Читать интересную книгу Религиозные практики в современной России - Кати Русселе

Многие не посещающие регулярно храм родители все-таки считают нужным причастить детей. Главная мотивация их – «на всякий случай», «чтобы не болели». Прот. Владимир Рудаков рассказывал, как однажды поинтересовался у женщины, приведшей причастить свою трехлетнюю внучку, почему же не причащается она сама, и услышал, что бабушка никогда в жизни этого и не делала21. Некоторые предпочитают подойти с ребенком непосредственно к моменту причастия, пропустив всю литургию.

Взрослые обычно ограничиваются простым присутствием на службе, не утруждая себя подготовкой к таинству. Среди тех, кто все же решился подойти к чаше, встречаются люди, не выполнившие необходимые для этого требования, например, не исповедавшиеся накануне. В Преображенском храме с. Канищево (Рязань) таких, по словам одного из клириков храма, почти всегда бывает 2–3 человека, вне зависимости от количества причастников22. Иногда на этой почве случаются курьезы наподобие описанного иереем Александром Сычевым, у которого состоялся следующий диалог с пожилой прихожанкой: «Как ты готовилась к святому причащению? – А как – я помылась, да и все, пришла»23.

Причастие в представлении многих верующих отнюдь не является центральным моментом богослужения, другие обряды часто воспринимаются как более важные. Так, например, в храме рабочего поселка Старожилово во время водосвятного молебна одна из пожилых прихожанок отчитывала только что причастившуюся девочку лет 10, пришедшую в храм без взрослых и отстоявшую всю литургию, за то, что не прихватила с собой бутылку, чтобы отнести бабушке освященную воду.

Такая ситуация – следствие, в первую очередь, отсутствия катехизаторской работы, но не только. Надо заметить, что часть священников епархии – принципиальные сторонники практики причащения только во время постов для большинства прихожан. По словам благочинного Касимовского округа, наиболее глубоко воцерковленные прихожане причащаются не чаще раза в месяц. Священник считает, что более частое причащение «отбивает у людей благоговение», и потому он не приветствует возникшую в определенных кругах «моду» на причащение за каждой литургией. По его словам, в Касимовском районе такая практика пока не получила распространения24. То же, по моим наблюдениям, касается и других районов.

Я не имею данных о количестве в епархии сторонников указанной точки зрения на периодичность причащения, поэтому трудно судить, что в большей степени побуждает их негативно относиться (там, где такое отношение имеет место) даже к гипотетическому стремлению прихожан причащаться чаще – боязнь «отбить благоговение» или распространение практики частого причащения в либеральной среде.

Обряды, связанные с погребением. Сокращение рождаемости и рост смертности, наблюдаемый в настоящее время в России, характерен и для демографической ситуации в Рязанской области. Большая часть опрошенных священников отмечает увеличившееся в последнее время количество треб, связанных с погребением, – панихид и отпеваний. То есть практически все обращаются в церковь, чтобы «правильно» проводить усопшего, но каждый при этом имеет в виду что-то свое.

В первую очередь следует отметить наличие «творческого подхода» к церковному обряду. В качестве главных интерпретаторов здесь выступают бабушки, в советское время за отсутствием духовенства сами вычитывавшие над покойником все, что положено. Зачастую они продолжают это делать, не обращая внимания на указания священников. Например, в Старожиловском районе и после открытия в 1991 году храма местные старушки продолжали читать канон на исход души так, как привыкли это делать, – перед выносом тела. Священник, объяснявший прихожанкам, что этот канон читается непосредственно сразу после исхода души, по собственному признанию, вынужден был повторять это неоднократно, поскольку далеко не все и не сразу последовали его наставлениям, ссылаясь на традицию, соблюдавшуюся в их среде на протяжении многих лет25. В Шацком районе приехавший на панихиду священник обнаружил, что местная бабушка читает над покойным иерейскую молитву, к тому же входящую в чин отпевания, которое уже было совершено в другом храме26. Замечание священника не вызвало у пожилой женщины ни малейшего смущения: «Ну, когда ты приезжаешь, ты ее читаешь, а когда тебя нет, мы сами читаем»27. Впрочем, по словам того же священника, хотя в конфронтацию с бабушками-«читалками» он старается не вступать, непосредственный контакт с ними – явление крайне редкое. С открытием в районе храмов бабушки продолжают свои занятия «прикровенно».

