Но она помнила то, последнее, лето, которое провела вместе с Вадимом. Ее пригласили приехать на каникулы, она обрадовалась, единственная возможность сбежать из дома. А дома тогда было неладно.
Она ехала и думала увидеть мальчишку, с которым играла в песочнице, того самого худенького, с беленьким чубчиком, который смотрел на нее с многочисленных фотографий, сохранившихся с тех пор, когда они еще жили в одном подъезде и их родители дружили.
Но как только она увидела повзрослевшего Вадика, влюбилась без оглядки.
Почему-то сейчас особенно остро переживала она то лето, свою детскую любовь, все сравнивала того Вадима и этого, нынешнего.
А он, оказывается, тоже на всю жизнь запомнил, тяжело переживал ее отъезд.
— Помнишь? — спрашивал он и рассказывал о событиях, почему-то начисто стершихся из ее памяти, тогда как она помнила совсем другое и торопилась рассказать ему. А потом оба они удивлялись, насколько избирательна память и как прошлое постепенно собиралось в единую картину, состоящую как бы из двух половин — ее и его воспоминаний.
Ей то лето виделось ярким, вихревым, наполненным новыми впечатлениями, новыми друзьями, бесконечными тусовками, вечеринками, походами, восторгом от поцелуев и ночного шепота, запахами, звуками… А еще она запомнила один ночной разговор с какой-то девушкой, они стояли на балконе, и девушка говорила ей о том, что Вадик — парень несерьезный, чтоб она поберегла себя, потому что у него таких, как Рита, многое множество. Рита слушала и не верила своим ушам, она-то знала своего Вадьку с младенчества, он же ее лучший друг, разве он может предать?
— Вот ты уедешь, — продолжала девушка, — и он сразу тебя забудет… — И еще что-то рассказывала о его похождениях да о том, какой он непостоянный.
Вадик о том разговоре не узнал, зато теперь они оба вспомнили девушку, оказалось, доброжелательница сама была влюблена в Вадика, вот и старалась отвадить конкурентку.
— Бедная, — рассмеялась Рита, — но ведь я ей не поверила.
— Еще бы! — подхватил он. — Я в те времена был почти ангелом.
— А помнишь, как мы подолгу говорили по телефону? — спросил он.
— Конечно! Меня маман чуть не убила, когда увидела счета за телефон, — ответила Рита.
Они снова сидели на кухне, напротив друг друга, соприкасаясь коленями и держа друг друга за руки, воспоминания сблизили их. Рите казалось, что Вадик ничуть не изменился, он все тот же хрупкий красивый мальчик, когда-то так нежно и неумело целовавший ее. Ей вдруг захотелось, чтоб он снова поцеловал ее, как тогда, так сильно захотелось, что она бессознательно прикрыла глаза и потянулась к нему, почти сразу ее бросило в жар от прикосновения его губ к ее губам.
Да, с тех пор он научился целоваться…
Раздался звонок, они нехотя оторвались друг от друга.
— Это отец, — сказал Вадим.
Рита поправила прическу, одернула кофточку, согнала с лица блаженную улыбку.
Конечно, он постарел, но был все еще весьма бодр, Рита обратила внимание на то, как они похожи с сыном — оба сухощавые, подтянутые, высокие.
Он искренне радовался, поздоровался с ней, как с родной, засыпал вопросами. Приглашал в гости:
— Чтоб непременно зашла, непременно!
Посидел недолго, потом Вадим пошел его провожать.
Рита машинально убрала со стола, у нее немного кружилась голова, пока Вадима не было, она попыталась задать себе вопрос: зачем ей все это? Но ответ выходил какой-то ехидный, даже издевательский: «А не все ли равно, голубушка? Живи, пока живется! Ведь ты хочешь его? Хочешь?»
Рита мысленно и честно отвечала себе самой: «Да, наверное, хочу… но ведь это только сиюминутная слабость, результат воспоминаний и выпитого вина».
«Вот только не надо этих рассуждений и нравоучений! — огрызнулась она. — Развела тут сантименты, зачем ехала-то?»
«Да кто ж меня знает, зачем? — оправдывалась она, — как-то так получилось, нахлынуло, он позвал, я согласилась… ну не для того же, чтоб залезть к нему в постель!»
«Ах, какие мы нравственные!» — ехидно комментировала она.
Дальнейший диалог с самой собой был прерван Вадимом. Он подошел к ней, обнял и уткнулся носом в шею, дохнул горячо и начал целовать… давно уже никто так не целовал ее, а может, вообще никто никогда…
Ночью ей почти не удалось уснуть. Вадим оказался великолепным любовником.
Она прожила у него несколько дней, почти не спала, потому что он не спал. Днем они куда-то к кому-то ездили, вечером и ночью занимались любовью, а под утро он вскакивал и уверял ее, что ему необходимо пройтись. Уходил, а у нее уже не было сил удивляться, она проваливалась в сон, точнее, в тяжелую дремоту, какая бывает от сильного переутомления, забывалась ненадолго и в то же время чутко прислушивалась к звукам, доносившимся из подъезда. Как только он входил в квартиру, Рита открывала глаза и вслушивалась в его шаги. У нее не было ни сил, ни желания думать и анализировать. Она просто жила эти дни, неосознанно, бездумно, как в юности, когда еще не умела оценивать, прикидывать и заглядывать в будущее.
Она даже не знала, очарована ли она Вадиком или сама себя очаровала. Да и неважно это было, совсем неважно.
Глава 32
Пять качеств идеального мужа
Вопреки нашим с женой предостережениям, Рита вернулась довольная. Она заехала к нам, точнее, к жене, чтоб поделиться впечатлениями. Я не хотел им мешать и собрался убраться в другую комнату, чтоб заняться кое-какими своими делами, но Рите, видимо, одной слушательницы показалось мало, и она то и дело задавала мне вопросы, я был невольно втянут в разговор.
— Ребята, я, конечно, вам очень признательна, за то что вы обо мне беспокоитесь, и все такое, — разглагольствовала Рита, — но честное слово, было просто супер!
И она начала восхищаться. Восхищалась городом: «Представляете, дом на главном проспекте, а машин — за минуту три-четыре! Никаких выхлопных газов, живой кислород!» Она рассказывала о неработающих предприятиях, об отсутствии на улицах людей…
— А какая там дешевизна! Мы наняли такси до деревни, водитель отвез нас на место, потом ждал несколько часов, привез домой и за все взял только две тысячи!
Я слушал и никак не мог понять, что с ней происходит? Она взрослая неглупая женщина, не последний человек на своей работе, часто бывает в командировках по стране и за границей. Что ее так восхищает? Город, где негде работать, а потому люди вынуждены до сих пор заниматься всякой мелочной коммерцией, где зарплата в десять тысяч рублей считается очень приличной и так далее и тому подобное… Она что, не видела противоречий в том, о чем рассказывала? А противоречия — вот они, на поверхности. Она как будто задавала сама себе вопросы и сама же отвечала на них.