Остроглазый по младости лет Ратша мог и не такое узреть за четыре перестрела – князь уже ведал. Не впервой. Потому – вскочил, встревоженный не на шутку, как был – в доспехе, но без шлема, с одним мечом у пояса – и на коня.
-Дружину подымай! – рявкнул встревоженному Радовою, спавшему, по обыкновению, невдалеке. – Беда…
-А чё её подымать? – лениво, спросонья не поняв, протянул тот. – Ивещееву тысячу держу наготове. Мало?
-Ивещей, людей в седло! За мной! – Лютеня трясло. – Радовой, всю конницу – следом! Быстрее, сонная тетеря!
Вот так к лучшему воеводе рода Медведя не обращались уже давно. Скорее уж Медведкой кликали – за быстроту, за ярость… Последние остатки сна слетели с Радовоя мигом.
-Через четверть часа – пойдёт! – пообещал, едва сдерживая ярость. – Лютя, может – я?!
Так, по-детски, он брата давно не звал.
-Нет, я – сам! – сухо ответил тот. – Ты – поспешай! У тебя лучше получится…
Смягчил… Ускакал.
Через несколько мгновений весь лагерь родянского войска – огромный и безалаберный, как и все лагеря, вздёрнуло на ноги яростным рыком Радовоя. Аж князь Буйслав в своем шатре ошалело подскочил…
Но князь Лютень этого уже не видел. Он сам, да тысяча – без двух сотен – воинов во главе с воеводой Ивещеем уже меряли копытами поле. И – Тилла навстречу, на шатающемся Серке.
-Что?! – выкрикнул князь, бледный и злой.
-Поспешай князь! – выдохнула девка, бледная и измученная. – Яр… Он… В засаду… Восемь вёрст, сказал!
-Восемь вёрст… - пробурчал Ивещей, воевода жесткосердный. – Так они, наверное, мертвы уже!
-Молчи! – яро взглянул на него Лютень. – Дружина, намётом!
Дружина, уже начавшая останавливаться, немедленно начала разгон. Тилла, хоть её конь уже начал спотыкаться, пристроилась о бок с князем. Рядом – Мирон, встрёпанный, но как всегда надёжно прикрывавший князю левую руку…
-Он будет жив! – под грохот копыт заверил княжий стремянный сестру. – Чтобы Ярослав, да не выжил… Да его в рукопашной не возьмёт даже сам князь!
Тилла яро зыркнула на него, но смолчала. В глазах травницы закипали слёзы…
А скачка по лесной дороге набирала ход. Воевода Ивещей, которому претило положение князя в первых рядах дружины, в дикой узине сумел его обогнать с двумя десятками дружины. Князь ругался, но Ивещей уже не слушал. Не хватало ещё, чтобы князь в первых рядах атаковал. Ещё неизвестно, чем эта скачка, выматывающая коней, закончится для тысячи…
И тут – последний поворот, а сразу за ним – сражение. Сражение, пока ещё продолжающееся, но – затихающее. И всё же, что поразило скакавшего первым воеводу – живых дружинников было ещё много. Не две сотни, конечно, даже не полторы… Но – много. Разорванные вражьим натиском на три неровные группы, они отчаянно отбивались, даже кажется пытались прорваться на соединение. Большинство сражались уже в пешем строю, хотя были и конные…
-Ярослав!!! – радостно завизжала за спиной воеводы девка-травница и сам Ивещей тоже обрадованно пустил сквозь зубы тираду… Сотника и впрямь трудно было не узнать. На коне, с неизменной секирой в руке, он возвышался как башня. Спину держали двое – низенький толстяк, значит – Яросвет, и незнакомый дружинник, очень умело обращавшийся с мечом. Вокруг них сражалось ещё около пяти десятков воинов, в основном пеших.
Ярослав услышал крик, на миг обернулся и тут же вылетел от седла – прозевал меткий удар базиликанца. За спиной воеводы раздался новый крик – теперь уже полный горечи и ужаса, но Ивещею было уже не до него. Возглавляемые воеводой, и всё же прорвавшимся в первые ряды Лютенем, конные дружинные сотни на полном скаку врезались во вражий строй…
Да строя-то собственно и не было. На дороге, растянувшись шагов на сто, шла резня. Беспорядочная резня, в которой участвовали десять-двенадцать сотен родян и в три-четыре раза больше базиликанцев. Основная масса, видимо – резерв, стояла чуть дальше по дороге. Кажется, там уже и кашу варили, не воспринимая ошмётки заставы всерьёз… Ну, и поплатились за это. Мощный удар тяжёлой конницы вымел подчистую базиликанский заградительный отряд – два или три десятка. Слава Перуну, у дружинников не было недостатка стрел и сулиц, так что фокус, прошедший с сотней Ярослава, здесь провалился сразу. Большинство триариев были перебиты раньше, чем успели нырнуть под копыта коней. Ко всему, в первых рядах ударили даже не дружинники княжеской тысячи, а можи – личные телохранители князя, лучшие витязи земли Холмградской. Таких на мякине не проведёшь…
Воины Ярослава – их осталось всё же больше, чем казалось на первый взгляд, немедленно ударили встречь своим. И как до того они, базиликанцы, оказавшись между молотом и наковальней, долго продержаться не смогли. Гремела земля под копытами конницы, звенел булат о булат… Уже очень скоро звенеть стало не обо что. Из двух сотен, заслонивших дорогу, выжило два десятка… Впрочем, до победы было ещё далеко. Базиликанцев было ещё много, а их вож – арифмарх, был умным и довольно осторожным полководцем. Дорогу надвигающейся массе родянской конницы немедленно преградила когорта, выстроенная таким образом, что взять её в лоб стоило бы слишком больших потерь. Увы… План князя Лютеня удался совсем не полностью. Здесь, на узкой лесной дороге, окружённой густолесьем, выстояли две сотни дружинников без стрел и копий. Без тяжёлых пехотных щитов. Здесь несомненно очень дорого продадут свои жизни четыре тысячи базиликанцев, у которых этих стрел, копий, желудей к пращам – в достатке. Которые спешно преграждали обозными возами проход за своими спинами. Которые выстраивались в плотные ряды и, судя по всему, намеревались дорого продать свои жизни… Которые никак не походили на людей, впервые взявших в руки оружие…
9.Ярослав. Лесная дорога близ Рыжих Камней. 29 день месяца Серпеня.
Очнувшись, Ярослав ощутил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Вокруг было почти темно, на лицо капало что-то липкое, густое, солоноватое на вкус… Мысли двигались медленно, словно нехотя, но сообразить, что завален телами, он сумел довольно быстро. Вот только – почему? Он точно помнит – помощь была на подходе, он даже слышал радостный визг Тиллы. Тогда почему он – здесь? Неужто и князь… Дальше думать не хотелось. Да и не успел. Света вдруг стало больше, но тут же, загораживая Коло, над ним нависла чья-то рожа. Рассмотреть почему-то не получалось, выглядела она расплывшейся… Зато голос был знакомым…
-Живой, сотник? – спросил Яросвет.
-И ты, как я погляжу, живой! – как ему показалось – громко ответил Ярослав. – Почему так долго?
-Так бой же был! А потом – искали!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});