А ещё, как рассказывали редкие доглядчики, сумевшие в город пробраться, там вот-вот должен был начаться голод. Уже сейчас про рыбу и мясо даже богатые – а таких осталось совсем немного – вспоминали далеко не каждый день. Беда была с солью, до заоблачных высот взлетели цены на сахар и вино. Оставшимися в изобилии пиво и яблоки – урожай удался богатым – всё же народ не накормишь. Человеку надо мясо, желательно – солёное. И молочка не помешает выпить… Труднота с дровами и даже питьевой водой только должна была начаться – как только родяне перекрыли дороги, базиликанцы справедливо перестали выпускать дровяные обозы за стены. Возчики бы не вернулись, а дров и так и так не прибавилось бы… В общем, граф Радан, в чьи обязанности и входило заботиться о верноподданных императора Теодора, злился и время от времени затевал вполне понятную прю с князем-туром Буйславом. Тот, внезапно упрятав куда подальше свой горячий нрав и жажду крови, настаивал именно на стоянии. И попробуй убеди его… Впрочем, вообще ни один из трёх князей – ни Буйслав, ни Лютень, ни Рудевой не собирались рисковать своими воинами. Тем более – те же доглядчики донесли – в городе, при стратиге Романе Гардусе находился отряд базиликанских магов. Магов… Тех самых, возможно, что обеспечили базиликанцам победу при Сальме. Вон огромные братские могилы, ещё травой не заросли!..
Князь Лютень славен был осторожностью. Предпочёл бы осторожничать он и дальше. Подождать, пока в городе кончится продовольствие, пока оголодавшие горожане, видя рядом подмогу, не бросятся убивать базиликанцев прямо на улицах. Так-то оно проще будет… Так нет! Граф Радан, доселе мягкий и добрый, давил непрерывно. Штурм, штурм, штурм! Словно других слов не было. Мол он, как наместник императора на этих землях, не может и не желает допустить гибели хотя бы ещё одной тысячи торингов. А при осаде, когда в дело пойдут пороки73, эти потери будут. Куда без них… Вот, кстати, и он. Лёгок на помине – в сопровождении двух десятков панцирников едет по лагерю. Сюда…
-Ратша! – рявкнул князь, вовсе не желая встречаться в торингским нобилем и выслушивать его упрёки и занудные рассуждения ещё раз. – Мирон! Меч, коня мне! Кто там дежурит подле шатра – сотню в седло! Поеду, посмотрю стену поближе!
-Рискованно, княже! – осудил Мирон, осторожный до трусости. – Лучников у них, понятно, нет. Но арбалетчики – сильны!
-Ты – можешь не ехать! – великодушно разрешил князь.
В лицо Мирону, и без того покрасневшему под ласковым Коло, словно кипятку плеснули. Побагровел и что-то прошипел задушено.
-Нет, ну если ты хочешь… - протянул князь словно в раздумьи. – Ратша, кто там дежурный сотник?
-Ярослав, княже! – ответил тот, быстроногий.
-Ярослав?.. Добре. – помолчав, сказал князь. – Ярослав!!!
-Я здесь, княже! – явился тот, засовывая за пояс, в специально нашитый карманчик, бронзовое стило. – Звал?
-Звал! – кивнул тот. – Новички притесались? Сотня готова?
-Княже! – честно сказал сотник. – Тех, кто погиб, не заменишь всё одно. Но хлопцы добрые…
-Тогда – сотню в седло. Поедем осматривать вражью крепость! – буднично сказал Лютень. – И побыстрее!
-Сотня в седле! – так же буднично сказал Ярослав, потом глянул за спину князя и усмехнулся. – Да, у торинга кишка тонка под стены сунуться! Ведуна бы, княже… Не нравятся мне эти маги объявленные. Нет, я конечно смерти не боюсь. Но и без головы войско оставить…
Князь Лютень пристально на него посмотрел и опять вынужден был признать – голова у сотника на плечах. И соображение наличествует… Иной бы просто подчинился приказу. А этот не боится посоветовать, да ещё и настаивать на своём. Мол, ты князь, но и я – не грязь.
