кого подразумевал под другом Лебединский.
Вспомнив о Тритии, Сергей сник, молча покончил с переодеванием, подхватил с тумбы свой КПК.
– Сегодня же тринадцатое? – спросил он медика напоследок, спрятав полностью разряженное устройство в карман куртки.
– Ага. – Лекарь мельком глянул на наручные часы. – Девять утра, если что.
«Больше двенадцати часов пролежал», – заключил про себя сталкер и, попрощавшись, вышел из лазарета. Прохладный воздух, полный весенних ноток, привел его в чувство.
События, которые должны были произойти, но не произошли по тем или иным причинам, – аномальная жара, встреча с Филей – все это припоминалось бывалому, мысленно проводящему аналогии с тем, что он наблюдал сейчас. В глубинах сознания что-то шевелилось, подсказывая, что лес мог «выбросить» его не совсем в то прошлое. Но окончательно помочь с пониманием произошедшего был способен лишь один человек.
* * *
– Это просто… – доктор Алексей Чайкин, выслушавший во всех подробностях историю об экспедиции, наконец подал голос. – Нет слов.
– Я сам не до конца уверен в некоторых моментах, – понимающе покивал Равлик.
Оба находились в тесной аудитории с одним столом, множеством стеллажей, на которых громоздилась вычислительная техника, и зашторенным окном – солнце в это время как раз прогревало комнату. Научного сотрудника ветеран застал за какой-то встречей, и тот, спохватившись, немедленно свернул все свои дела, лишь бы пообщаться со сталкером один на один.
– Даже сейчас мне, – старожил говорил тихо и подавленно, – тяжело находиться здесь, ведь вы, ну…
– Я вам верю, Сергей, – ученый поспешил перейти сразу к теме обсуждения, чтобы не тревожить лишний раз человека, пережившего столько потрясений. – И было бы глупо не поверить!
Воскликнув это, научный сотрудник поднялся из-за стола, принявшись расхаживать возле магнитно-маркерной доски, прислоненной к подоконнику. Ее поверхность была усеяна записями, формулами и разводами, мешающими разобрать текст.
– Признаться, когда я получил вчера данные с замеров, которыми вы обычно занимались, сперва мне показалось, что я перепутал накопители! Столько информации…
– Что именно там было?
– Отчеты об изучении аномальных полей, подробное описание найденных образцов… – перечислял Чайкин возбужденно. – Но помимо всего огромный набор спектрограмм! Даже неполный их анализ доказывает, что записаны они были в центре Зоны и никак иначе!
– Наверное, полезная информация, – приглушенно вымолвил ветеран.
– Мягко сказано! За такое я бы жизнь отдал! Э-э, впрочем, – замявшись, так как понял, что сморозил, Алексей извинился.
– Меня все еще терзают вопросы, – после непродолжительной паузы Равлик поднял взгляд на доктора. – Я надеялся, что вы сможете, хм…
– Что ж, у меня уже были наметки по гипотезе, которая в перспективе могла бы пролить свет на происхождение Зоны и даже… – Ученый задумался, почесал подбородок. – Но ваши данные кардинально поменяли курс на понимание того, с чем мы столкнулись. Теперь многое видится мне более логичным, чем я представлял себе ранее.
Отойдя к доске, Чайкин в несколько быстрых движений стер с помощью губки старые записи, вооружился маркером. Прежде чем изображать что-либо, повернулся к сталкеру, пояснив:
– Первым и, к слову, единственным, что остается без изменений в моих предположениях, является квантово-механическая природа наблюдаемых аномалий и Зоны в принципе…
– Я помню, вы рассказывали, – старожил откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. – Хаос, случайный квантовый переход, наблюдение…
– Совершенно верно, – в растерянности протянул научник, но, собравшись, вернулся к прежнему течению мысли. – Хорошо. В прежней гипотезе я пользовался интерпретацией квантовой механики в сочетании с теорией Уилера: существует только одна реальность, представляющая собой суперпозицию всех возможных состояний…
Алексей начертал какие-то греческие символы, скорее всего, для подкрепления собственной мозговой деятельности, нежели для объяснения чего-то бывалому.
– И эта реальность, – продолжал ученый, – изменяется, «подстраивается» под человеческое сознание, выступающее в роли наблюдателя, провоцирующего коллапс волновой функции Вселенной. Но существует альтернативная интерпретация.
Доктор провел несколько горизонтальных линий друг под другом.
– Ее еще называют теорией декогеренции. Согласно ей реальность не «подстраивается» при каждом акте наблюдения, а как бы…
– «Расслаивается», – подсказал Сергей.
– Пусть будет так. Появляется великое множество Вселенных, волновые функции которых не когерентны. Грубо говоря, эти Вселенные никак не могут «соприкасаться» друг с другом.
Чайкин дополнил одну из линий стрелкой и поставил римскую цифру для обозначения.
– Предположим, это абстрактное представление развития событий во Вселенной, где вам удалось выбраться из леса впервые. А это…
Ученый дорисовал стрелки на линиях, располагающихся выше и ниже, пронумеровал их.
– Это Вселенные, где события могли развернуться по-другому.
– Например, я застрелился, – хмуро произнес старожил, на что Алексей отреагировал вздохом.
– Как скажете. Допустим, в этой вы погибли, а в этой вам не посчастливилось выбраться из леса… И каждая из них обладает своей волновой функцией, «звучит» определенным образом.
Прямые линии после корректировок были превращены в ломаные, причем каждая стала «колебаться» со своей частотой.
– Обозначим это так. Согласно моей гипотезе с учетом поправок, квантовые переходы могли возникнуть при таких условиях, в которых нарушалась бы пространственно-временная симметрия и частные законы сохранения не выполнялись. Это, в свою очередь, могло повлечь за собой возникновение хорошо знакомых нам гравитационных искажений, а несохранившаяся при их образовании энергия выплескивалась бы в виде тепла или электричества. Но, что самое главное…
Доктор провел вертикальную черту, пересекающую все линии, в начале и еще две – посередине.
– …такие «дефекты» в пространстве-времени могли «скомкать» реальности в определенных точках так, что в них Вселенные «смешались» бы, попали в резонанс друг с другом!
– И, если я правильно понимаю, – отозвался Равлик, – в этих точках «смешались» бы сознания «версий» меня самого?
– Теоретически.
– И со стороны это выглядело, как если бы я «перескакивал» из одной Вселенной в другую…
– Возможно. Важно другое. Резонансные точки могли «запутать» ваши сознания, определенным образом «связать» события между собой. По всей видимости, одним из сильнейших резонансов являлся тот, где вы оказывались в месте под названием «Промiнь» раз за разом. Там же вы обнаружили пистолет, который, как выяснилось, оказался артефактом, частично осуществляющим как раз подобную «связь».
– А тварь…
– Мутант, с которым вам довелось столкнуться, тоже являлся носителем аналогичной «связи». Полагаю, что этот лес был естественной средой его обитания долгое время, и сознание животного испытывало то же самое, что и ваше. Вполне возможно, это поспособствовало возникновению странных способностей у мутанта, хотя сейчас что-либо утверждать наверняка сложно.
Чайкин выполнил все те же операции над оставшимися линиями, превратив их в очередные олицетворения альтернативных реальностей.
– Это «расслоение», которое произошло, когда вы вошли в лес во второй раз. Уже с группой. Скорее всего, вас разделила именно аномалия – вы прошли несколько резонансных точек. Именно поэтому каждый участник экспедиции помнил события по-своему.
– Зону создаем мы, – проговорил сталкер последние