя по тому, что он сразу узнал мою необычную фамилию, на память Горский не жаловался. То есть, будь у него желание — легко бы нашел Ярославу Коршун. Но он не нашел… а значит желания у него не было. Ни малейшего.
— Солнышко, — сглатываю шершавый ком в горле. — Я же говорила тебе, что твой папа не знал о тебе. Ты для нас стала огромным сюрпризом. Самым лучшим, о котором только можно мечтать! Но Максим узнал о нем только сейчас. Как он мог искать что-то, о существовании чего не знал?
— Но о тебе же он знал, — настаивает она. — Тебя же он мог найти!
На этот раз даже я не нахожусь, что ответить. Беспомощно открываю и закрываю рот, понимая, что с каждой секундой моего неловкого молчания пауза затягивается все дольше. А разочарование на лице Алины проступает все больше.
Глава 45
Максим
— Я очень много работал, — выдавливаю из себя после долгой паузы. Слишком долгой, судя по разочарованному взгляду Ярославы.
Понимаю, что наверняка она ждала от меня совсем другой ответ. Кажется, она приняла бы любую версию — включая похищение инопланетянами, но к сожалению, работа — это единственное, что приходит мне в голову. Единственное, что хоть сколько-то походит на правду.
Потому что я действительно тогда пахал.
После того форума я заключил столько контрактов, что буквально ночевал в офисе. Если, конечно, тот подвал, в котором я снимал кабинет рядом с жэком, можно было так назвать. Но указывать адрес квартиры было бы совсем непрофессионально.
— Мама тоже очень много работает, — печально выдыхает Малинка. — Потому что все вокруг стоит денег. Даже вода, представляешь? Даже вода в кране!
Яра прыскает от смеха, уж больно комично Малинка рукоплескает и возмущается ценам на коммунальные услуги, а вот мне совсем не до смеха. Потому что я тоже думаю о ценах. Не только на воду из крана. Но и на жилье, игрушки, одежду, секции, сад… Ярославе было всего девятнадцать, когда она родила дочь. Как она справлялась? Еще и ипотека эта! Льготная, да… Но сколько там оставалось от ее зарплаты после вычета долга?
— Твоя мама большая молодец, — искренне произношу. — Она так сильно старается для тебя. Тебе очень повезло, Алина.
— Я знаю, — без тени сомнения произносит она. — Мне повезло с ней, а ей со мной. Мы команда, да мам?
— Лучшая, — улыбается Птенчик.
— Я бы тоже хотел быть в вашей команде. Можно?
Жду, что ее глаза по привычке загорятся азартным блеском и она на ходу начнет строить планы о том, чем наша команда может сегодня заняться, но вместо этого Малинка начинает жевать нижнюю губу и неуверенно бормочет:
— Я не знаю.
После этого малышка бросает вопросительный взгляд на маму, но несмотря на то, что Яра ей ободряюще кивает, блеска в глазах так и не появляется.
— Как насчет того, чтобы поехать в сафари парк?
Придаю голосу как можно больше бодрости и энтузиазма, стараясь не показать как сильно меня задевает такая реакция. Я ни в коем случае не виню Алину, тут проблема скорее в моих завышенных ожиданиях.
Только сейчас я понимаю насколько глупо было ждать, что ребенок бросится ко мне на шею после торжественного сообщения, что я ее папа.
Для нее это просто слова. У нее есть мама — ее мир, ее вселенная. Мама, которая была с ней с самого рождения. Заботилась о ней, воспитывала, делала счастливой.
О папах она, несомненно, тоже знает. Что есть вот такие дяди, которые живут дома у ее друзей. Но вряд ли она хорошо представляет какой должна быть роль отца в ее жизни. По крайней мере, я в ее возрасте не представлял. Иногда завидовал пацанам во дворе, которых отцы учили играть в футбол или что-то мастерить. Но никогда по-настоящему не задумывался о том, что отец может быть альтернативой матери. Такой же родитель.
В моем представлении, они скорее были как богатое дополнение. У кого-то дома есть приставка, у кого-то компьютер. А у кого-то папа. У меня ничего из этого не было. И поэтому к отсутствию отца я относился примерно с той же тоской, что и к отсутствию последней модели робота. Да, было бы классно, если бы он у меня был. Но и без него есть чем заняться…
— Мы в сафари вчера были. На мой день рождения.
И пусть я прекрасно понимаю, что ребенок не способен на жестокость, вкупе с позой “руки в боки”, ее слова звучат, как укор.
— Можно к бедуинам на экскурсию, — предлагаю взамен.
— Ездили мы к ним, — отмахивается Алина.
— Эм… аквапарк?
— Мы же там уже были, — безапелляционно напоминает она. — С тобой!
— Как насчет океанариума? — приходит на помощь Ярослава. — Я видела фото, там очень красиво.
— Красивее, чем дома?
— В Москве вы уже были? — уточняю, лишь бы что-то спросить.
— Конечно, — Малинка кокетливо ведет плечиком. — Аж два раза!
— Вот у тебя и будет возможность сравнить, — предлагает Ярослава. — Как мы можем знать, где красивее, если мы еще не были в местном аквариуме?
Наша дочь согласно