подслушать их разговор. Нас разделяла пустующая ниша, так что расстояние не донесет до меня ни словечка, особенно если они не будут повышать голос. А взять и пересесть — проще уж на грудь себе табличку повесить «Это я тот чувак, что разбил морду твоему братцу, а затем сколотил банду и немного пощипал ваших торгашей».
Но уже через секунду все эти умозаключения оказались напрасными. Едва Феодор подошел к столику, Приближенный вскочил на ноги и они вместе поднялись по широкой лестнице наверх.
— Милая, прости, не знаю, как тебя зовут…
— Агнес.
Я едва не фыркнул. Имя означает чистоту и непорочность. Что-то мне подсказывает, что ей эти добродетели знакомы очень мало.
— Агнес, а что у вас наверху?
— Место, где я смогу удивить тебя гораздо больше, чем сейчас. — Она подмигнула. — Начнем мы с легкого танца, переходящего в расслабляющий массаж. А потом… Готова поспорить — эту ночь ты забудешь нескоро, красавчик.
Судя по ее похотливому взгляду, меня и правда ожидает нечто грандиозное, вот только сегодня меня подобные развлечения не интересовали.
— Тогда чего же мы ждем? Веди!
Очень надеюсь, что Феодор м Приближенным не будут тупить в коридоре и я не поднимусь им прямо под светлы очи.
Девушка взяла меня за руку и повела к лестнице. На последних ступенях я чуть замедлился, так, чтобы этого не заметила моя спутница. Осторожно выглянул в длинный и абсолютно пустой коридор. Феодор и Приближенный уже скрылись за одной из восьми дверей. Вопрос только — за какой?
— А что будет, если мы ненароком вломимся в занятые апартаменты?
— Ты здесь первый раз, милый? Кстати, как тебя зовут?
— Палад.
— Мы не попадем в занятые. Здесь ни разу такого не было. Видишь эти едва заметные зеленые огоньки над каждой из дверей? Если номер занят — огонек потухает.
Я присмотрелся повнимательнее и действительно заметил, что над шестью дверьми горели слабенькие зеленые точки. Нечто вроде местных светодиодов наверно. А над двумя подобной иллюминации не было. Значит, те, кто меня интересуют, либо за второй слева, либо за четвертой справа.
Агнес подошла к первой же двери справа, толкнула и поманила меня за собой. Как только мы вошли, девушка прикоснулась ладонью к едва заметной пластине на уровне пояса и дверь заперлась. Внутри комната чем-то напоминала аналогичную в заведении мадам Дюфре, ну разве что чуточку попроще. Те же свечи, несколько картин на стенах, темные тона и огромный траходром посередине.
— Итак, с чего бы ты хотел начать? — она повернулась ко мне. — Я многое могу, особенно если ты будешь щедр.
Я протянул ей две купюры по тысяче драхм:
— Надеюсь, это сгладит мою вину.
Ее рука, уже потянувшаяся за деньгами, остановилась:
— Какую еще вину?
Я схватил ее за руку, резко дернул на себя, развернув спиной, и взял в удушающий захват. Она попыталась закричать, но не успела. Задергалась, замолотила руками, но уже через несколько секунд обмякла. Я расслабил руки, подхватил потерявшую сознание девушку и аккуратно положил на кровать. Купюры положил рядом. Боюсь, что следующие несколько смен ей придется пропустить. Вряд ли ее точеная шея избежит синяков.
Подошел к двери, прислушался. Тишина. Прикоснулся к выключателю и створка тут же отошла в сторону на пару сантиметров. Приоткрыв чуть пошире, прильнул глазом к образовавшейся щели, но никого не увидел. Коридор был пуст. Выскользнув наружу, я мягкой походкой стал подходить к занятой двери на левой стороне, но, когда до нее осталась пара шагов, замок тихо щелкнул.
Рефлексы сработали раньше мозгов. Я метнулся вперед, прильнув к стене, благо, дверь открывалась в мою сторону. Если сейчас оттуда выйдет Феодор — мне хана.
— Виолетта, это было просто великолепно! Ты прелесть! Жди на следующей неделе!
В узкую щель я видел, что в коридор вышел какой-то жирный лысеющий боров далеко за сорок. Как только он закроет дверь, то нос к носу столкнется со мной. Решение пришло мгновенно.
Резко дергаю дверь на себя, одновременно отшагивая вправо, чтобы нос к носу столкнуться с не успевшим ничего понять любителем юных дев. Быстро стирается от удара в челюсть. Если правильно ударить, под углом, то сотрясение гарантировано. И, как защитная реакция — отключка. Жирдяй не стал исключением и без единого звука стал заваливаться назад, но я успел его перехватить и положил на пол. Шагнул внутрь комнаты, глянул на голую и уже открывшую рот, чтобы заорать, бабенку, рванул к ней, зажал рот ладонью:
— Издашь хоть звук — сдохнешь!
Видимо, что-то было такое с моем голосе, отчего она зажмурилась и попыталась кивнуть. Я подхватил толстого подмышки и втащил внутрь.
— Не убивайте меня! Пожалуйста!
Девушка смогла побороть страх и теперь расширенными глазами смотрела на меня.
— Не убью, если не будешь глупить. Закрой дверь и сиди до утра. Сунешься в коридор раньше — пожалеешь.
— Сидеть тут с мертвецом?!
— Он жив, просто в отключке. Можешь проверить.
Спохватившись, девушка сорвала с кровати измятую простыню, обмоталась, словно в бане, и пальчиками пощупала вену на шее толстяка.
— Убедилась? А теперь закрой дверь и не высовывайся.
Выйдя, я отошел на пару шагов и прислушался. Через три секунды дверь притянулась к косяку и глухо щелкнула. Умненькая девочка. Зеленый огонек погас.
Тихо, насколько это возможно, крадусь к крайней правой двери, понимая, что в любой момент на этаж может кто-то подняться. Впрочем, в таком случае всегда можно нырнуть в соседнюю дверь и закрыться. Если верить Агнес, занятый номер никого не заинтересует. Итак, о чем же собрались поговорить наследник престола и телохранитель младшего сына правителя?
— …то есть ты не знаешь, где он взял пирамиду Великого круга?
— Нет, господин. Об этом он нам не рассказывал.
— Но именно с ней он провел ритуал? Вместо Малого круга?
— Да. Пришлось надавить на Хранителя.
— И ты мне рассказываешь обо всем этом, потому что…
— Вы и сами наверняка заметили. Я не знаю, что, но на ритуале что-то случилось. Ириний стал другим. Сдержанным. Жестоким. Рассудительным. Почти избавился от нас, хотя раньше всегда и везде таскал с собой.
— Магия меняет людей. Особенно такая могущественная. Я не понимаю, как мой братец умудрился пережить Великий круг, да еще и инициированный какой-то кустарной поделкой. Я обязательно найду изготовителя и поговорю по душам. Но не вижу в изменениях, затронувших Ириния, что-то кардинальное.
— Господин, я бы не обратился к вам, если бы не переживал за него. Боюсь, что он повстречался на иных планах с кем-то…
— Что ты имеешь ввиду?
В голосе Феодора впервые за весь разговор