Несколько мгновений Аличе стояла, почти не дыша, крепко стискивая кулак. Разжимать его она боялась. Никакой боли от этого огня она не ощущала, только тепло в ладонях. Но почему же так орал старик, почему потерял сознание? Откуда ожоги? Что, если ей мерещится и сейчас Ульрих встанет и снова потащит ее к драконам? А если все это сон?!
Словно в ответ на ее мысли, Ульрих пошевелился и застонал. Аличе застыла в ужасе.
— Грег! — вскрикнула она, забыв, что его тоже опоили.
— Я тут, — раздался голос у нее за спиной.
Аличе оглянулась: Грег уже стоял на ногах с мечом в руке и смотрел мимо нее на скорчившегося в соломе Ульриха.
— Что с ним случилось?
— Я его обожгла… вот этим.
Аличе раскрыла кулак. Не без опаски — однако пламя оттуда не выплеснулось. Только рисунок безобидно краснел в центре ладони.
Ульрих пошевелился, заскрипел зубами и снова застонал.
Грег наклонился над ним, внимательно рассмотрел ожог и покачал головой.
— Не понимаю…
— Так ему и надо! — свирепо заявила Аличе. — Знаешь, как он радовался, что перехитрил тебя с «Черной луной»?
Она показала кубок и быстро рассказала о том, что тут случилось.
— Если бы все пошло так, как он затеял, меня бы отдали драконам, а тебя… Кстати, а почему ты проснулся?
— Я и не спал, — ответил Грег. — Яды на меня не действуют, и надо что-то посильнее волшебных картинок, чтобы причинить мне вред. Когда я увидел, что с тобой неладно, то решил притвориться, что и со мной то же самое… Хотел послушать нашего гостеприимного хозяина. Ульрих тут живет один, поговорить ему не с кем — значит, должен быть болтливым. Мой братец Нагель такой же.
— Он сказал, что хотел убить тебя!
— Вот в этом я не сомневался с самого начала.
Грег снова наклонился, рассматривая Ульриха. Тот затих, как будто опять потеряв сознание. Как же…
— Ульрих делал вид, что ни сном ни духом о происходящем вокруг, но ему было известно все: и про налет на Омельники, и то, что нас преследовал дракон, и почему он нас преследовал, — заговорил Грег. — То, что я убил дракона у моста, его вовсе не так уж и потрясло. Скорее всего, он догадывался, что раз мы стучим в его ворота, то ловушка с ложным мостом не удалась.
— Думаешь, он о ней знал?
— Конечно. Недаром он так старательно нас туда заманивал.
— Как — «заманивал»?
— Ты видела рисунок на кастрюле?
— Да…
Ей вспомнились слова старика.
— Он сказал — «Черная луна» усиливает вкус и запах…
— Да-да, я тоже слышал. Но наверняка не только. Встречу Вальтера — спрошу, что она еще означает. Думаю, без внушения не обошлось. Хотя мы и так были голодны, второй день в лесу — почему бы и не пойти на запах? Причем заметь — мы могли добраться до владений Ульриха одним-единственным путем…
— Мост!
— Он самый, — Грег поглядел на старика и добавил: — Не удивлюсь, если он эту ловушку и придумал. Зеленым драконам не хватило бы воображения.
С пола донесся шорох, зубовный скрежет и тяжелое дыхание — Ульрих перестал делать вид, что лишился сознания, и пытался нашарить нож на поясе. Лицо у него было теперь не красное, а бледное, залитое холодным потом. Сквозь стиснутые зубы то и дело прорывался жалобный стон…
— Весь вечер мы следили друг за другом, пытаясь понять, кто на что способен, — продолжал Грег, приглядывая за ним. — Он все думал, как бы меня прикончить, чтобы при этом не пострадать самому. Граф очень заботится о себе. По его словам, он прожил тут сто лет — почему бы не прожить еще столько же? Оружием ему меня не победить — оставалось прибегнуть к магии или яду. И когда он обнаружил, что я не разбираюсь в печатях…
Грег наклонился к искалеченному старику и забрал у него нож. Ульрих отшатнулся и пополз прочь, скользя пятками по каменным плитам, пока не уперся затылком в ножку стола.
— Я был вынужден, — раздался его хриплый голос. — Я ненавижу драконов так же, как ты… Я хочу, чтобы они все подохли… Зеленый клан — только средство, чтобы справиться с красным… Пусть гады пожрут друг друга! Всего одна жертва…
— Одна?
— Ну, не одна… Что такое несколько жизней… даже несколько десятков или сотен… ради выживания человеческого рода!
— Ты уже дважды ошибся, — покачал головой Грег. — Я вовсе не ненавижу драконов.
Он достал из ножен чинкуэду.
— И какое мне дело до выживания человеческого рода? Особенно если он состоит из таких, как ты?
Аличе увидела лицо Грега, и на нее словно холодом дохнуло. Словно распахнулась пасть невидимого чудовища, обнажая ядовитые клыки…
— Грег, остановись! — воскликнула она. — Святая Невеста велит нам прощать врагов!
— Гм… Ладно, попробуем. Я его прощаю.
С этими словами Грег опустил чинкуэду — так быстро, что Аличе не заметила его движения. Лезвие блеснуло и сразу стало черным. Ульрих обмяк и рухнул на пол: тело упало в гнилую солому, голова укатилась под стол.
— Я сделал это без ненависти, — сказал Грег, глядя на окровавленное лезвие. — Пока разницы не ощущаю.
Аличе стояла как громом пораженная. Хоть она и пережила два драконьих налета, но впервые на ее глазах человек зарезал человека.
— Ты его убил, — прошептала она, борясь с нахлынувшей дурнотой. — Как ты мог?!
Грег ответил удивленным взглядом:
— Чем ты недовольна? Я сделал так, как ты хотела.
— Я ничего такого не хотела!
— Ты ж сама сказала…
— Да о чем с тобой говорить! Убийца!!!
Грег пожал плечами и перевел взгляд на лезвие.
— Ничего себе! Посмотри-ка на это! И это называется — кровь?
Аличе взглянула на меч, потом на старика. Зрелище в самом деле было странное. Из рассеченных вен графа медленно сочилась вязкая черная жидкость, распространяя резкий, ни на что не похожий запах. Но Аличе могла поклясться, что уже обоняла этот запах… во сне про котел!
— Это не кровь… — пробормотала она. — Это какая-то смола!
— Черная кровь, которая медленно течет и горит, если ее поджечь, — произнес Грег, поднося к лицу лезвие чинкуэды и принюхиваясь. — Только у одного существа я встречал такую же кровь…
— Кровь дракона?!
— Да… Но все это очень странно. Ульрих же был человеком.
Грег склонился над трупом и распорол на нем рубашку.
— Что ты делаешь? — беспокойно спросила Аличе, вспомнив, как Грег слизывал драконью кровь с меча. — Ты хочешь сказать, что граф был оборотнем?
— Нет — иначе он бы принял истинный облик после смерти. Да и убить себя так просто не позволил бы… Я просто хочу посмотреть… Ну вот, так и думал!
На теле Ульриха обнаружилось множество рисунков. Аличе бросился в глаза один, на седой груди: пара рук, держащая напротив сердца человеческий череп.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});