Серега тоже не сидел все это время без дела. Пока я гулял по лесам и катался на карусели, он натащил в свою комнату гору оборудования и, как он говорил, клеточного материала. Под микроскопом он показал мне клетку, которая живо реагировала на поднесенный к ней магнит. Серега рассуждал так: в организме человека полно атомов железа. Они не могут не чувствовать магнитное поле Земли. Другое дело, что у человека нет или просто не развит механизм, с помощью которого он мог бы это чувствовать. А еще, может быть, этот механизм в нем просто перестал работать за ненадобностью много веков и тысячелетий назад, когда люди ютились где-нибудь в пещерах и не покидали свой ареал обитания. Так все это было или не так, но он не видел причин, по которым нельзя было бы усилить чувствительность человека к магнитному полю Земли и сделать ее осознанной возможностью, еще одним органом чувств.
Не прекращая своих тренировок, я начал энергично помогать Сереге в его экспериментах. На них ушло много времени. Серега пытался нащупать механизм программирования живой клетки, воздействуя на нее магнитным и электрическим полями и изучая ее реакцию на него. Я мог помочь ему только совершенствуя и создавая новое, необходимое ему электронное оборудование, которое постепенно заняло все отведенное нам помещение и уже вылезало в коридор. Мы так увлеклись работой, что стали забывать про еду и сон. Я этим никому не мешал. Родители понимали, что я взрослый человек, и довольствовались моими редкими визитами к ним, а вот Серегу дома ждала молодая жена, которая не хотела мириться с постоянным отсутствием мужа. Серега не хотел огорчать ее и иногда на несколько дней выпадал из работы, но потом снова увлекался ею, забывая про дом. Конфликт в их семействе явно назревал.
Прошло еще одно незамеченное нами лето, и бесчисленные эксперименты начали давать результаты. Сереге удалось добиться того, что облученные специальной кодовой последовательностью клетки начинали четко реагировать на очень слабое магнитное поле. Хотелось попробовать это на чем-нибудь живом. Мы поймали кошку, которая бродила по нашему зданию, и решили из нее сделать Лай- ку – так звали первую собаку, которую отправили в космос. Ее имя потом было увековечено в названии сигарет и портрете на пачке. Такого успеха мы кошке обещать не могли, но и гибель ей тоже не грозила. У кошки мы взяли капельку крови, на что она обиженно фырк- нула, и заплатили ей за это целой сосиской. Теперь было важно, чтобы кошка не сбежала. На всякий случай мы соорудили для нее что-то вроде ошейника с надписью: вернуть в комнату 404. Капельку кошачьей крови Серега смешал с какой-то жидкостью и поместил под облучатель. Сразу после облучения под микроскопом было видно, что клетки хорошо реагируют на магнитное поле. Мы снова поймали кошку. Я держал ее, а Серега сделал ей инъекцию. Получилось не очень хорошо. В последний момент кошка выскочила у меня из рук, изрядно исцарапав, и часть жидкости осталось в шприце. До вечера мы держали кошку в своей комнате, но вечером ее пришлось все же выпустить. Впереди был выходной, и нам не хотелось, чтобы она нагадила у нас. Перед расставанием мы досыта накормили ее сосисками, надеясь, что она запомнит нашу щедрость.
В понедельник кошка, как миленькая, ждала нас, сидя под дверью. Мы положили кусочек сосиски на электромагнит, включили его и впустили кошку в комнату. Она моментально нашла добычу. Потом еще раз десять мы сделали то же самое, каждый раз уменьшая порцию лакомства не из жадности, а потому, что кошка могла насытится и потерять желание искать добычу. Наконец, мы сочли, что кошка достаточно натренирована, и перешли к эксперименту. Не без сомнений я включил электромагнит, на котором не было сосиски. Кошка стремглав бросилась туда. Мы стали включать электромагниты в разных местах комнаты, и кошка, как заводная, сразу бежала туда. Мы хохотали как сумасшедшие. На шум, устроенный нами, прибежали Андрей и Виктор. Не понимая, в чем дело, они с удивлением смотрели, как мы гоняем по комнате кошку, а мы радовались и смеялись как дети. Очень хотелось похвастаться своими успехами перед Генералом, но мы решили подождать. Было непонятно, сколь долгим будет эффект, и не пропадет ли он, скажем завтра или через неделю.
Но разобраться нам в этом в тот раз не удалось. Наутро кошка пропала. Мы искали ее по всему зданию, но безуспешно. Не исключено, что ее убрали наши ребята, чтобы их подопечные понапрасну не отвлекались от работы. Так или иначе, но надо было повторить эксперимент, чтобы понять, достигли ли мы результата.
– Наверное, надо было пробовать не на кошке, а на мышах, – подумал вслух Серега. – Они бы в клетке сидели и никуда бы не пропали.
Я ему возразил, что с кошкой все было очень наглядно. С мышами так сделать бы не удалось. Главная же беда в том, что эксперименты с животными, это всегда очень долго, а хочется получить результат быстро.
– Давай попробуем на мне. Серега засомневался, но я уже увлекся идеей и продолжал настаивать.
– В конце концов, ты же не яд мне будешь впрыскивать, а мою собственную кровь. Только, пожалуйста, воспользуйся другим шприцом, не кошачьим, или хотя бы прокипяти его.
– Не бойся, стерильность я тебе гарантирую, – ответил Серега, и я понял, что он согласен.
Решили не откладывать дело в долгий ящик. Серега повторил со мной кошачью процедуру, и мы вместе пошли на мою карусель. Но сразу ничего не произошло. Я по-прежнему легко ловил направление север-юг, но не мог сказать, какое из них где. Я начал побаиваться, что радость наша была преждевременной.
Однако прошло несколько дней и, идя на работу, я вдруг заметил какое-то слабое свечение, которое фиксировал мой мозг. Цвет свечения менялся от поворота головы от густого кроваво-красного до едва заметного фиолетового. Я попробовал закрыть глаза. Свечение не пропадало. Наверное, пассажирам троллейбуса, в котором я в это время ехал, было очень забавно смотреть, как я кручу головой. Придя на работу, я, не раздеваясь, бросился к своей карусели и посмотрел на компас. Поворачиваясь лицом на юг, я видел красное свечение, на север – фиолетовое. Все промежуточные положения окрашивались соответствующими цветами радуги. Серега молча наблюдал за мной. Он уже понял, что эксперимент удался, и теперь ждал, когда я наиграюсь и объясню свои ощущения. Я не заставил его ждать слишком долго, но сам начал с вопроса:
– Все-таки объясни, как ты это сделал, – спросил я.
Серега помолчал и не спеша ответил:
– Если честно, то не знаю. Когда я все это готовил, мне казалось, что мною движет что-то изнутри, чья-то рука или, если хочешь, шестое чувство.
– Седьмое, – возразил я, – шестое ты сделал сам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});