-Добро. – кивнул Лютень с некоторой задержкой. – Добробог ко мне ведуна приставлял?
-Улеб сегодня, княже! – встрял Ратша, как всегда ведавший всё.
-Зови! Пусть с нами едет!..
Улеб, высокий и могучий ведун, немолодой и неразговорчивый, вышел не спеша. Кажется, даже намеренно не спешил. Коротко склонил покрытую космами волос голову перед Лютенем, взобрался в седло невысокого, тоже мохнатого и очень сильного жеребчика…
-За мной! – весело велел князь, видя, что Радан его заметил и пытается поспешить. Насколько это возможно в воинском лагере…
Застоявшиеся за два дня кони взяли лихим махом, и почти сразу же, совершенно беззастенчиво оттирая его назад, нарушая все законы и обычаи, вперёд выметнулось два десятка дружинников во главе с верным подручником Ярослава – Яросветом. Сам сотник ехал одесную от князя, сохраняя рожу непроницаемой и всем видом показывая, что он здесь не при чём. Притом каждому ведомо – Яросвет без слова Ярослава шага не сделает…
-Сотник, не позорь своего князя! – прошипел Лютень сквозь плотно стиснутые зубы. – Что со мной случится, если до стен – верста почти?!
-Маги и дальше бьют! – оспорил тот. – Мне хлопцы из императорских говорили… А так – на щиты попробуем принять! На обереги…
-Ух! – ругнулся Лютень. – Зол я на тебя, Яр!
Князь очень редко называл так сотника и обычно – в минуты высочайшего расположения. Что ни говори – приятна такая забота…
Ярослав сохранил лицо непроницаемым, а оглянувшийся десятник, видя, что сотника не распекают, расплылся в улыбке и, видимо выполняя всё тот же план, поставил воинов так, что вокруг князя образовалось кольцо из живых тел и булата…
Меж тем, скачка продолжалась, а стена приближалась. Высокая – в тридцать, а местами и пятьдесят локтей высотой, по слухам – толстая, в два валуна или по иному – две маховых сажени. С узкими бойницами зубцов, с блестящими в них шлемами вражеских стратиотов… Сбавили скок до груни.
-Сильна! – выдохнул сквозь зубы Ратша. – Княже, как же её… брать?!
-Возьмём! – тихо, но твёрдо ответил Лютень, оглядываясь. Граф Радан, как он и думал, не рискнул сунуться на стрелы и копья, метался пешим на границе лагеря и поля. Ничего, подождёт…
Со стены что-то прокричали, кажется – метнули копьё. Оно, разумеется, вонзилось в землю, но далеко от сотни – шагах в тридцати.
-Ишь ты, нахалы! – проворчал Ярослав. – Яросвет, ответьте!
-Яр, дай я! – взмолилась ехавшая неподалеку – в безопасной серёдке, Тилла. – Я попаду, клянусь!
Ярослав покосился на князя, тот ехал невозмутимый. Словно не слышал.
-Ну, рискни! – пожал плечами он. – Только гляди мне! Промахнёшься – шкуру спущу! Как сотник, имею право!
-С задницы! – заржал кто-то из дружинников, и тут же заткнулся, наткнувшись на ледяной взор Тиллы. Её поединок с Жданом ещё не истаял из памяти.
Тилла медленно добыла свой лук – тяжёлый богатырский, из которого даже булатный доспех пробить можно – натянула тетиву, для чего ей пришлось слезть с коня и всей своей мощной грудью навалиться на рога. Тетива, натянувшись, тихо загудела. Словно здоровалась с хозяйкой. Потом долго выбирала стрелу – чтобы ровная была, без изъяна и с добрым оперением. И только потом, встав на одно колено, начала выцеливать довольные рожи, в большом количестве высунувшиеся за городню – ржали, сволочи…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});