действовал, как куропатка, которая уводит хищника от гнезда, а в это время тот, кто получил базу Гейба Коннора, спокойно скрылся. Скрылся и сделал первый вброс в прессу, дав понять, что торжество по поводу поимки Джона А-один было преждевременным.
Либо дело было в том, что Эвгар полистал полученные документы и свел счеты с князем Виктором. Это выглядело логичным, учитывая тот факт, что он не слишком-то был близок со своей венценосной семьей — Дерек был в курсе слуха, который ходил по столице, шепча в любопытные уши о том, что как раз князь Виктор настоял на том, чтобы старший сын короля покинул очередь к хаомийскому престолу из-за своей магии. Вряд ли после этого Эвгар испытывал к нему теплые чувства.
“Не мое это дело, — подумал Дерек. — Мне приказали найти Джона, и я его нашел. Что будет потом с Джоном, с Анной, с принцем, со всеми арниэлями, мне плевать. В пекло их всех, на самое дно”.
“Если Эвгару будет нужно, то он выберется из пекла, — устало откликнулся внутренний голос. — А если ты будешь нужен ему, то тебе придется снова взяться за то, что он прикажет. Такие, как его высочество, не упускают тех, кто для них важен”.
Издалека послышался веселый призывный гудок — поезд прибывал на станцию. К купцам подбежал носильщик, подхватил сразу шесть сумок и умчался на перрон. Тот купец, чья дочь играла в куклы, вдруг посмотрел на растрепанные волосы Дерека, которые выбивались из-под шляпы, и деловито спросил:
— А вам, кстати, мыла для волос не надо? У нас, Эдисонов, земляничное мыло — во! Лучшее в Ковисском уделе!
* * *
Анна была уверена, что Джон лежит на некоем подобии операционного стола, и палачи, которых ее дядя обучил и вооружил инструментами, разбирают его на части и роются в голове, пытаясь определить, в каком именно участке мозга находится база, собранная Итаном Коннором. Но, войдя в компании принца в просторный светлый зал с окнами, уходящими под потолок, Анна в первый миг подумала, что это лекторий. Вот исписанная доска, вот большие столы, заставленные банками с инструментами, вот сидит на стуле человек в белом халате, устало опустив руки на колени… нет. Руки были покрыты знакомым узором, верхняя часть черепной коробки была снята, а ее содержимое усеяно иглами размером с карандаш, и первое мирное впечатление рассеялось.
Оказывается, пыточные могут выглядеть и вот такими. Просторными, чистыми, с легким запахом жасмина из коробок с комочками освежающей массы.
— Впечатляет? — с нескрываемой гордостью спросил Эвгар. — Понимаю, это всех впечатляет.
— Не думала, что ваша допросная вот такая, — ответила Анна. По открытому мозгу Джона пробежали синеватые огоньки, и его губы едва заметно дрогнули и тотчас же сжались в нить. Эвгар покачал головой и усмехнулся.
— Молчит, гадина такая. Проходите, Анна, проходите. Он сейчас видит, слышит и понимает, но двигательные центры отключены. Все, кроме речевого.
Не чувствуя под собой пола, Анна прошла к Джону. Его глаза были устремлены куда-то вперед, к окну, и зрачки едва заметно шевельнулись, когда Анна заглянула ему в лицо, захлебываясь от жалости и тоски. Вот они снова вместе, и теперь Джон ее не бросит, уже не бросит.
Глаза Джона шевельнулись снова. Вайнское стекло, окрашенное с добавлением красок Морелли — и взгляд выглядит живым, чувствующим, настоящим. Анна присела на корточки, дотронулась до руки Джона и негромко окликнула:
— Джон? Ты меня слышишь?
Губы Джона дрогнули, и Анна вдруг поняла, почему так цепляется за него и не желает отпускать ни его, ни себя. Джон был ниточкой, которая соединяла ее с прошлым, убегая туда, где еще жив был отец, где они мечтали о создании идеальных людей, где все было хорошо.
От этого понимания хотелось кричать и плакать.
— Анна, — так же негромко откликнулся Джон. Голос был надтреснутым и слабым, словно арниэль испытывал невыразимую боль и не мог от нее избавиться. — Анна, ты здесь.
Анна погладила его по щеке. Над вскрытой черепной коробкой вспорхнули сиреневые искры, словно бабочки разлетелись — это было жуткое ощущение, как во сне, когда бежишь от монстра и понимаешь, что все это лишь сон, но никак не можешь проснуться.
— Я здесь, я с тобой. Я тебя не оставлю.
Лицо Джона дрогнуло, превращаясь в трагическую маску.
— Создатель велел защищать тебя, и я защищу, — услышала Анна. — Создатель сказал, что я должен сохранить все, что он собрал для арниэлей. Я сохраню.
Эвгар нетерпеливо пнул ножку стула. Упрямство Джона раздражало его, и он с трудом сдерживал раздражение.
— Отдай мне его базу, — произнес он то, что, должно быть, повторил уже тысячу раз. — Просто отдай, и тогда я отпущу вас обоих. Будете жить спокойно. Жить с любимой девушкой — разве этого мало?
Джон вдруг улыбнулся, и в его взгляде появилось искреннее сожаление, словно Эвгар не понимал чего-то очень важного.
— Вы не понимаете, что значит “дать слово”, — ответил Джон. — Я обещал Создателю, что сохраню его труд. И я это сделаю.
Эвгар ухмыльнулся и осторожно повернул несколько серебристых игл. Сиреневые искры поплыли над головой Джона, сгущаясь в облако, и Анна воскликнула:
— Что вы делаете? Прекратите немедленно, ему же больно!
Выпрямившись, она попробовала оттолкнуть принца, но с тем же успехом можно было толкать скалу. Изо рта Джона вылетело хриплое шипение, и Анна заорала так, что отдалось по всему зданию:
— Хватит! Вы разрушите его речевой центр!
Эвгар убрал руку от игл, и Анна устало прошептала:
— Хватит, прошу вас…
Принц хотел было что-то сказать, но в это время в пыточную без стука вошел молодой человек в темном костюме и с газетой в руке. Не говоря ни слова, он протянул Эвгару газету, и Анна увидела знакомый логотип “Хаомийского времени”.
Эвгар вчитался в заголовок и не то что побледнел — посерел. Едва не разорвав газету нервными движениями трясущихся пальцев, он развернул ее, тряхнул, словно хотел что-то сбросить, и пробормотал:
— Как? Как это вообще возможно?
Теперь Анна видела огромный заголовок на первой странице: “Насильник и истязатель рядом с короной: князь Виктор скупает несовершеннолетних рабынь для утех”. Эвгар отбросил газету, сделал несколько шагов в сторону и, едва не споткнувшись, обернулся и вновь подошел к Джону. Раздался хлопок пощечины, и голова арниэля безжизненно мотнулась в сторону.
— Кому ты отдал базу Гейба Коннора? — глухим мертвым голосом проговорил принц, впившись взглядом в глаза Джона. Анна, кажется, забыла, как дышать. То, о чем кричало “Хаомийское время”, могло выплыть только из того, что собрал ее отец.