точно решила бы эту проблему. Где же кофе выращивали?.. В Бразилии? Или все же в Азии? Кажется, была какая-то арабика… Эх, выпить бы чашечку кофе – сразу бы все и вспомнилось.
Леша сердито тряхнул головой. Все это, конечно, фантазии. Нет времени и ресурсов даже на организацию экспедиции к Танаису, на берегах которого спрятано гораздо более ценное сокровище.
Он вышел во двор и посмотрел на небо, затянутое белесо-серыми облаками. Не похоже, что будет дождь, но и не жарко. Леша накинул на плечи плотный серый гиматий и направился к калитке.
– Господин, – окликнула его служанка, – так когда лошадей готовить?
Леша еще раз глянул на небо, потом на жидкую тень, отбрасываемую высоким гномоном солнечных часов в центре двора.
– Думаю, за час обернусь. В дорогу все собрала?
– Да, господин.
– Спасибо, – сказал Алексей и вышел за калитку.
Тропинка вела вверх, и вскоре перед Лешей открылся вид на лежащий у подножия холма городишко Дион. Затем его взгляд скользнул дальше. Пробежал несколько стадий желтеющих полей, пополз вверх по склону и остановился на покрытой красной черепицей крыше поместья. Его поместья! Леша замер, обводя взором многочисленные свежевыбеленные постройки. Трудно поверить, сколько всего сделано за прошедшие месяцы. Чуть больше года назад, когда Теодор привел его сюда, здесь стоял лишь старый обшарпанный дом с просевшей крышей и полусгнившей оградой. Этот дом принадлежал Теодору, как и земля вокруг, но тот ничем не пользовался. Теодору нравилось другое – торговать, путешествовать, посещать разные города.
Алексей остро вспомнил ту смесь страха и восторга от открывшихся перед ним перспектив, когда он впервые оглядывал этот диковатый лесистый край с возвышающейся на горизонте белоснежной вершиной Олимпа. Что тут можно было делать? Чем заняться? Этот край был богат лесами, которые охотно закупали и в Аттике, и на Пелопоннесе. Но торговать лесом, по Лешиному мнению, было невыгодно. Бревна занимали много места на корабле. Добавочная стоимость была довольно низкой, а конкуренция – высокой. Сначала Алексею показалось, что стоит заняться древесным углем. Он помнил, что кузнецы в Афинах его охотно скупали. Но Теодор забраковал эту идею. Огромный расход леса, потребность в большом числе рабочих рук и тоже высокая конкуренция.
Конечно, просто возить бревна было совсем не рационально. Чаще бревна распиливали на доски и уже их везли на продажу. Обнаружив, что через обширное поместье Теодора протекает небольшая, но быстрая речушка, спускающаяся с гор, Леша предложил сделать запруду и поставить водяную мельницу, чтобы использовать силу воды для распилки бревен. Эта идея вызвала у Теодора большой интерес, и он с энтузиазмом занялся ее реализацией.
Небольшую запруду с мельницей удалось поставить за пару месяцев. Еще месяц ушел на эксперименты. Сначала Леше показалось, что проще всего сделать циркулярную пилу. Однако никак не удавалось достичь нужной скорости вращения. Диск часто клинило, а его размер не позволял пилить толстые бревна. Оказалось, что гораздо проще и эффективнее использовать рамки с закрепленными внутри обычными ручными пилами – бревно сразу распиливалось на несколько ровных и аккуратных досок, и при таком подходе не требовалась высокая скорость. Теодор был очень доволен.
Вскоре Леша обратил внимание на большое количество опилок и понял: вот где золотое дно! Как раз в это время он решил начать записывать свои знания. Цена на египетский папирус – основной материал для письма – была чрезвычайно высокой. Дифтера, выделываемая из шкур животных, стоила еще дороже. Когда Алексей был в Афинах, он не сталкивался с этой проблемой. Закупкой папируса занимался лично Тофон, и Леша не знал его настоящую цену. Но здесь, в дикой Македонии, в принципе тяжело было найти подходящий материал для письма.
Бумага. Эта идея захватила Лешу на несколько следующих месяцев. Перед переброской у Алексея было немного времени на подготовку, и он потратил его на изучение базовых технологий. Производство бумаги было в их числе. Так что в общих чертах Леша довольно хорошо представлял себе весь процесс. Но все равно потребовалось множество экспериментов с измельчением опилок, их варкой, подготовкой клея, поиском мела и каких-нибудь волокнистых добавок. Все это отняло много времени и сил. Теодор не очень понимал Лешину задумку, но, впечатленный лесопилкой, доверился ему.
Конечный результат превзошел все ожидания. Бумага получилось светлой, мягкой и достаточно прочной. Конечно, себестоимость бумаги ручной работы была достаточно высока. Но, даже продавая бумагу в два раза дешевле египетского папируса, удавалось многократно окупать затраты. Единственной проблемой был сбыт. Из Македонии, лежащей на отшибе Эллады, было очень неудобно налаживать поставки. Поэтому, как только закончились зимние шторма, Теодор загрузил трюм своего круглобокого корабля бумагой и отправился создавать новую торговую империю. Он уже совершил несколько успешных рейсов по городам Аттики и Пелопоннеса и решил, пока не наступила зима, попытать счастья еще и в Азии. Задача Алексея была в том, чтобы непрерывно наращивать производство, дабы удовлетворить огромный спрос. Для этого требовались рабочие руки.
Все эти мысли роились в Лешиной голове, пока он обходил свои владения. Алексей еще раз проверил запасы сырья. Дал указание управляющему подготовить жилье для новых работников. И тщательно проинспектировал каскад запруд водяных мельниц. Все было в порядке.
Через час, простившись с ключницей, Леша, в сопровождении своего слуги Хиона, выехал в сторону Пеллы. Впереди ждал долгий путь.
3
– Господин! Клянусь Громовержцем, нужно что-то делать с афинянкой!
– Так ничего и не съела?
– Ни к чему не притронулась! Я уж и упрашивала ее, и силой пыталась…
– И что?
– Да как ее заставить, если она совсем обессилила? Чуть стукнешь – упадет и не очухается… Худая, бледная, щеки впалые – еле дышит. Прежде надо было заставлять! Да кто ж знал. Не хотелось ей шкуру портить.
– Может, ее в храм Афродиты пристроить? Там ее уму-разуму быстро научат.
– Эх, господин… Это надо было раньше, когда мы в Фессалии были. Но там бы мы афинянку не продали… Да вы и сами говорили, что в Македонии знатных девушек из Аттики любят и хорошую цену дадут.
– Ну а что лекарь говорит?
– А что лекарь? Взял пять оболов и сказал, что кормить лучше надо! Будто я и сама этого не понимаю! Она ж сама себя уморить хочет! А что с этим поделаешь? Если силой кормить – удавится или на нож прыгнет. Знаю я этих благородных недотрог из Аттики! Начитаются ихних Софоклов с Евперидами!
– Еврипидами.
– Ага, с ними, с окаянными. И воображают о себе невесть что.
– А если ты все знаешь, чего же раньше молчала!
– Ну… Тут раз на раз не