Существует и другой вариант развития отношений с «читалками» – пожалуй, он больше распространен в городах. Священник дает благословение читающим Псалтирь женщинам, тем самым легализуя их деятельность. Опрошенные священники утверждают, что читается в этих случаях именно Псалтирь, а не что-то другое, но на самом деле проконтролировать этот процесс крайне сложно и специально этим почти никто не занимается. Тем более сложно это сделать в сельской местности. Сами же информанты допускают, что в близлежащих селах миряне могут читать все, что угодно, вплоть до самостоятельного совершения таинств.

Церковные обряды нередко совмещаются с обычаями, имеющими, по мнению духовенства, языческие корни. Так, например, газета «Благовест» отмечает, что насельникам Свято-Димитриевского монастыря приходится объяснять жителям Скопинского района, что традиция «провожать душку» на 40-й день не имеет отношения к Церкви28. По словам большинства моих собеседников, этот обычай, почти полностью исчезнувший в крупных городах, и по сей день широко распространен в селах: на 40-й день близкие умершего со свечами и ритуальными блинами проходят по пути, которым несли покойника, «провожая душу», только сейчас, по представлениям многих, покидающую землю29. В каждом населенном пункте «проводы душки» совершаются в соответствии со своими особенностями, и священник, как правило, хотя бы в общих чертах о них осведомлен.

Для мирян в этом случае главное – следование обычаю, а не его догматическая и каноническая обоснованность. В городах, где, по мнению священников, уже не «провожают душку», тем не менее все, кому приходится хоронить близких, знают, что «надо» завешивать зеркала, мыть пол после выноса покойника, встречать вернувшихся с кладбища с водой, чтобы те могли вымыть руки, прежде чем войти в квартиру, ни в коем случае не садиться на табуретку, на которой стоял гроб – если уж такая необходимость возникнет, табуретку сначала надо перевернуть и ударить о землю. Широко распространена практика укладывания в гроб различных предметов, могущих, по представлениям родственников покойного, пригодиться ему после смерти. Ассортимент их невероятно широк – от очков и шерстяных носков до мобильного телефона. Иногда в могилу бросают деньги, прежде чем опустить гроб, – «выкупают землю»30. К числу обязательных ритуалов относятся поминки – трапеза, где непременно должны присутствовать два продукта: водка и блины, и даже период церковного поста не может служить причиной для отказа от привычного меню.

Мало кто из соблюдающих эти обычаи задается вопросом, каким образом они сочетаются с традициями Церкви, куда большинство обращается незадолго до похорон, чтобы отпеть усопшего. На примере собственной семьи автор в 2003 году имел возможность наблюдать попытку отпеть атеиста, о котором к тому же не было известно, крещен ли он. Несмотря на уверения священника, что делать этого не следует, у дочери умершего долго оставались сомнения, можно ли «не брать землю» в церкви и не заказывать сорокоуст.

В понимании подавляющего большинства людей отпевание в храме и переворачивание табуретки – составляющие одной традиции, строгое следование которой необходимо не только для того, чтобы душе усопшего «было хорошо», но, может быть, еще более важно для спасения самих родственников. Вероятно, поэтому почитание умерших широко распространено не только в церковной среде: для значительной части невоцерковленных это единственная форма проявления религиозности. Очень многие, не исполняя обряды, не посещая церковь ни регулярно, ни пару раз в год – на Пасху и Рождество, ни в дни празднования памяти особо чтимых святых, приходят в храм в родительские субботы – дни поминовения усопших.

В эти дни принято подавать поминальные записки и приносить продуктовые пожертвования на канон. По традиции эти продукты после службы передаются в трапезную, разбираются духовенством или церковными работниками или раздаются нуждающимся с просьбой помянуть умерших. Однако в разных районах Рязанской епархии приношения с канона нередко разбираются самими прихожанами, которые их туда и принесли. По свидетельству настоятеля Вознесенской церкви г. Спасска, прихожане кладут продукты на канон, а по окончании службы сами же забирают их оттуда31. Такую же картину я наблюдала в день празднования Казанской иконы Божией Матери в рабочем поселке Старожилово, где большая часть продуктов была разобрана с канона присутствующими на службе. Причем только одна женщина, забрав «свои» оладьи, раздала их прихожанам с просьбой помянуть родственника. Другая, забрав мешочек с канона, насколько можно судить, просто поделилась урожаем со знакомой бабушкой, не сопровождая это просьбой о поминовении.