Читать интересную книгу Мощи Распутина. Проклятие Старца - Валтос Уильям М

— Все хорошо, мы работаем над этим делом вместе, — попытался успокоить профессора Росток. Затем поглядел на него и добавил: — Вы выглядите так, словно очень устали. У вас красные глаза.

— Зрительное напряжение, — объяснил профессор. — Слишком долго глядел в микроскоп. Когда мне попадается что-нибудь интересное, я забываю об отдыхе.

Он щелкнул выключателем рядом со столом. Матовая стеклянная поверхность дважды мигнула, прежде чем зажечься. Альцчиллер взял два рентгеновских снимка и вставил их в зажимы в верхней части панели.

— Мы сделали несколько снимков руки — и со стороны ладони, и с тыльной части, — сказал профессор. — Это позволило довольно точно определить размеры костей, не повредив ткань. В качестве дополнительной меры безопасности, чтобы не изменить клеточную структуру ткани, мы воспользовались оборудованием с пониженным уровнем излучения, — Альцчиллер показал на призрачные изображения на стеклянной панели. — Как видите, несмотря на весьма внушительный вид пальцев, иллюзия массивности создается в основном за счет мяса. Кости фаланг, на самом деле, не намного длиннее среднего размера. Пястные кости, которые весьма точно отражают пропорции тела, также нормальной длины. Я бы сказал, что наш загадочный человек имел рост около ста восьмидесяти сантиметров — плюс-минус четыре — и был среднего возраста. Видите эти рубцы?

Он указал на небольшие узлы в районе костяшек.

— Они формируются из раздельных костей, которые появляются где-то в пять лет, и срастаются со стержневыми костями примерно в двадцать. Судя по Состоянию суставов, я бы сказал, что предмету нашего исследования от сорока до пятидесяти лет. Я нашел у него раннюю стадию ревматического артрита, вдоль суставов между первым и вторым рядом фаланг.

— Вы имеете в виду средние костяшки? — спросил Росток.

— Извиняюсь, — опомнился профессор. — Я знаю, что нужно говорить проще, но всегда забываю.

— Что насчет мизинца? — спросил Росток.» — Почему он выгнут в сторону?

— Врожденная деформация, — сказал профессор. Сначала я думал, что это результат неправильного срастания кости. Но как вы видите на снимке, повреждений не было. Если бы он имел перелом, отложения кальция в районе трещины были бы гораздо обильнее.

— Теперь посмотрите на саму кисть и на то, что осталось от запястья, — сказал Альцчиллер, снова обращая их внимание на прозрачный купол. — Кожу прямо над обрубком чем-то яростно терли. Похоже, это ожоги от веревки. Нам удалось найти волокна пеньки, что весьма необычно, учитывая, как аккуратно отрезана кисть.

— Вы считаете, что она ампутирована? — спросил Росток. — Это не могло произойти случайно?

— Нет» исключено. Несчастный случай обязательно вызвал бы смещение запястных костей.

Он обвел скопление темных пятен на рентгене.

— В человеческом запястье восемь костей в два ряда — они представляют собой неправильные фигуры, составленные наподобие паззла. Сами кости прочные, но их легко разъединить. Однако, как вы сами видите, они все на месте.

Росток кивнул, хотя и не мог сказать, правильно ли составлены кости. Оставалось поверить Альцчиллеру на слово.

— А если человек случайно отрезал себе кисть бензопилой? — спросил Росток.

— Или лезвием газонокосилки? — добавила Робин, Насмешливо намекая на прошлый разговор с Ростком.

Профессор направил на кисть галогеновую лампу на гибкой ножке. Свет, казалось, выделял каждую пору на коже.

— Внимательно посмотрите на край запястья.

Робин подошла ближе.

— Видите белую область? Это передняя кольцевая связка: тонкое волокнистое образование, которое закрывает мышцы и нервы и защищает запястные кости, словно пластиковая изоляция — электрические провода. Единственный вариант, при котором кисть могла быть отделена от тела без разрыва связки, это ампутация медицинским скальпелем. Кроме того, и сухожилия, и нервы отрезаны от лучевой и локтевой костей… простите, я имел в виду, костей предплечья… там, где они соединяются с запястьем. Тот, кто проводил операцию, — а это была именно операция — старался сделать все чисто, и ему это удалось. В общем, ампутацию проводил Человек, знающий анатомию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хирург? — спросил Росток, хотя боялся, что уже знает ответ. Альцчиллер собрал все факты воедино и нашел научное подтверждение невозможному.

