Обширная площадь опустела, словно кладбище. Только присутствие войска несколько оживляло ее. Надвигалась ночь. На мокрых камнях играли отблески света, падавшего неизвестно откуда. Правильные ряды солдат и лошадей казались в этом безмолвии и мраке чем-то нереальным, как будто все было только сном. Но, увы! То была сама действительность.
Дон Рюнц посмотрел на меня вопросительно, когда я отдавал ему приказания. Но, взглянув мне в лицо, он счел за лучшее не заговаривать со мной. Он знал, что у меня бывают настроения, при которых не следует задавать мне какие-либо вопросы.
Барон фон Виллингер, который способен расспросить самого дьявола, если что-нибудь его заинтересует, проезжая мимо нас к своему посту, весело крикнул:
– Неужели приближается принц Оранский? Это местечко нас совсем засосало, и я рад бы поразмяться.
– Боюсь, что не придется, – отвечал я. – Я хотел только посмотреть, как идут наши дела.
То, что я перечувствовал в этот день вечером и затем ночью, не поддается никакому описанию.
Войска простояли на площади целую ночь и весь следующий день. Не думаю, чтобы это удивляло солдат: ложные тревоги для них были не в диковинку.
Глубокую ночную тишину нарушали лишь стук копыт о мостовую да тихие слова команды при смене караула. Ночь прошла спокойно.
На другой день в назначенный час я стоял опять перед донной Изабеллой. Она была бледна как смерть, но поднялась мне навстречу гордо и величаво.
Я холодно поклонился:
– Я явился выслушать ваш ответ, сеньорита.
– На ваш вопрос, как вы его поставили, ответ может быть только один.
– Вы принимаете мое предложение?
– Да.
– Можете вы приготовиться к свадьбе на будущей неделе?
– Да.
– Я устрою все сейчас днем и дам достаточно времени тем, кто должен покинуть город. Но я был бы очень рад, если б они поспешили это сделать, ибо разные непредвиденные обстоятельства могут заставить меня сократить данный им срок. Будьте добры возвратить мне списки.
– Вот ваши списки, сеньор.
Она взяла их со стола и передала мне.
Глубокая жалость к ней охватила меня в ту минуту, когда она стояла передо мной с крепко сжатыми губами, бледная как смерть. Несмотря ни на что, я ведь любил ее. Одну минуту мне хотелось сказать ей, что я спасу всех этих людей и рискну всем, требуя только одной награды – взглянуть на ее лицо. Если б она помолчала еще, я бы непременно это сделал. Но она опять заговорила, и ее слова спугнули это чувство.
– Какое ручательство вы дадите мне в том, что сдержите свое обещание?
– Только мое слово. Вы можете рискнуть в этом случае, ибо вы все равно в моей власти. Я не отступлю ни на йоту от того, что сказал. Вы еще не знаете дона Хаима де Хорквера. Я не купец, чтобы изменять свои условия или давать ручательства.
Она прикусила губы и опустила глаза.
– Хорошо, я верю вашему слову, – промолвила она после небольшой паузы.
Я поклонился:
– Мне остается только просить господина ван дер Веерена принять меня.
– Он ждет вас. Но… он воображает, что я счастлива. Прошу вас, не разрушайте эту иллюзию.
– С удовольствием. Я вообще не люблю разрушать никаких иллюзий, у кого бы они ни были.
Я нашел ван дер Веерена в его комнате. Не помню, что я говорил ему. Кажется, я старался объяснить такой короткий срок особенностями военного времени – теперь в Голландии нужно скорее справлять свадьбу, иначе она рискует быть отложена навсегда. Должно быть, то, что я говорил, было верно, ибо под конец он засмеялся и сказал:
– Я рад, что моим зятем будете вы, дон Хаим. Вряд ли кому я отдал бы свою дочь с такой охотой. Прошу вас, сделайте, чтобы она была счастлива.
Я кивнул. Видит Бог, я сам хотел этого.
– Что касается ее приданого… – начал было он.
Но тут я перебил его, вспомнив то, что уже раньше сказал на этот счет.
– Прошу вас выслушать и понять меня как следует. Я дал себе зарок взять себе жену без гроша, будет ли она богата или бедна. Позвольте мне теперь сдержать этот обет. Мы, южане, как известно, народ суеверный.
Он смотрел на меня с величайшим изумлением.
– Странное условие вы ставите, дом Хаим. Моя дочь знает об этом?
– Да, и она согласна на это. Мне кажется, я заразил и ее своим суеверием, – отвечал я, грустно улыбнувшись.
Он пристально взглянул на меня:
– Надеюсь, Изабелла не сказала ничего такого, что вы могли бы истолковать дурно. У нее благородное сердце, но иногда ее суждения слишком поспешны и необдуманны. Если она сказала что-нибудь ненужное, прошу вас извинить ее. В ней течет кровь моей матери – та же горячая, южная кровь, что и в вас дон Хаим.
– Я это знаю. Но мы вполне согласны относительно этого условия. Это единственная моя просьба к вам, но я очень на ней настаиваю. Я бедняк в сравнении с вами, но все-таки у меня достаточно средств, чтобы содержать жену приличным образом. Не думаю, чтобы донна Изабелла чувствовала недостаток в чем-либо таком, к чему она здесь привыкла.
Он продолжал смотреть на меня вопросительно. Тут, по-видимому, впервые в его голову закралась мысль, что между мной и ею не все идет так гладко, как это кажется.
– Не такое теперь время, чтобы презирать деньги. В них тоже большая сила. Я бы никогда не стал разделять подобных суеверий.
– Мы все имеем свои слабости, – с беззаботным видом отвечал я.
– Если тут есть какие-нибудь задние мысли, то скажите мне, дон Хаим. Не забывайте, что я ее отец.
Он был прав. Но я уже дал обещание.
– Я уже объяснил вам, в чем дело, господин ван дер Веерен. Если мое желание кажется вам странным, то потерпите немного. Теперь я не могу ничего сказать.
– Но вы, конечно, не будете иметь ничего против, если я сделаю кое-какие подарки дочери?
– Конечно, но лишь с тем условием, чтобы они принадлежали лично ей и не были бы моими даже в глазах закона.
Он опять взглянул на меня:
– Вы мне сказали, что у вас все идет хорошо, иначе я… Положение было трудное. Но что я мог сделать? Не мог же я не исполнить первой же ее просьбы.
Старый ван дер Веерен не продолжал разговора. Не знаю, что он думал. Он приказал принести бутылку лучшего вина, и мы, не торопясь, выпили ее из прекрасных венецианских стаканов, разговаривая о разных предметах, но о чем именно, этого я никогда в жизни не мог припомнить.
– Было бы желательно, чтобы все испанские офицеры были похожи на вас, дон Хаим, – заметил он мимоходом. – К сожалению, это не так.
– Но ведь и не все голландцы похожи на вас, мин хер, – ответил я с поклоном.
– Славный ответ! – вскричал он. – Вы должны знать, что один из офицеров короля Филиппа уже сватался за Изабеллу. Она говорила вам об этом?