Ситуацию выправил Мишка. Увидев, что люди придумали новую игру, он с радостным лаем заскочил в сани. Находиться на уходящей из под лап платформе ему не понравилось, и он тут же спрыгнул. Но этого хватило, чтобы выправить транспорт. А потом отмер водитель и стал тормозить. Они плавно повернули и воткнулись в гребень снега, откинутого с трассы.
Выдохнув, он опёрся грудью на спинку саней.
– Всё! Станция конечная. Можно прекратить визжать и сменить трусы.
– Вообще-то, ничего особенного. – Пожала плечами Ольга.
– Ага, я покруче каталась.
Михаил согласился:
– И я тоже. Но сейчас понял выражение «способен перекусить очком лом». – Он горько усмехнулся. – Представляете, что случилось бы, если бы вас выкинуло за борт?
– Что, всё так серьёзно? – Не поверили жёны.
– Да, мы были на волосок.
– Так что? Больше не поедем? – Огорчилась Ира. – Ну, пожалуйста!
Оля тоже стала просить:
– Ты не разгоняйся, вот и всё.
Глядя на эти умильные просящие мордашки, Михаил не выдержал. Медленно вздохнув и выпустив воздух через стиснутые зубы, он решился:
– О'кей! Но больше так разгоняться не буду.
– Ура-а-а!
Качая головой, мужчина начал восхождение. В этот раз при спуске он полностью контролировал скорость, притормаживая перед поворотами. Получилось гораздо медленнее, но девушкам всё равно понравилось. Тем более, когда смогли пройти всю трассу и остановились только на официальном финише. Лес огласился очередным «ура» и счастливым визгом, вспугнув остатки птиц и зайцев с лисами.
– Пожалуй, от такого шума сбежит хищник и покрупнее. – Хмыкнул вождь.
– Точно? – Ира приняла слова за чистую монету.
– Нет, конечно. Кого-нибудь, наоборот, может привлечь.
***
– Да вы, блин, совсем шизанулись!
Михаил, дрожа, скидывал насквозь промокшую одежду. Пострадала не только куртка, но и всё, что внутри, вплоть до футболки. Даже трусам сквозь толстые штаны досталось.
– А ну! Прекратили дрожать и разделись!
А ведь началось так спокойно. Накатавшись, решили залить начало трассы. Разгон нужен именно на этом участке, дальше хватает остатков снега и льда.
Воду из бочага набирала Ира, передавала Ольге, которая ставила ведра на вершину обрывчика, а Михаил стоял сверху и забирал. Напрямую носить воду оказалось неудобно. Вроде и подъём-то, который нядом с бочагом, совсем небольшой, но очень крутой и забраться можно только порожним. Либо обходить вниз-вверх сотню метров.
Первые несколько дружков мужчина вылил без проблем. Где-то на третий или четвёртый заход Михаил услышал тихую ругань.
– Да осторожнее ты! Не рви так! – Раздался театральный шёпот старшей.
– Ну, могу я медленно. Сил не хватает! – В голосе Иры слышалось нытьё и змеиное шипение одновременно.
– Что за шум, а драки нету? – Наклонился вождь над обрывчиком.
– Да так, – поморщилась Ольга. – Меня тут чуть не...
В этот момент Ира разогнулась и на развороте подала ведро воды, которое Оля не успела подхватить.
– ...облили... – Закончила женщина и перешла на мат.
Ойкнув, Ира дёрнулась назад. Берег они залили уже знатно. Ещё раз ойкнув, девушка упала в воду. Ей относительно повезло. Именно в этом месте, где из ямы вытекала вода, глубины и на штык лопаты не набралось бы. Если просто ступить – максимум натечёт в сапоги. Но девушка упала на спину и теперь барахталась жуком по мокрому льду, не в силах оттолкнуться. Во все стороны летели брызги холодной воды и леденящий душу визг.
– Не дёргайся! – Крикнул глава семейства, соскальзывая к берегу.
На залитом водой берегу удержался бы, наверно, только подкованный металлист. Михаил металлистом тусовался только в далёком школьном детстве. Хаер, цепи, заклёпки, все дела. Но даже тогда мало кто имел привычку цокать шипами на подошвах. Короче, Миша оказался неподкован. С воплями на тему геронтофилии, он соскользнул в ледяную купель рядом с младшей женой. Теперь к визгу прибавился рёв тигра, которому капканом защемило хозяйство. Скромным капканом, на зайцев.
