– Все-таки объясни, как ты это сделал, – спросил я.
Серега помолчал и не спеша ответил:
– Если честно, то не знаю. Когда я все это готовил, мне казалось, что мною движет что-то изнутри, чья-то рука или, если хочешь, шестое чувство.
– Седьмое, – возразил я, – шестое ты сделал сам.
Мы посмеялись, но недоумение по поводу достигнутой непонятно каким путем удачи у нас осталось. Граница невозможного поддалась как-то очень легко. Серега тоже захотел обрести шестое чувство, и через час он уже сидел на карусели, ваткой зажимая маленькую ранку от укола, который сделал ему я. В это время открылась дверь, и на пороге появился Генерал собственной персоной. Вот уж не ждали, так уж не ждали. Не многие разы, когда мы с ним встречались, он представал перед нами в величии своего кабинета, одетый в штатское, но хоть сейчас на парад или на дипломатический прием. Сегодня же он явился нам в костюмчике инженера средней руки, без кабинетного антуража, и его облик побледнел в наших глазах. Он был тонким психологом и сразу понял нашу реакцию на его визит. Об этом сказала нам его улыбка, снисходительная и язвительная одновременно, с которой он обошел вокруг моей карусели и уселся на краешек стола. Больше присесть у нас было некуда. Все было заставлено приборами. В дверь заглянул Андрей. Увидев Генерала, он опешил и немедленно исчез. Генерал заговорил, и его голос вернул обычную на наших встречах расстановку сил. Он был руководителем, начальником, мы – подчиненными, исполнителями.
– Ну, что же, докладывайте, – произнес он, и этого было достаточно, чтобы все вернуть на свои места.
Серега сначала солидно и неспешно повел рассказ о том, какую задачу мы перед собой поставили и как ее решали. Но потом, все более увлекаясь, перешел на скороговорку. Начал подавать реплики и я. Рассказали и про кошку, что вызвало у Генерала подобие улыбки, и, наконец, начали демонстрировать ему меня. При этом я заявил, что все-таки человек как подопытный кролик гораздо лучше кошки. Он может все рассказать сам, и никем его в этом качестве не заменишь.
Мне показалось, что к концу рассказа Генерал проникся нашей увлеченностью и радостью от полученного результата. Во всяком случае он поздравил нас с успехом, поругал за самоуправство в решении вопроса о проведении эксперимента на человеке и заявил, что раз уж все так удачно сложилось, придется расширить эксперимент на паре десятков добровольцев из числа офицеров спец- подразделений нашего ведомства.
Прошло два-три дня. В разгар работы, когда мы только что начали проверять прорезавшиеся у Сереги способности, в комнату не вошел, а влетел Андрей.
– За вами приехали, – испуганно закричал он, – я сейчас доложу Генералу!
Он скрылся за дверью, но она тут же открылась снова. В дверях появились два офицера, за спинами которых были видны солдаты с автоматами. Офицеры вошли в комнату, приказали выключить оборудование, одеться и следовать за ними. Пришлось выполнять, хотя мы всячески старались потянуть время, ожидая, что вот-вот появится Андрей или Виктор, и от нас отстанут. Но никто из них не появился. Офицеры, следуя за нами по пятам, проверили, что все обесточено, окна и краны закрыты. Они сами заперли и опечатали двери, и мы проследовали за ними на улицу. Там стояла грузовая крытая машина, в которую нам предложили забраться. В глубине кузова в полумраке уже сидели Андрей и Виктор. В кузов забрались и четверо солдат. Они не наставляли на нас автоматы, но посоветовали нам не делать резких движений.
Машина долго петляла по городу, потом выбралась за город и часа два двигалась по шоссе. Потом свернула с асфальта на проселок, по которому, трясясь и переваливаясь с боку на бок, двигалась еще минут двадцать. Наконец, мы въехали в ворота какой-то воинской части, где нам предложили выбраться из кузова. На дворе был март, и мы основательно промерзли в холодном кузове. Отправляясь на работу, никто из нас не одевался слишком тепло, так как путь наш не был долгим, а в городском транспорте было не холодно. Но я приехал сюда почти счастливым человеком. Я понял, что могу по памяти, с точностью до деталей, воспроизвести весь маршрут нашего движения, и мог поклясться, что мы ехали по Ярославскому шоссе и находимся сейчас примерно в ста километрах от Москвы.
Нас препроводили, впрочем, вполне вежливо в маленький деревянный коттедж, или дачу, в котором оказалось две комнаты, маленькая кухня и туалет, совмещенный с ванной. У входа в дом поставили часового, и мы поняли, что попали под арест. Ничего другого не оставалось, как лечь полежать. Слава Богу, это нам не запретили. Через какое-то время нам принесли еду. Она была вполне сносной. Мы знали, что настоящих арестантов либо морят голодом, либо кормят чем-нибудь омерзительным. Виктор и Андрей выглядели совсем потерянными, и мы с Серегой пытались их развеселить, но они замкнулись в себе наглухо. Пришлось оставить их вариться в собственном соку. У самих проблем хватало. После еды мы снова улеглись в кровати, но тут Серега начал знаками показывать мне, что у него в голове тоже заработал компас. Делал он это очень уморительно, и я чуть не рассмеялся, глядя на его гримасы и жесты. Говорить об этом вслух мы опасались, боясь, что нас подслушивают.
Вынужденный отдых продолжался трое суток. За это время мы передумали всякое. Но на четвертое утро в наш домик пришел моложавый полковник с погонами нашего ведомства и начал извиняться за недоразумение. Оказывается, ему дали команду доставить нас сюда, но не сказали в качестве кого и зачем. Он вручил нам пропуска, по которым мы могли ходить из жилой зоны в рабочую, но часть покидать мы не могли. А вот Андрей и Виктор могли теперь идти на все четыре стороны. Их признали своими. Они пошептались между собой, и Андрей поехал в Москву, а Виктор остался при нас.
Надо сказать, что трехдневный арест нас с ними очень сблизил так же, как и совместная зарубежная поездка в свое время. Хотя их функции по отношению к нам не изменились, они уже чувствовали себя частью нашей команды, и мы не ожидали от них подвоха.
Продолжая недоумевать по поводу того, зачем нас сюда привезли, мы отправились втроем гулять по территории части. Таких праздношатающихся в части больше не наблюдалось, и мы чувст- вовали себя не очень уютно. Через КПП мы перешли в рабочую зону. Вскоре, пройдя через лес, вышли к большой стройке. Она явно близилась к завершению. В здании уже были вставлены окна, и, судя по всему, внутри шли отделочные работы. Здание было двухэтажным, но очень большой площади. Присмотревшись внимательнее, я понял, что это и есть наш завод, о котором мы и думать забыли в последние полтора года. Мы вошли внутрь. Никто не препятствовал этому, и мы начали осмотр. Все внутренние перегородки в здании уже были установлены, и мы начали узнавать помещения, которые сами и планировали. Здесь несколько мелких бассейнов для мальков, шлюзы, бассейны для более крупной рыбы, а вот и стойла для взрослых особей. Я сразу увидел целую серию ошибок. Все они не были принципиальными, но могли создать кучу неудобств при эксплуатации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});