а она хандрит. Ты, вот что, чтобы, когда я завтра утром приеду тебя забирать, ты была в хорошем настроении. Ты же не хочешь огорчить мою маму.
Надя в недоумении посмотрела на него.
Воронков, видя это недоумение, поторопился пояснить:
— Ведь тебе нужна помощь? Нужна! Мне тоже нужна помощь. Так почему же нам друг другу не помочь.
Надю его слова ещё больше удивили.
— Вы шутите, Александр Иванович, надо мной. Чем я могу вам помочь? — в замешательстве проговорила Надя.
— А ты выслушай сначала меня, а потом решишь, сможешь помочь или нет, — предложил Воронков и начал объяснять. — Понимаешь, с некоторых пор передо мной возникла проблема. Что делать с матерью? Хотел забрать к себе. Но она не хочет в квартиру. Привыкла жить в своем доме. Да и нас с женой целый день нет дома. Поэтому и не вижу смысла перевозить ее. А одной ей тяжело уже — старенькая. Я давно подыскивал человека, который мог бы с ней жить и оказывать какие-то мелкие услуги. Вот я и подумал, что мы можем выручить друг друга. Я вчера с мамой поговорил, она согласна. Теперь дело за тобой. Как ты согласна?
Надя радостно замотала головой:
— Конечно, согласна! Я о таком и не могла мечтать. А работы я не боюсь, вы не сомневайтесь. Дома приходилось одной вон с каким большим хозяйством управляться.
— Ну, вот и хорошо, — сказал Воронков. — А потом и с работой вопрос решим. Я уже закинул тут удочку в одном месте, думаю, решим положительно.
Наде показалось неудобным что-то еще спрашивать, но все-таки, помявшись немного, спросила:
— Извините, Александр Иванович, а вы не знаете, а учиться я, хотя бы на вечерний или на заочный, успею поступить?
Воронков кивнул головой.
— Конечно, успеешь! Туда только в августе экзамены будут. Так что время еще есть. Я как понял, ты хочешь на экономиста. Так это недалеко от маминого дома. В политехнический можно.
Затем Воронков сказал, что заедет за Надей на следующий день, как только ее выпишут. Заодно пообещал и привезти ее вещи.
«Да, правду говорят, — мир не без добрых людей», — решила Надя после разговора с Воронковым.
Настроение у нее приподнялось — она почувствовала себя Золушкой, ожидающей, что вот-вот появится принц и вернет ей потерянную хрустальную туфельку.
Она вынула маленькое зеркальце и стала рассматривать голову, минут пять смотрела, затем облегченно вздохнула, — волосы быстро растут, и скоро проплешина на месте ранки исчезнет, и ничего не будет видно, особенно если волосы правильно зачесать.
Ночью она в первый раз за многие дни спала очень спокойно.
Утро следующего дня было дождливое, но это не испортило настроения Нади. Дождь давно стал постоянным спутником в ее жизни.
Надя с легкой усмешкой вспомнила распространенную примету, — если идет дождь, то, значит, будет удача. Правда, дождь шел часто, однако удача улыбнулась ей в первый раз.
В десять часов приехал Воронков и привез Надины вещи.
Надя волновалась, что она может не понравиться матери Воронкова и она не разрешит остаться у нее жить. Поэтому она переоделась в свое самое лучшее платье.
Некоторое время в раздумье смотрела на косметичку. Надо было бы подкраситься, — но старые люди привередливы, некоторые плохо относятся к косметике. Но с другой стороны, если оставить всё как есть, то может подумать, что Надя ленивая девка — даже губы не захотела подкрасить.
Поколебавшись минут пять, Надя махнула рукой и решила быть такой, какой есть, и она, смотрясь в маленькое зеркальце, нанесла на лицо легкий макияж.
Сборы у Нади заняли не меньше получаса. Уставший от ожидания Воронков, увидев ее, все же не удержался от шутки.
— Ты, Надежда, как со свекровью едешь знакомиться!
Потом, сообразив, что его шутка может носить двусмысленный характер, пояснил:
— Ты не бойся, мать у меня хоть и строгая, но добрая. Так что все будет хорошо. Пошли?
Воронков двинулся в сторону выходу.
Надя нагнала его.
— Да, вам легко говорить, — сказала она, — а если она меня не пустит на квартиру?
— А кто тебе сказал, что она пустит тебя на квартиру? — вдруг ошарашил ее Воронков, но, увидев округлившиеся глаза Нади, пояснил: — Ей нужна не квартирантка, а что-то вроде компаньонки.
Надя с облегчением вздохнула. Она подумала, что таким образом разрешилась проблема с жильем. И теперь ей останется только найти работу и поступить учиться.
Воронков, как будто прочитав ее мысли, сказал:
— Да, Надежда, завтра пойдешь устраиваться на работу.
Он на ходу протянул ей листок бумаги.
— Вот тебе координаты. Я договорился — там тебя завтра будут ждать в десять часов. Ну, а по дороге зайдешь в университет и разберешься с поступлением. Тут уж я тебе ничем помочь не смогу.
Надя была благодарна этому человеку. Она просто не ожидала такого участия от постороннего человека. И если бы кто-нибудь бы рассказал раньше ей такое, то она посмеялась бы над ним.
Они вышли за ворота больницы, и Воронков подошел к скромной «шестерке». Надя села на сиденье рядом, и они поехали. Ехать пришлось недолго. Скоро они свернули с большой улицы в переулок среди частных домов, и Воронков объявил:
— Вот и приехали, вон и мать уже встречает.
У ворот дома стояла маленькая худенькая старушка в соломенной шляпке, из-под которой виднелись седые волосы.
Воронков остановил машину рядом с воротами, и они вышли из машины. Надя почтительно поздоровались. Старушка внимательно осмотрела ее и, качая головой, сказала:
— Худенькая какая… Что-то не верится, чтобы такая девочка могла одна справляться с деревенским хозяйством.
По спине Нади пробежал холодок. Она уже намеревалась сказать, что прекрасно справлялась с делами по хозяйству, но старушка проговорила:
— Пройдем в дом. Там за чаем и расскажешь мне всё сама.
Они зашли в дом.
Надя оценила — дом был крепкий, хотя и старый, а вот небольшой садик около дома явно требовал внимания.
Воронков проводил их в дом, но, сославшись на занятость, тут же уехал, оставив, таким образом, их одних. Возможно, он сделал это специально, потому что женщины быстрее находят язык, когда у них под ногами не путается мужчина.
Когда они остались вдвоем, Надя вспомнила, что Воронков забыл представить их друг другу. Немного помявшись, Надя сказала:
— Извините, нас не познакомили, меня Надей зовут.
— Что тебя Надей зовут, я знаю, — проговорила старушка. — А меня Анастасия Андреевна. Но ты можешь звать меня баба Настя. Мне будет приятно. Своих-то внучат у меня нет… — вздохнув, с грустью призналась она.
— Спасибо… А у меня уже давно нет бабушек и дедушек…