Читать интересную книгу Яковлев А. Сумерки - Неизвестно

Писатель Андрей Белый: «Не гориллам применять на прак­тике идеи социального ритма. Действительность показыва­ет, что понятие общины, коллектива, индивидуума в наших днях — «очки в руках мартышки», она «то их понюхает, то их на хвост нанижет»... Все окрасилось как-то тупо бес­смысленно. Твои интересы к науке, к миру, искусству, к чело­веку — кому нужны в «СССР»?.. Чем интересовался мир на протяжении тысячелетий... рухнуло на протяжении послед­них пяти лет у нас. Декретами отменили достижения тыся­челетий, ибо мы переживаем «небывалый подъем». Но ра­дость ли блестит в глазах уличных прохожих? Переутомле­ние, злость, страх и недоверие друг к другу таят эти серые, изможденные и отчасти уже деформированные, зверовидные какие-то лица. Лица дрессированных зверей, а не людей. Бли­же к друзьям, страдающим, горюющим, обремененным. Ог­ромный ноготь раздавливает нас, как клопов, с наслаждением щелкая нашими жизнями, с тем различием, что мы — не кло­пы, мы — действительная соль земли, без которой народ — не народ».

Особый интерес партийное руководство проявило к пер­вому съезду писателей в 1934 году. НКВД начал подготовку к съезду задолго до его начала. Следили за каждым шагом пи­сателей. Сталину регулярно докладывали о высказываниях будущих делегатов съезда. В состав каждой делегации входи­ли «творческие деятели», сотрудничающие с органами.

В Политбюро были направлены характеристики практи­чески на всех писателей, приезжающих на съезд.

«Дамбинов 77. 77., в прошлом видный член партии эсеров. При Дальневосточной республике был председателем Бурят­ского национального ревкома. За антисоветскую деятель­ность из Бурятии был выслан.

Купала Янка — Луцкевич И. Д., белорусский народный поэт, беспартийный. Активный лидер национального демо­кратизма... Находился в тесной связи с осужденными члена­ми «Белорусского национального центра» Рак-Михайловским, Жиком и др.

Бровко 77. У., беспартийный, сын полицейского. Ярый нац­мен. Близко стоял к осужденному члену Адамовичу Алесю.

Кульбак М. 777., беспартийный, еврейский писатель. При­был в 1928 г. нелегально из Польши в БССР. Будучи в Польше, состоял заместителем председателя национал-фашистской еврейской литературной организации. Группирует вокруг себя националистически настроенных еврейских писателей, выходцев из социально чуждой среды, имеющих связи с за­границей».

И так списки за списками — по республикам. По тем же спискам большинство из них окажутся потом расстрелянны­ми или лагерниками.

Во время съезда, используя агентурную сеть, НКВД регу­лярно (через день) информировал высшее руководство о на­строениях в писательской среде. В частности, сообщалось о листовке, в которой авторы взывали к иностранным гостям. Вот она:

«Мы, группа писателей, включающая в себя представите­лей всех существующих в России общественно-политических течений, вплоть до коммунистов, считаем долгом своей со­вести обратиться с этим письмом к вам, зарубежным писа­телям. Хотя численно наша группа и незначительна, но мы твердо уверены, что наши мысли и надежды разделяет, ос­таваясь наедине с самим собой, каждый честный (насколько вообще можно быть честным в наших условиях) русский гражданин. Это дает нам право и, больше того, это обязы­вает нас говорить не только от своего имени, но и от имени большинства писателей Советского Союза.

Все, что услышите и чему вы будете свидетелями на Все­союзном писательском съезде, будет отражением того, что вы увидите, что вам покажут и что вам расскажут в нашей стране! Это будет отражением величайшей лжи, которую вам выдают за правду. Не исключается возможность, что многие из нас, принявших участие в составлении этого пись­ма, или полностью его одобрившие, будут на съезде или даже в частной беседе с вами говорить совершенно иначе. Для то­го, чтобы уяснить это, вы должны, как это [ни] трудно для вас, живущих в совершенно других условиях, понять, что страна вот уже 17 лет находится в состоянии, абсолютно исключающем какую-либо возможность свободного высказы­вания.