— Логичное предположение, — сказал профессор. — Как минимум, этот человек неплохо осведомлен в медицине. Однако я не вижу причин, повлекших ампутацию: ни повреждений, ни патологий, из-за которых бы потребовалось отрезать руку. Разве что небольшие отметины, оставшиеся от детской болезни.

— Какой именно? — спросила Робин.

— Я точно не уверен, но это похоже на вакцинию, больше известную как коровья оспа. Она передавалась от коров к людям во время доения. Врачи давно не сталкивались с ней: с тех самых пор, как фермеры перешли на автоматизированное доение.

— Вы хотите сказать, кисть принадлежала человеку, работавшему на ферме и доившему коров? — Робин глядела на руку сощуренными глазами. В ее голове явно что-то происходило. Ростку показалось, что она что-то задумала.

— Да, определенно, — ответил Альцчиллер. — Он должен был доить коров, причем в раннем возрасте, потому что отметины довольно бледные.

— И у него был иммунитет к оспе?

— Вероятно. Рука выглядит совершенно здоровой: даже теперь, спустя сутки после ее появления здесь. Понятия не имею, зачем было ампутировать такую кисть.

— И оставлять ее в банковском сейфе, — добавила Робин.

— Здесь определенно своя загадка, — согласился профессор. — Но меня больше занимает рука, чем личность человека, проводившего ампутацию. Нам удалось извлечь несколько образцов почвы из-под ногтей.

Он вставил под огромный микроскоп предметное стекло, включил свет и отошел, чтобы они могли смотреть в двойной окуляр. Образцы при столь сильном увеличении было не узнать: какие-то неясные образования, некоторые с зазубренными концами, другие гладкие, и все пепельно-серого цвета. Ростку они ничего не говорили, однако он продолжал смотреть, пока профессор объяснял, что он в них обнаружил:

— Перед вами на удивление чистые образцы. Кстати это ил. Его можно найти на дне реки либо на равнине, где она когда-то текла.

— Может быть, он работал на реке, — предположила Робин. — Здесь недалеко Саскуэханна и Дэлавер.

— Еще Лакавонна проходит прямо через Миддл-Вэлли, — добавил Росток.

— Мы провели анализ почвы, — ответил Альцчиллер. — Она не соответствует характеристикам тех почв, которые можно найти в ближайших водоразделах. Особенно интересно отсутствие химических и прочих загрязнений, которые сегодня отравляют реки США. Кроме того, на руке нет никаких признаков тяжелого физического труда, никаких мозолей. Единственные шрамы — все те же оспины на тыльной стороне. Чем бы наш таинственный человек ни занимался, это явно был не физический труд. И определенно не на берегу американской реки.

— Как вы можете быть в этом уверены? — Ростку не нравилось, в какую сторону уходил разговор.

— Каждая река в США изучена и занесена в каталог. Вода во всех реках проверяется, — объяснил Альцчиллер. — Это делают службы по контролю за загрязнениями. Каждый год в различных местах вдоль рек берут образцы, чтобы определить, как изменилось качество воды. Эти образцы все равно что отпечатки пальцев. Их хранят в особом архиве, и все экологические службы имеют к ним быстрый доступ. Мы провели компьютерный поиск и получили отрицательный результат. Соответствующей реки в Штатах не существует.

— Может быть, это река в Канаде? — спросила Робин. — Или какая-то область у истока, где вода еще чистая?

— Я не сказал, что ил абсолютно чистый, — заметил Альцчиллер. — В образцах высокий уровень содержания экскрементов и тяжелых металлов. Значит, река протекает в зоне с большим населением, где не заботятся об использовании канализации и уничтожении отходов заводского производства. Однако странно, что мы не обнаружили современных химических соединений, таких как эпоксид гептахлора, полихлорированные дифенилы, хлорированные гидрокарбонатные производные и прочие осадочные токсины. Этого человека связали и утопили в реке, которой не должно существовать.