руки, он обнаружил себя лежащим посреди чащи. Прерывистое дыхание и стук мечущегося сердца казались неправдоподобно громкими.
Мягко касаясь туманных завитков, сталкера ощупывало солнце, мохнатым комочком притаившееся в кронах деревьев.
Боясь закрывать лишний раз глаза, Сергей поднялся, опираясь на ствол дуба, пропадающего раздвоенной верхушкой в белесой мгле, зашарил по карманам комбинезона. Нож, КПК – все было при нем. Не хватало только ПМ, хотя на ладонях сохранились отчетливые отпечатки его ребристой рукояти.
Старожил восстановил дыхание, после выглянул из-за дерева, окинув беглым взором вновь представшую перед ним глушь. Не сразу в поле зрения попали следы кострища, практически затерявшегося среди хвои, листьев и грязи. Приблизившись к нему, сталкер разворошил носком ботинка дерн, осмотрелся в поисках малейших зацепок, вскоре разглядев на изломе корня, выпирающего из земли, выцарапанную букву «Ч».
– Алексей, – прошептал Равлик, уложив в голове некоторые моменты, и зачем-то позвал громче. – Док!
Чаща откликнулась слабым эхом.
Приготовившись выдвинуться в случайно выбранном направлении, ветеран застыл на полуобороте, снова уставился на насечку, оставленную, возможно, еще живым ученым, который примерно так же скитался по лесу. Может, он оставил ее вовсе не для того, чтобы ориентироваться самому, а персонально для кого-то из проводников? Эта мысль заставила сталкера помедлить, после протяженного выдоха вытащить нож. Все время Чайкин будто опережал его: Сергей находил признаки присутствия доктора уже в третий раз. Если как-то «ограничить» область возможного контакта друг с другом…
Присев, Равлик помотал головой, но все же сделал собственную насечку рядом с имеющейся. Он не до конца верил в этот глупый и по-своему наивный план, однако чутье подсказывало, что Алексей где-то недалеко, что просто-напросто аномалия создавала иллюзию разрыва во времени и в расстоянии.
– Ладно, – успокаивая сам себя, молвил старожил. – Ладно…
Лесная пучина разверзлась перед шагнувшим в туман наугад сталкером. Куда шел и зачем – он уже не отдавал себе явного отчета. Постоянно екающее сердце, казалось, выдолбило в груди огромную полость, теперь давящую изнутри. Взгляд, словно остекленев, перестал обращать внимание на пни и расколотые стволы, цепляющиеся друг за друга корнями точно спруты. Лишь изредка старожил останавливался, делая насечки.
Вид знакомой полянки, замелькавшей средь растительности, замедлил ветерана. Добравшись до кострища, он привалился спиной к дереву, сполз на землю, опустив голову, в которой гудело от напряженной тишины.
Корень с царапинами, складывающимися в одну «Р» и две «Ч», привлек внимание бывалого. Наверное, с минуту он сидел, не шевелясь и не моргая, чтобы ненароком увиденное не исчезло. Похоже, зрение все же не обманывало – третья насечка выглядела реальней некуда. Значит, теперь Чайкин шел по следам Равлика…
– Док? – вскочив, бросил в чащу сталкер. – Алексей!
Переложив нож в другую руку и вытерев вспотевшую ладонь, Сергей небрежно выскоблил кору в виде еще одного подобия «Р». После, озираясь, ринулся прежним маршрутом по памяти. Продвигаясь от ствола к стволу небольшими перебежками, перелезая через завалы и преодолевая кустистые участки, старожил ускорялся всякий раз, только завидев рядом с прошлой своей насечкой, оставленной по пути, еще одну. Опомнился Равлик, когда впереди замерцало. Переводя дух, остановился, облокотившись о дерево.
Полянка изменилась. Куски ткани и брезента были натянуты между ветвями, кривящимися в подобии шалаша, дополнительно укрытого слоем из еловых лап. Рядом из земли торчали странные жерди, связанные системой из проводов, кое-где скрепленные изолентой и веревками, чтобы удерживать небольшие конструкции, которые и выдавали странное помигивающее свечение.
