Вальтер зевнул и налил себе еще вина.
— Что до гнева небес — испокон веков он обрушивается на кого ни попадя. Стихия не знает правых и виноватых… Кстати, Даниэль! Вы сейчас сказали что-то любопытное про Зимнее Пророчество. О словах настоятеля какого-то храма…
— Храма Горы Превращения. Это святая гора неподалеку от Сантории, где, по легенде, Змееборец бросил вызов Змею Бездны и преобразился… Я был там, — объяснил Даниэль. — И наблюдал все собственными глазами.
— О, как интересно! — Вальтер подался вперед. — У нас в Винделике о Зимнем Пророчестве известно только то, что оно было, — а тут живой свидетель! Прошу, расскажите, ничего не упуская!
— Ну… Отчего ж не рассказать?
Даниэль устроился в кресле, посмотрел на свечу сквозь стеклянный витой бокал с темно-красным вином, глубоко вздохнул и заговорил:
— Это случилось лет восемнадцать назад. Только-только погибла Мондрагона, и еще никто не понимал, что на уме у драконов, а их налеты на южное побережье считали разовыми выходками… Но закрывать глаза на очевидное становилось все сложнее, тревога росла… И вот как-то зимой в Сантории устроили грандиозное моление. Точнее, не в самой Сантории, а на горе в ее окрестностях, откуда, по преданию, воспарил Змееборец, когда вызвал на бой самого Змея Бездны. Именно там он отрекся от себя ради борьбы со Злом, там у него за одну ночь отросли белоснежные крылья, и совершилось Великое Превращение…
— Да, да, эту легенду все знают, так что с пророчеством?
— Мы с женой тоже прибыли на это моление… И не смейтесь! Я не хуже вас знаю, что все эти обряды — смешные суеверия. Можете поверить, мне было очень стыдно. Ходил там, надвинув капюшон на глаза, чтобы знакомые не узнали… Но Сандра захотела, и мы отправились в Санторию. Жена в то время была беременна, а я… ну, словом, не хотел ей отказывать в такой мелочи. Я очень ее любил, — тихо добавил Даниэль, словно извиняясь.
Вальтер покивал с серьезным видом.
— Вот я и подумал — почему бы не съездить в Санторию на зимний солнцеворот и праздник освящения вина? Погулять по городу, посмотреть его красоты, сделать приятное Сандре… Конечно, там царил настоящий балаган. Тысячи паломников со всех Пяти Герцогств… Священники с горы Превращения устроили большое представление — довольно живописное. Было моление о погибели драконов, поминовение погибших в Мондрагоне, проклятие Змею, освящение осеннего вина и распитие его же с песнями и плясками… И еще там было получено странное пророчество, которое тогда многие сочли злой насмешкой Змея Бездны. Вот как звучало оно дословно: «Чтобы победить дракона, надо обрести дракона».
— О как! — заинтересованно произнес Вальтер. — Занятно! Понимай как хочешь!
— Ну да, оно многих смутило. Я тогда решил, что кто-нибудь спьяну ляпнул, а остальные разнесли. Кто-то уверовал, кто-то посмеялся и забыл… Но чем дальше, тем чаще вспоминают… Теперь, после всех этих ужасных событий, очень многие всерьез пытаются искать в Зимнем Пророчестве ответ.
— Уже не глупая шутка, а зловещая загадка…
— Вот-вот. Все больше людей возлагают надежду на Зимнее Пророчество, на то, что однажды эта загадка будет отгадана и драконы исчезнут. Потому что все прочие надежды разрушаются одна за другой.
— Ну и как? Кто-нибудь «обрел дракона»? Если не считать вашего мертворожденного гомункула и волшебной по своей меткости пушку «дракон» в Фиоре, — усмехнулся Вальтер.
— Вы сегодня видели! — горько проронил Даниэль, кивая в сторону балкона.
— Я бы не сказал, что жители Амаро обрели дракона. Скорее он их «обрел». Этот водяной дракон недурно тут устроился. Обед приплывает сам в указанное время… Буквально уже накрытый, на тарелочке…
Даниэль холодно промолчал, всем видом показывая, что он не одобряет шутку.
— Сама по себе практика откупаться от дракона жертвами не нова, — продолжал рассуждать Вальтер. — Дикие племена издавна приносили драконам жертвы, считая их божествами стихий, и были в общем-то недалеки от истины… Только это ничего не объясняет…
— О чем вы?
— Одна жертва, пусть даже красиво сервированная, не должна быть интересна водяному дракону такого возраста…
— Какого?
— Он очень стар, это видно — драконы растут всю жизнь, без ограничений… Стар, огромен и очень силен. Но тогда, — пробормотал Вальтер, — какого рожна он безвылазно застрял в Амаро? Что его здесь держит? Как здешним людям удалось с ним договориться? Как вообще они умудрились обратить на себя его внимание, не говоря уже о союзе? Жертва — это не более чем символ. Корни этого союза в чем-то другом…
Даниэль смотрел на него с изумлением.
— Как вы хладнокровны! Восхищаюсь вашим умением формулировать правильные вопросы, но… Как вы собираетесь получить на них ответы?
Вальтер опомнился и демонстративно зевнул.
— Сейчас мы их точно не получим. Пойдемте лучше спать!
— Ох… Смогу ли я уснуть после увиденного!
Зайдя в спальню, Даниэль обнаружил нечто такое, что отбило у него сон окончательно. Почти всю комнату занимала огромная постель, вся в знаменитых амарских кружевах, под шелковым балдахином.
— А где вторая постель? — спросил шокированный алхимик. — Мы что, должны спать вместе? Под одним одеялом?
— Мне совершенно без разницы. — Вальтер зевнул и принялся расстегивать ремень.
— Безобразие! Издевательство!
— Да ну, даже забавно.
— Если это шутка, то совершенно несмешная!
— Да ладно, коллега! Будьте проще! — подбодрил его Вальтер, коварно ухмыляясь. — В жизни надо попробовать все! Если бы вы только знали, где и с кем мне приходилось проводить ночи!
— Это-то и настораживает…
Даниэль с сердитым видом теребил пуговицу у горла. Вальтер снял куртку, оставшись в одной сорочке, и принялся за штаны.
— Если мое соседство так смущает вашу невинность, то я могу лечь на полу…
Даниэль посмотрел на мраморные плиты и вздрогнул:
— Нет-нет, ну что вы, мэтр!
— Ложитесь-ка спать, дружище Даниэль! А я еще посижу, полюбуюсь ночным Амаро. А когда вы уснете, потихоньку приду…
— Гм…
— Можете вообразить, что меня тут нет. Или что я вам снюсь.
— Избави Змееборец!
— Ну я же не сказал — вообразите, что к вам сейчас придет прекрасная дама…
Вальтер, посмеиваясь, вышел из спальни, налил себе вина. Застенчивость алхимика его немало развеселила, и он обдумывал, как бы еще над ним подшутить, как вдруг из спальни донесся металлический щелчок, глухой удар и испуганный крик. С лица Вальтера мигом стерло улыбку; он метнулся в спальню и увидел там все на прежних местах: кровать, аккуратно развешанную на кресле одежду, обувь на полу, и при этом — никаких следов Даниэля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});