При его правлении имперская идея обрела весь свой блеск. Пускай неохотно, но папа был вынужден признать, что в мире существуют две власти, и для того, чтобы в божественном происхождении его власти не возникало сомнений, Барбаросса назвал ее священной, sacrum Imperium. Эта Империя была последним звеном цепочки, первое кольцо которой когда-то выковали вавилоняне и которая, двигаясь с Востока на Запад, протянулась до Германии через Грецию и Рим, а также Ахен. Канонизация Карла Великого показала, насколько Гогенштауфены придавали значение каролингскому наследию. Наследник цезарей Фридрих I по их примеру считал себя источником всей власти, воплотившимся законом; но он не хотел быть обязанным римлянам за эту роль, важность которой он осознал, общаясь с итальянскими юристами. Он прямо отверг их претензии. Они больше не были народом, несущим на себе ответственность за империю. Это у них переняли империю франки и германцы.
Барбаросса принимал в расчет необходимые для исполнения власти средства: из остатков королевского имущества или же из унаследованного от предков он создавал повсеместно целостность земель, фортов и дворцов и передавал эти точки опоры на попечение министериалам, чье незнатное происхождение гарантировало преданность. Однако он остерегался слишком сильно развивать это направление, чтобы не вызвать зависти высокой аристократии. Он не присоединял к своим владениям выморочные лены. Укрепление империи должно было также интересовать князей, о которых Барбаросса говорил, что они являются «со-творителями славы империи и императора». Действительно, он собирал их вокруг себя, чтобы советоваться перед принятием важных решений, и, конечно же, не затрагивал вопроса об элективном характере монархии, который предоставлял князьям право считаться толкователями божественной воли, поскольку они определяли человека, избранного Господом, чтобы представлять его на земле. С тех пор их состав и статус каждого члена были определены; они образовывали Reichsfürstenstand, государство имперских князей. Преданность, от которой ни один вассал не мог отказаться, не совершив акта неверности, запрещала им препятствовать воле их сюзерена, но последний давал им полную свободу в делах о расширении и организации их сеньории, быть в ней полноправным хозяином, сделать из нее Land, над которой их господство было непоколебимым. Император требовал выполнения лишь одного условия: они должны признавать себя делегатариями суверена. Вавассалы имели такие же обязанности, как и вассалы, таким образом аристократическое сословие постепенно распределилось на различных уровнях иерархической пирамиды, Heerschildornung, все эти люди были, хотя и непрямо, в подчинении у императора и должны были каким-либо образом вносить свой вклад во славу империи, которая становилась похожей на феодальную монархию. Барбаросса понял, что всю знать, независимо от положения, воодушевлял одинаковый образ, а именно образ рыцарства. Большие собрания он превратил в прославление рыцарского духа. Сама его смерть по дороге в Святую Землю сделала из него пример рыцаря, и его слава пала на всю империю.
Сила и гордость Германии
Германия также извлекла пользу из этой известности; Германия, так как время Восточной Франции принадлежало прошлому, Германия, как ее называли романские народы и особенно французы. Сами немцы определяли себя как жители deutsche Lande Deutschland, страной тех, кто разговаривает народным языком, diutsch. А ведь эта страна стала большей с конца XI столетия. Князья, особенно Альбрехт Медведь и представители рода Асканиев, Генрих Лев и дом Вельфов, расширили свои границы по ту сторону Эльбы и в направлении Балтики, как это сделали на юго-востоке империи Бабенберги, а особенно Язомирготт. Позже эстафета была подхвачена Тевтонским орденом, рыцари которого, объединив свои усилия с рыцарями ордена Меча, расширили германское влияние до современной Эстонии. Многие из славянских вельмож обратились к немцам, чтобы обеспечить более плотное заселение их земель и улучшить их использование. Таким образом, в государствах, руководителями которых были не немцы, например в Богемии, Силезии, Мекленбурге, немецкие колонисты иногда поселялись в таком большом количестве, что они онемечили если не целую страну, то по крайней мере обширные зоны. «Граница», в американском значении слова привлекла около 200 тысяч первооткрывателей, возможно, и больше. Многие из них пришли из нынешних Нидерландов, где приливы резко сократили обрабатываемую площадь. Предприниматели, locatores, организовывали их перемещение и размещение. Поселения, которые они создали, пользовались в основном правом, гарантирующим своим жителям некоторую свободу. Немцев воспринимали в этих регионах как свободных людей, но ius teutonicum, немецкое право, было даровано даже славянским крестьянам. Появилась аграрная цивилизация, которая смешала немецкие и славянские элементы. В средине XIII столетия она была создана. Колонизация была более выгодна христианизации, нежели крестовые походы против вендов в 1147 г.
