1910
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «АНГЕЛ АРМЕНИИ»
(1918)
Прощанье[216]
Прощайте, печальные тени,Цветов онемелые губы.Пусть ваши весенние сениНи вихрь, ни гроза не погубят,
Я с вами томился и плакал,Я с вами упился цветеньем,И зарностью алого мака,И яблонь жемчужным лученьем.
Когда же плоды наливныеСозреют на ветках счастливых,Вы вспомните, тени родные,О песнях моих молчаливых,
О вере моей громогласной,Что жизнь торжествует победно,Что смерти зиянье напрасно,Что люди не гибнут бесследно.
Май — июнь 1916
Ван
АННА АХМАТОВА[217]
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ВЕЧЕР»
(1912)
Читая «Гамлета»
1
У кладби́ща направо пылил пустырь,А за ним голубела река.Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырьИли замуж за дурака…»Принцы только такое всегда говорят,Но я эту запомнила речь, —Пусть струится она сто веков подрядГорностаевой мантией с плеч.
2
И как будто по ошибкеЯ сказала: «Ты…»Озарила тень улыбкиМилые черты.От подобных оговорокВсякий вспыхнет взор…Я люблю тебя, как сорокЛасковых сестер.
1909
Первое возвращение
На землю саван тягостный возложен,Торжественно гудят колокола,И снова дух смятен и потревоженИстомной скукой Царского Села.Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,Как будто мира наступил конец.Как навсегда исчерпанная тема,В смертельном сне покоится дворец.
1910
В Царском Селе
1
По аллее проводят лошадок.Длинны волны расчесанных грив.О, пленительный город загадок,Я печальна, тебя полюбив.
Странно вспомнить: душа тосковала,Задыхалась в предсмертном бреду.А теперь я игрушечной стала,Как мой розовый друг какаду.
Грудь предчувствием боли не сжата,Если хочешь, в глаза погляди.Не люблю только час пред закатом,Ветер с моря и слово «уйди».
2
… А там мой мраморный двойник,Поверженный под старым кленом,Озерным водам отдал лик,Внимает шорохам зеленым.
И моют светлые дождиЕго запекшуюся рану…Холодный, белый, подожди,Я тоже мраморною стану.
3
Смуглый отрок бродил по аллеям,У озерных грустил берегов,И столетие мы лелеемЕле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колкоУстилают низкие пни…Здесь лежала его треуголкаИ растрепанный том Парни.
1911
«И мальчик, что играет на волынке…»
И мальчик, что играет на волынке,И девочка, что свой плетет венок,И две в лесу скрестившихся тропинки,И в дальнем поле дальний огонек, —
Я вижу все. Я все запоминаю,Любовно-кротко в сердце берегу.Лишь одного я никогда не знаюИ даже вспомнить больше не могу.
Я не прошу ни мудрости, ни силы.О, только дайте греться у огня!Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,Веселый бог не посетит меня.
1911
«Сжала руки под темной вуалью…»
Сжала руки под темной вуалью…«Отчего ты сегодня бледна?»— Оттого, что я терпкой печальюНапоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,Искривился мучительно рот…Я сбежала, перил не касаясь,Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «ШуткаВсе, что было. Уйдешь, я умру».Улыбнулся спокойно и жуткоИ сказал мне: «Не стой на ветру».
1911
«Хорони, хорони меня, ветер!..»
Хорони, хорони меня, ветер!Родные мои не пришли,Надо мною блуждающий вечерИ дыханье тихой земли.
Я была, как и ты, свободной,Но я слишком хотела жить.Видишь, ветер, мой труп холодный,И некому руки сложить.
Закрой эту черную рануПокровом вечерней тьмыИ вели голубому тумануНадо мною читать псалмы.
Чтобы мне легко, одинокой,Отойти к последнему сну,Прошуми высокой осокойПро весну, про мою весну.
<1909>
Сероглазый король
Слава тебе, безысходная боль!Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал,Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
«Знаешь, с охоты его принесли,Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!..За ночь одну она стала седой».
Трубку свою на камине нашелИ на работу ночную ушел.
Дочку мою я сейчас разбужу,В серые глазки ее погляжу.
А за окном шелестят тополя:«Нет на земле твоего короля…»
1910
ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ЧЕТКИ»
(1914)
Прогулка
Перо задело о верх экипажа.Я поглядела в глаза его.Томилось сердце, не зная дажеПричины горя своего.
Безветрен вечер и грустью скованПод сводом облачных небес,И словно тушью нарисованВ альбоме старом Булонский лес.
Бензина запах и сирени,Насторожившийся покой…Он снова тронул мои колениПочти не дрогнувшей рукой.
1913
Вечером
Звенела музыка в садуТаким невыразимым горем.Свежо и остро пахли моремНа блюде устрицы во льду.
Он мне сказал: «Я верный друг!»И моего коснулся платья.Как не похожи на объятьяПрикосновенья этих рук.
Так гладят кошек или птиц,Так на наездниц смотрят стройных…Лишь смех в глазах его спокойныхПод легким золотом ресниц.
А скорбных скрипок голосаПоют за стелющимся дымом:«Благослови же небеса —Ты первый раз одна с любимым».
1913
«Все мы бражники здесь, блудницы…»
Все мы бражники здесь, блудницы,Как невесело вместе нам!На стенах цветы и птицыТомятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,Так странен дымок над ней.Я надела узкую юбку,Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки:Что там, изморозь или гроза?На глаза осторожной кошкиПохожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!Не смертного ль часа жду?А та, что сейчас танцует,Непременно будет в аду.
1 января 1913
«Косноязычно славивший меня…»
Косноязычно славивший меняЕще топтался на краю эстрады.От дыма сизого и тусклого огняМы все уйти, конечно, были рады.
Но в путаных словах вопрос зажжен,Зачем не стала я звездой любовной,И стыдной болью был преображенНад нами лик жестокий и бескровный.
Люби меня, припоминай и плачь!Все плачущие не равны ль пред богом?Прощай, прощай! меня ведет палачПо голубым предутренним дорогам.
<1913>