Недобрый возглас заставил ветерана подпрыгнуть на месте. Тут же его впечатали в кору позади, придавив грудь заточенным с одной стороны древком и вцепившись в горло. Сталкер, не различая ничего, кроме мути в глазах, отпихнул атаковавшего, рубанул ребром ладони наугад, видимо, угодив куда надо, так как в последующее мгновение уже наблюдал обидчика, развалившегося среди корней. Окончательно придя в себя, Равлик узнал в бледном истощенном доходяге Чайкина, потирающего район шеи.
– Дурак! Это я! – прикрикнул на вздрогнувшего ученого старожил, пряча нож, которым чуть было не воспользовался впопыхах, от греха подальше.
Воззрившись на проводника обескураженным взглядом, доктор, открыв рот, замер, но через секунду залился истеричным хохотом. Даже нездоровые синеватые пятна на его выступающих скулах порозовели. Положение растерявшегося ветерана спас кашель, сразивший Алексея.
– Эй, – осторожно позвал Сергей, протянув руку, но тут же отдернув ее.
– Равлик! – хохотнув, выдало плешивое существо, в которое превратился некогда ухоженный и практичный человек. – Значит, я уже окончательно спятил! Ха-ха! Равлик!
Не дав научнику вновь разразиться смехом, ветеран шагнул к нему, ухватившись за ворот лохмотьев комбинезона, хорошенько тряхнул, приводя Чайкина в чувства.
– Алексей, чтоб тебя! Говорю же, это я!
Удивившись, что смог одной рукой приподнять и даже подтянуть к себе ставшего легким как перышко ученого, сталкер придержал его, чтобы тот не навернулся, отпрянул.
– Видишь, – Равлик выставил вперед ладони, – это я. Настоящий. И я тебе ничем не угрожаю.
Ошарашенно пялясь на старожила какое-то время, Алексей успел сменить, наверное, три выражения на лице, если не больше. Наконец, открыв рот уже в попытке что-то сказать, доктор скривился и, не издав ни звука, врезался в Сергея, крепко обхватив того руками. Не помнящий объятий с малых лет, ветеран стоял как вкопанный довольно долго, слабо представляя, что делать и говорить. Лишь по подергивающимся плечам научника бывалый понял, что тот рыдает.
– Слушай, кхм… – покивав, Равлик вытер влажные глаза рукавом, приобнял ученого, похлопав того по спине, – я тоже очень рад тебя видеть. Живым.
– Так долго, – проклюнулось сквозь всхлипы, – почему так долго… Я же…
– Все, успокойся. Все хорошо, слышишь?
Еле высвободившись, сталкер окинул хмурым взором бедолагу. Подранный комбинезон висел на нем грязной тряпкой, вместо одного ботинка у Алексея было что-то наподобие мешковины. В материале угадывались брезент палатки и ткань рюкзака.
– Хочешь пить? – вдруг встрепенулся Чайкин. Вытершись и шмыгнув носом, метнулся к своему лесному жилищу. – Я наловчился собирать влагу с деревьев и делать отвары на кое-каких растениях…
– Док…
– Нет, нет, они вполне безопасные, вкус, правда, не очень.
– А где ты, – проследовав за ученым, ветеран огляделся, не найдя и намеков на кострище, – воду кипятишь?
– Я уже давно открытым огнем не пользуюсь, – донеслось из шалаша. – Приспособил тут несколько артефактов…
Выбравшись на полянку, научник водрузил на конструкцию средь жердей походный котелок. Между металлическими элементами вспыхнуло, послышалось шкворчание.
– Насколько давно? – не сразу осознав, что к чему, вымолвил старожил.
Оба пересеклись взглядами.
– Недели-и, э-э, две? Ме-есяц? – протянул Чайкин, и Равлик, оторопев, привалился возле дерева.
– Не-ет…
– А ты разве не…
Подняв голову, сталкер встретился с потерянными и опухшими глазами Алексея.
– Ну конечно не мог, – договорил ученый. – Не мог.
– Эта аномалия, как