Цистерцианцы и премонстранты, которые следовали в передовых рядах первооткрывателей, были одновременно усердными и динамичными агентами аграрного прогресса. В целом направленные к одной цели действия колонизаторов, светских и духовных, значительно преобразовали пейзаж европейского востока. Безусловно, территории там оставались более обширными, более открытыми для начинаний, чем на западе, но когда после паводка последовало мелководье и движение Zug nag Osten остановилось в средине XIII столетия, сеть жилищного строительства была более плотной, чем перед началом этого движения. В одной лишь Силезии были созданы более тысячи деревень.
От Любека до Дорпата на побережье расположилась вереница городов, в большинстве случаев основанных между 1201 (Рига) и 1255 (Кенигсберг) годами. Немцы, победители короля Дании в Борнгольме в 1227 г., разрушили большие замыслы этого князя, который хотел сделать из Балтики датское озеро. Отныне это были деловые люди, объединенные в universitas mercatorum imperii Romani Gotlandiam frequentantium, которые обеспечивали рост торговли в Северном Средиземноморье. Готланд служил им точкой опоры, но с этого времени они проникали далеко вглубь земель, до стен Новгорода и Смоленска. Они не пренебрегали ни скандинавскими странами, ни Англией, ни Брюгге, куда они пришли столетием позже. Все пути и все формы перевозок, которые должны были на протяжении следующих столетий обеспечить процветание Ганзы, были освоены до 1250 г. В период, когда образовывалась восточно-западная торговая ось, соединяющая Балтику с Северным морем и пересекающая очень давно Альпы, она была усилена открытием к 1220 г. дороги через Сен-Готар: эта новая дорога значительно сократила путь из Германии до Италии; Рейнская долина стала намного более оживленным, нежели раньше, торговым маршрутом, в котором, начиная от Кельна, аккумулировались товарные потоки из Средиземного, Северного и Балтийского морей.
От этих преобразований в области торговой географии получили большую выгоду германские страны, экономическая деятельность которых приобрела более высокие темпы развития. Более значительные денежные массы должны быть вовлечены в оборот; понятно, что князья очень дорожили своим правом чеканить деньги так же, как они безудержно использовали право поднимать плату за проезд.
Они не ограничивались больше правом основывать города, когда они имели для этого средства; Церингены, например, создали два Фрайбурга, с одной стороны в Брайсгау, и в швейцарской долине — с другой. Архиепископ Кельна окружил свои государства настоящей цепью городов, укрепления которых наводили страх на врагов, тогда как герцогство Бавария имело лишь один город Регенсбург в 1180 г., а в средине XIII столетия их насчитывалось уже около дюжины. Император не был безучастным к городской политике, но он ее осуществлял более сдержанно, чем «великие князья», из приблизительно 1500 городов, существовавших в Германии к 1250 г., было всего лишь сто пятьдесят, в которых суверен был хозяином, то есть один из десяти, тогда как в 1196 г. было лишь один из четырех; большинство поселений были созданы domini terrae. Они были названы Landesstädte в противоположность имперским городам Reichsstädte.
Ускорение экономической деятельности и ее диверсификация способствовали развитию как старых, так и новых городов; население их увеличилось. Необходимо было расширить укрепления и совершить значительные расходы по увеличению товарообмена. Приведем лишь один пример: каменный мост, пересекающий Дунай в районе Регенсбурга. Все это требовало большей свободы. Сеньоры наделяли горожан некоторой автономией. Были созданы советы, объединяющие торговцев во многих случаях с министериалами. Владение печатью — как в случае с Кельном в 1114 г. — свидетельствовало о том, что сообщество жителей создавало юридическое лицо, даже если власть Stadtherr осуществлялась сеньором, властелином которого он оставался.