Мы, русские писатели, напоминаем собой проституток публичного дома с той лишь разницей, что они торгуют сво­им телом, а мы душой; как для них нет выхода из публичного дома, кроме голодной смерти, так и для нас... Больше того, за наше поведение отвечают наши семьи и близкие нам лю­ди. Мы даже дома часто избегаем говорить так, как думаем, ибо в СССР существует круговая система доноса. От нас отбирают обязательства доносить друг на друга, и мы до­носим на своих друзей, родных, знакомых... Правда, в искрен­ность наших доносов уже перестали верить, так же как не верят нам и тогда, когда мы выступаем публично и превоз­носим «блестящие достижения» власти. Но власть требует от нас этой лжи, ибо она необходима как своеобразный «экс­портный товар» для вашего потребления на Западе. Поняли ли вы, наконец, хотя бы природу, например, так называемых процессов вредителей с полным признанием подсудимыми преступлений ими совершенных? Ведь это тоже было «экс­портное наше производство» для вашего потребления.

Вы устраиваете у себя дома различные комитеты по спа­сению жертв фашизма, вы собираете антивоенные конгрессы, вы устраиваете библиотеки сожженных Гитлером книг, — все это хорошо. Но почему мы не видим вашу деятельность по спасению жертв от нашего советского фашизма, проводимо­го Сталиным; этих жертв, действительно безвинных, возму­щающих и оскорбляющих чувства современного человечест­ва, больше, гораздо больше, чем все жертвы всего земного шара вместе взятые со времени окончания мировой войны...

Почему вы не устраиваете библиотек по спасению рус­ской литературы, поверьте, что она много ценнее всей ли­тературы по марксизму, сожженной Гитлером. Поверьте, ни итальянскому, ни германскому фашизму никогда не придет в голову тот наглый цинизм, который мы и вы можете про­честь в «Правде» от 28-го июля [19]34 г. в статье, посвящен­ной съезду писателей: крупнейшие писатели нашей страны показали за последние годы заметные успехи в деле овладе­ния высотами современной культуры — философией Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Понимаете ли вы всю чудовищ­ность от подобного утверждения и можете ли сделать от­сюда все необходимые выводы, принимая во внимание наши российские условия?

Мы лично опасаемся, что через год-другой недоучившийся в грузинской семинарии Иосиф Джугашвили (Сталин) не удовлетворится званием мирового философа и потребует по примеру Навуходоносора, чтобы его считали, по крайней ме­ре, «священным быком».

Вы созываете у себя противоенные конгрессы и устра­иваете антивоенные демонстрации. Вы восхищаетесь мир­ной политикой Литвинова. Неужели вы действительно по­теряли нормальное чувство восприятия реальных явлений? Разве вы не видите, что весь СССР — это сплошной воен­ный лагерь, выжидающий момент, когда вспыхнет огонь на Западе, чтобы принести на своих штыках Западной Европе реальное выражение «высот» современной культуры — фило­софию Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

То, что Россия нищая и голодная, вас не спасет. Наобо­рот, голодный, нищий, но вооруженный человек, — самое страшное...

Вы не надейтесь на свою вековую культуру, у вас дома тоже найдется достаточно поборников и ревнителей этой философии, она проста и понятна, может быть, многим...

Пусть потом ваши народы, как сейчас русский народ, пой­мут всю трагичность своего положения, — поверьте, будет поздно и, может быть, непоправимо!»

Итоги и суждения о съезде еще долгое время волновали спецслужбы. НКВД постоянно собирал цитаты из частных разговоров участников съезда, добытые оперативным путем. Многие из них представляют интерес и сегодня.

Л. Леонов: «Ничего нового не дал съезд, кроме доклада Бу­харина, который всколыхнул болото и вызвал со стороны Фадеевых-Безыменских такое ожесточенное сопротивление. Ничего особенного не приходится ждать и от нового руко­водства, в котором будут задавать тон два аппаратчика Щербаков и Ставский (Ставский ведь тоже официальное ли­цо). Поскольку Щербаков — человек неискушенный в литера­туре, инструктировать будет Ставский, а литературная политика Ставского нам хорошо известна. Следовательно, в союзе, — типично чиновничьем департаменте, — все оста­ется в порядке».

М. Шагинян: «На Горького теперь будут нападать. Доклад его на съезде неверный, неправильный, отнюдь не марксист­ский, это богдановщина, это всегдашние ошибки Горького. Горький — анархист, разночинец, народник, причем народ- ник-мещанин, не из крестьян, а именно народник из мещан. И в докладе это сказалось. Докладом все недовольны, даже иностранцы».