1. Слова М. Струковой. 2. Диман имеет в виду масштабные пеёнтбольные «манёвры» всероссийского размаха.
В коридоре три десятка ребят с шумом и спорами снаряжа жались, переругивались, спорили и смеялись. Генка свёл брови.
— Ты что? — локтем подтолкнул его подошедший Мачо. На маске десятника было написано сакраментальное
WHITE POWER
— Да вот, — Генка смущённо улыбнулся. — Похоже на какие-нибудь сборы ополчения. Настоящие, в смысле. Типа — вот немцы уже под Ростовом…
Мачо тоже огляделся и кивнул серьёзно:
— Ну а что ж, это так и будет выглядеть…
— Вы правда готовитесь воевать… — Генка вздохнул и решительно нацепил на лоб очки: — Ну и я с вами. Гори оно всё!
— Вот это истинно русский подход, — Мачо подмигнул и, став серьёзным, сказал: — Ты никогда Проханова не читал?
— Только фамилию слышал, — признался Генка. — Он экстремист.
Это значит, хороший человек, да?
— Конечно, — согласился Мачо, — но дело сейчас не в этом. У него есть повесть «Деревенские». Там командир партизнаского отряда так говорит… — Мачо прикрыл глаза и по памяти прочитал: — "Это хуже нет, чем детям под врагом рость. Лучше б им в диком поле рость. Лучше б им полынь горькую есть и дождь пить. " Так что…
Он не договорил. Неподалёку зазвучала гитара Андрэ и послышался его голос, которому подпевали ребята, и слова песни были жестоки и суровы…
— Если завтра война, мы поплачем о милом,перекрестим дымящийся дол..Проведем бэтээры по отчим могилам,чтоб могилы враг не нашел!Подожжем златоглавый истерзанный город,чтобы городом враг не владел. !И зазубренный серп и заржавленный молотзашвырнем за небесный предел!
— Пошли, — сказал Мачо. — Перррвый десятоок… становись!
— Видишь — выхода нет, поднимается ветер,
— пел Андрэ,
Русь уводит на облачный край:впереди только битва и огненный пепел,позади — очарованный рай.
Все вино мы допьем и пройдем по бокаламникому нашу радость не пить!Если завтра война, мы забудем о малом,честь и славу — за грош не купить!Первый десяток начал вытягиваться на улицу. Сзади пели:— Наш распахнутый мир будет светел и страшен,голос крови сильней, чем закон!Заминируем каждую пядь наших пашен,динамит — под оклады икон!(1)
1. Слова И. Панина
БОЛЬШИЕ МАНЁВРЫ
(продолжение)
— Они местность знают только по картам и наверняка соблюдают осторожность, — Мачо перевалился на бок и разгладил рукой в перчатке без пальцев затянутую в пластик карту. — То есть — дозоры во все стороны. В принципе, они могут оказаться где угодно вот по этому кругу, — он провёл по воображаемой линии вокруг села с радиусом километров в двадцать. — Вот сектор нашего десятка, — сидящие и лежащие вокруг ребята придвинулись ближе. — В свою очередь я решаю, — он сел, скрестив ноги, — что сам с первым звеном обследую участок вдоль реки. Твоё звено, Серый, — он повернулся к Колтышеву, — пойдёт вдоль оврагов. Дальше этой линии не заходить. Связи кроме вестовых по условиям игры у нас не будет. Серый, Клир пойдёт с тобой. В случае обнаружения врага в бой вступать только по необходимости. Помните, что наша главная задача — разведка… Всё, пошли, — он поднялся, убирая карту.
— Я… — Серый быстро взглянул на Генку. Тот покачал головой:
— Серый, ты звеньевой, командир, я — просто твой боец. Так и договоримся.
Что хорошо было с этими ребятами — они никогда не выламывались. Услышал — принял к сведению — кивнул. Всё.
— Бурый, Рэкс, — кивнул Серый братьям Буровым, — на ту сторону оврага. Сверре, — обратился он к Никите Свержину, — передовой дозор, пятьдесят шагов. Клир со мной. Идём вдоль оврага. Разошлись.
В лохматых «кикиморах» движущиеся совершенно бесшумно и плавно мальчишки были похожи на тени. Даже маркёры были укрыты увешанными лентами чехлами. Генка подумал, глядя, как расходятся в разные стороны Бурый с Рэксом и Сверре, что эмблема отряда — голова рыси на дубовом листе — как нельзя лучше отражает сущность подготовленности его подопечных — подопечных в стрельбе и учителей во многом другом.
— Пошли, — скомандовал Серый…
… Встречный поиск — это игра в жмурки. Кто кого раньше заметит. Кто окажется терпеливей, внимательней, осторожней, хитрей. Это не только в военной игре так — такова же и настоящая война. Держи уши, глаза и рот открытыми (да, и рот — когда он открыт, то человек лучше слышит, ротовая полость играет роль звукоприёмника). Помни, что враг не меньше твоего хочет жить. На чём "горят" армейцы, почему они стабильно, раз за разом, попадают в ловушки боевиков? Потому что для военных война — профессия, и не всегда любимая, и не всегда хорошо освоенная. А боевики — любители, люди, которые своему любимому делу отдают всех себя и постоянно добровольно совершенствуются. Это парадоксально, но это так. Настоящий, крепкий любитель всегда переиграет профессионала — если тот только профессионал. Ни один из мальчишек села не сделал бы, например, ошибки, которую раз за разом повторяют многие офицеры — спешат на помощь атакованному соседу без оглядки, забывая, что на кратчайшем пути обязательно будет выставлена засада. Именно для таких «помощников». Или, как иронично говорил Леший на своих лекциях: "Головой при жизни надо думать, а не Героев посмертно получать!"
Но подобное очень утомляет. Такое нервное напряжение — видеть врага за каждым кустом, за каждым деревом — выматывает нервы, а вскоре и глаз «замыливается», устаёт. Конечно, и у противника та же проблема, но это не оправдание. Поэтому часа через два движения Серый остановил звено и объявил отдых. Отдых был, конечно, относительным — лежали в глубине кустов на пригорке и жевали шоколад, запивая водой из стекавшего в овраг ручейка, да по очереди осматривали в бинокль местность вокруг.
— А если они тут не пойдут? — спросил Генка тихонько. Серый неожиданно согласился:
— Скорей всего не пойдут. Один шанс из шести, по числу звеньев. Самая простая дорога — от трассы, поэтому и там они не пойдут точно. Вообщето на месте их командира, — Колтышев потянулся, — я бы пошёл тремя группами: демонстрационная, поддержки и основная. По по двум направлениям. Сначала демонстрационная, с шумом, а основная потихому и в самом неудобном месте. Ну а поддержка её со спины подпирает на случай неудачи или активного сопротивления… Сверре, как там?