Женщина заулыбалась, превратившись из ворчливой продавщицы в заботливую мамашу, и энергично задвигала посудой и приборами.
– Как он там? – спросила она участливо.
Андрей усмехнулся неожиданной перемене в их отношениях и ответил скороговоркой, намекая на то, что у него нет желания вести сейчас этот разговор:
– Не знаю. Уже шесть дней, как я от него ушёл. Нога сломана, а так ничего. Завтра должны его вытащить, главное, чтобы вертолёт прилетел!
Женщина почувствовала нежелание Андрея говорить с ней и скромно замолчала.
Через пять минут он уже с аппетитом поглощал солянку, которой участливая женщина налила от души, и думал о том, что всё-таки неплохо, что вертолёт перенесли на завтрашнее утро. Ему нужна была эта пауза, организм требовал перерыва и отдыха, а также он требовал эту самую, огромную, тарелку супа. И теперь деваться ему некуда – он просто обязан будет вынести все предстоящие трудности, которые могут возникнуть на завершающем этапе этой истории.
В номере Андрей заварил себе кофе в кружке, и пока тот доходил, взял в руки дневник, где на последней странице набросал список вещей, необходимых для завтрашнего полёта. Первым номером он записал тёплый свитер. Он наденет его на Виктора, который наверняка сейчас страшно мёрзнет в присыпанной снегом палатке.
– Только бы он не переохладился! – сказал вслух Андрей, и его лицо исказилось страдальческой гримасой.
Господи, ведь он сейчас в тепле, объевшийся солянки, чистый и вымытый, сидит здесь, в номере «люкс», в то время когда его товарищ экономит крошки сухарей и наверняка даже не распечатал пол-литровую бутылку спирта, специально оставленную Андреем на случай холодов!
«Не будет он спирт пить! – рассуждал Андрей. – Околевать станет, а не притронется! Знаю я его. Он ведь вообще не употребляет алкоголь. И даже в лечебных целях не поборет своего отвращения к нему. А надо бы ему сейчас выпить граммов пятьдесят!»
Поглощённый мыслями о Викторе, Андрей не сразу услышал, что в дверь кто-то уже давно настойчиво стучит. Наконец, Андрей очнулся от некоторого оцепенения, в котором пребывал. Странно, кто бы это мог быть? Может, что-то поменялось с вылетом, и к нему пришёл Николай, чтобы сообщить об этом.
Андрей встал и открыл дверь.
На пороге стоял невысокий человек в кожаной куртке, с чёрными усиками и в узеньких очках с большими диоптриями. Было ему лет сорок, и он кого-то очень сильно напоминал, но кого, Андрей не мог вспомнить.
– Вы ко мне? – спросил Андрей, стоя у входа и не приглашая незнакомца внутрь.
– Если вы Андрей Владимирович Пономарёв – то к вам! – тихим заискивающим голосом проговорил мужчина.
– Да, это я, но по какому вы поводу? – недоумевал Андрей, которому почему-то сразу не понравился его нежданный посетитель.
– Могу я пройти, в дверях как-то разговаривать… – так же тихо произнёс мужчина и сделал движение навстречу Андрею.
– Хорошо, – согласился Андрей, пропуская незнакомца. – Только знаете, если у вас дело, не относящееся напрямую к завтрашнему вылету, я бы просил покороче, поскольку у меня сегодня редкая возможность наконец выспаться! – и Андрей указал мужчине на единственный в номере стул, а сам присел на кровать напротив.
Он подумал в этот момент, что, скорее всего, его гость – корреспондент местной газеты и сейчас станет расспрашивать о подробностях происшествия и тому подобное. Очень не хотелось накануне тяжёлого и решающего дня ещё раз бередить в памяти все непростые события, произошедшие за последнюю неделю.
– Давайте сразу начистоту! – начал незнакомец, буквально пронзив Андрея взглядом, искажённым линзами очков.
– Уже интересно, – произнёс Андрей, с каждой минутой всё больше раздражаясь от наглости его невольного собеседника. – Только хотелось бы для начала знать, кто вы и откуда.
– Это неважно. Я выполняю свою работу, – сказал мужчина, вновь сделавшись мягким и вежливым. – Я вам хочу задать всего один-единственный вопрос…
– Хорошо, я слушаю, – и Андрей положил ногу на ногу, стараясь держать себя в руках, но это давалось ему с трудом.
– Зачем вы убили Виктора Петровича Лесненко? – вдруг заорал он истошным голосом и вскочил со стула.
Андрей продолжал сидеть на месте, пристально смотря в линзы очков незнакомца, и пытаясь понять, что ему следует с ним сделать – вышвырнуть и спустить с лестницы или для начала всё же двинуть пару раз в челюсть.
«Спокойно! – сказал он себе. – Надо успокоиться и без истерики закончить этот разговор, иначе чёрный человечек может аким-то образом навредить в завтрашних важных делах».
Но что-то вдруг заклокотало у Андрея внутри, и он, сам того не ожидая, хриплым надорванным голосом тихо размеренно произнёс:
– Я прошу вас уйти! Слышите, уходите отсюда вон!
И Андрей встал и отворил дверь, ожидая, когда мужчина последует его дружественному совету.
Налившись краской, незнакомец медленно направился в сторону раскрытой двери. Видимо, вид у Андрея был вполне решительный и не оставлял сомнений в том, что следующим его действием будет физическая расправа. В дверях, оказавшись рядом с Андреем, он, держа на всякий случай правую руку на изготовке, яростно заорал, сотрясая головой и брызгая слюной:
– Я тебя всё равно посажу! Ты у меня на всю катушку загремишь, я тебе ручаюсь! – и, быстро выскользнув в коридор, побежал к лестнице.
Андрей со всей силы хлопнул дверью.
– Вот такие выкрутасы, – медленно проговорил он и, взяв сигарету, сел на кровать и закурил.
Руки его почему-то дрожали, пепел сыпался на пол, и Андрей в связи с этим неоднократно вспоминал нечистую силу:
– Чёрт, мне этого только не хватало, сейчас номер подожгу! Чёрт!
Потом он включил электрический чайник, чтобы снова заварить себе кофе. После визита «чёрного человечка», как он для себя окрестил мужчину в очках, вряд ли удастся быстро заснуть, поэтому можно вдоволь напиться своего любимого напитка!
Минут через двадцать он немного успокоился.
«Интересно, Короленко мне подослал этого кретина или кто-то из музея? – недоумевал Андрей. – Будет весело, если он завтра с нами полетит за Виктором… И совсем весело, если, не дай бог, с Витькой что-то случилось!»
И тут Андрей представил, что на его друга напал медведь, или произошло ещё что-либо ужасное и непредвиденное. Что тогда скажет «чёрный человечек» – будет потирать ручки и кричать: «Я тебя всё равно посажу!»?
Но Андрей тут же стал гнать от себя грустные мысли.
«Ничего плохого с Витькой произойти не может. Он привычный к таёжной жизни, он всё сделает правильно!»