Велик и могуч русский язык. Особенно сакральная его часть. Вот Ира просто визжит, поэтому до сих пор очухаться не может. А Михаил как загнул в три этажа, так сразу жарко стало и спало оцепенение.
Продолжая творить шедевры матерных конструкций, он одновременно заставил Ирину заткнуться и пропихнул её к берегу. Ещё и Ольга очухалась от его окрика с упоминанием способов соития. Старшая жена ухватила супругу за руки и потянула. Ноги скользили по мокрому льду, и ей пришлось ложиться на бок, чтобы увеличить сцепление. На животе не получалось, а на спине неудобно, вот и пришлось изворачиваться на боку. Не обращая внимания на лужи, в которые она попадала, Ольга сантиметр за сантиметром вытащила подругу.
Тут же развернувшись, Ира ухватила мужа, который подпихивал её под ноги, пока она карабкалась на берег. История с репкой повторилась. Только Михаила вытаскивали ещё медленнее – его ведь никто снизу не толкал. Ещё и отдирать себя приходилось от берега. Мороз всё-таки работал, и они немного прилипали, если останавливались хотя бы на несколько секунд.
С хрустом поднявшись, Михаил продолжил эпопею о репке. Теперь на новом уровне и с сиквелом. Подогревая жён матами, он заставил их бежать всю дорогу до дому. Ну, как бежать... Придерживая качающиеся животики, не очень побегаешь. Но дорогу они осилили минимум в два раза быстрее обычного шага. Михаилу пришлось ещё и тащить очумевшую от криков Лизку. Слава богам, Гаря сам бежал за матерью.
Пока девушки поднимали друг друга по лестнице, он по-быстрому загнал лошадей в конюшню и забежал наверх.
– Да вы, блин, совсем шизанулись! – Заявил он с порога, увидев, что жёны всё ещё пытаются продеть пуговицы сквозь застывшие петли. Недолго думая, мужчина рванул полы курткок, отрывая застёжки.
– А ну! Прекратили дрожать и разделись! – Рявкнул он.
Мелко кивая от холода, девушки скидывали всё – вода пробралась вплоть до трусов и носков. И тут же прислонялись к стенке печи. Михаил тоже, пока добирались, мечтал прижаться. Но сейчас без мокрой одежды чрезмерный холод ушёл и он, только иногда передёргивая плечами, принялся ухаживать за жёнами. Сняв с крючков сухие куртки, он накинул их на плечи женщин. Ну, и пусть одежда рабочая и испачкана в навозе. Сухая не слишком пачковита.
Теперь одеяла и покрывала наверх – пусть прогреются. И заняться растопкой. Печь пока не остыла и могла бы дотянуть до утра, но тогда и температура воздуха упала бы к утру до 15 градусов. Вполне терпимо в обычном состоянии, и они обычно так и делали. Но сейчас важно отогреться. Пусть лучше поднимется выше тридцатника, чем вдыхать холодный воздух переохлаждёнными лёгкими.
Быстро накидав несколько венцов поленьев и подсунув пучок лучин, Михаил поджог бересту. Присел облегчённо, но тут же подорвался: в спешке забыл открыть задвижку и дым пошёл в помещение.
Но вот печь раскочегарилась, можно передохнуть. Хотя нет, ещё один момент. Налил воды в самый маленький чугунок – всего на литр, задвинул поближе к огню. Скоро закипит – воду он тёплую взял, почти горячую. Ту, что оставалась в печи весь день.
Вскоре жёны отлипли от печи и, закутавшись в согревшиеся одеяла, присели к столу.
– Ну, что, уточки? Отогрелись?
– П-почему ут-точки? – Ира пока так и могла справиться со стучащими зубами.
– Так вы на лапки посмотрите и на носы.
Ноги у девушек действительно покраснели до расцветки североамериканских индейцев. Как и кончики носов. Михаил вытащил с печи сохнувшие там валенки и надел жёнам. Себя тоже не обделил. Ни обувкой, ни одёжкой.
Вскоре подоспел кипяток. Ольга накидала травок для поднятия тонуса и профилактики простуды. Давясь, выпили эту бурду и отправились в постель. На полноценный ужин сил не оставалось. Когда горячий чай разлился по внутренностям, глаза начали самопроизвольно закрываться.
Усталость, переохлаждение, а потом горячая печка – всё сложилось в крепкий двенадцатичасовой сон. На следующий день проснулись усталыми, но относительно здоровыми. Повезло, что последствия экстремального купания прошли мимо. Да, подрожали немного под одеялом, но ударная доза витаминного чая вправила мозги организму.