— Значит, если я правильно, сука, понимаю, то Элронд заявится сюда только в момент открытия нашего окна, — сказал он. — И до того, как это окно начнет закрываться и мы сможем воткнуть в Систему данные для нашего отката, Элронд должен быть уничтожен, иначе все это вообще не имеет смысла, потому что потом его уже будет не остановить, и это наш последний шанс не дать ему сожрать всю игровую часть галактики к хренам?
— Ты правильно понимаешь, — сказал я. — Как вариант, мы можем уничтожить его здесь вне зависимости от открытия-закрытия окна, а откатывать Землю будем в другой раз.
— Не-не-не, к хренам, — сказал Виталик. — В другой раз еще какая-нибудь фигня вылезет, так мы и будем вечно сказать из мира в мир, ничего, по сути, не изменив. Нужно закрывать вопрос здесь, такое мое мнение.
— А если он вообще не придет? — спросил Федор.
Я развел руками. Ответа на этот вопрос у меня не было.
— Он придет, — сказал Виталик. — Он хоть и интеллект, но искусственный, у него есть алгоритмы, он видит угрозу, он устраняет угрозу. Чапая он пытался устранить уже не раз, так что не думаю, что сейчас что-то изменится.
— Может быть, он будет копить силы.
— Зная, что Магистр сотоварищи тоже на месте не сидят и идут по его следу? — уточнил Виталик. — Элронд не их тех, кто выбирает выжидательную позицию, он шарашит при первой же возможности. Что ты сказал Магистру?
— Ничего определенного, — сказал я. — Обещал поддержку, конечно, но сказал, что решение приму сам.
— И он это скушал?
— С большим трудом.
— И какое же твое решение, к хренам?
— Я не знаю, — сказал я. — Тебе же известен мой метод. Я надеюсь, что начнется апокалипсис, Элронд придет, мы ввяжемся в бой, и бой все расставит по своим местам, и все станет понятно. А что делать, если он вообще не придет? На этот вопрос у меня нет ответа.
— Да к хренам, — сказал Виталик. — Делаем, что задумали при любом раскладе, и пусть Система сама ищет способы от него избавиться. Наверняка они есть.
— А что, блин, если нет?
— Тогда печаль, — сказал Виталик. — Но, допустим, если все Вычислители объединятся и навалятся на него толпой…
— Если бы так можно было, они бы уже навалились, — сказал я.
— Но Магистр прав, с Элрондом надо решать, — сказал Федор. — Вам-то хорошо, вы свалите в откат и столкнетесь в этой проблемой лет через десять, а то и двадцать, а мне-то придется иметь с ней дело прямо сейчас.
— Шкурные интересы, — сказал Виталик.
— Так это же моя шкура, — сказал Федор. — И вообще, уклоняться от боя с вашей стороны некрасиво. Вы Элронда породили, вы его и убивайте.
— Не то, чтобы породили, — сказал я.
— Но способствовали, — сказал Федор.
— Мы ж не знали.
— А вот это вообще никогда аргументом не было, — сказал Федор. — Чапай, я тебя вообще не узнаю. Почему ты не рвешься в бой в первых рядах?
— Я рвусь, — устало сказал я. — Только покажите мне тот бой.
— Эта женщина сделала его мягким, — сказал Виталик.
— Они знакомы два дня.
— Представляешь, что будет через неделю? — спросил Виталик. — Скорей бы уже чертов апокалипсис, к хренам.
— А еще меня этот шеф полиции беспокоит, — сказал Федор.
— Ни разу не проблема, — отреагировал элитный зомби. — Давайте его убьем, тут-то все вопросы и закончатся.
Я вздохнул и закурил сигарету.
— Ты себя вообще слышишь? — спросил я. — Ты предлагаешь убить постороннего ни в чем не виновного человека только за то, что он делает свою работу.
— Ну а чего он? — спросил Виталик. — И потом, все равно скоро конец света. Скажем, что его сожрала эпоха. Или Система, один хрен.
— Кому скажем?
— Кто спросит, тому и скажем. А если никто не спросит, то тем, сука, и лучше.
— Никого мы убивать не будем, — отрезал я.
— А если вынудят?
— Это будет уже другая история, — сказал я. — Но шефа полиции трогать не надо.
— Ладно, как скажешь, — легко согласился Виталик. — Просто мне, сука, скучно.
Опасный симптом. Когда ему в прошлый раз стало скучно, дело закончилось разрушением целой магической академией.
А ставки-то растут…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тогда другое предложение, — сказал Виталик. — Я тут один данж нашел неподалеку. Ну, то есть, пока еще не данж, а только зародыш данжа, но в результате некоторых моих манипуляций мы все равно можем в него зайти и все там зачистить к хренам.
— Зачем? — спросил я.
— Приключения, движуха, лут! Тебе, может, лот не нужен, а вот Федору для дальнейшей комфортной жизни может пригодиться.
— Кстати об этом, — Виталик вовремя напомнил, что для одного из нас игра на этой планете не закончится. — Как у тебя с деньгами, Федор?
— Плохо у меня с деньгами, — сказал Федор. — Конечно, маг моего уровня без работы не останется, но…
Но выбирать эту работу лучше не на голодный желудок. Если бы этот нюанс с Федором всплыл бы чуть раньше, до того, как мы отправились на Денею, я решил бы эту проблему одним щелчком пальцем, просто перебросив ему денег со своего счета.
Но здесь и сейчас доступа к банку у меня не было.
Я порылся в инвентаре на предмет эпических артефактов, которые Федор мог бы выгодно продать. Ничего похожего у меня, конечно же, не нашлось. Возможно, что-то было у более запасливого Виталика, но тут все упиралось в грузоподъемность Федора, а точнее, в практически полное ее отсутствие.
Тяжело быть командиром, несущим ответственность за своих людей. И это у меня в команде только двое, вообще не представляю, как тяжко главам целых кланов приходится.
Хотя, там персонал, вертикаль командования, распределение обязанностей, все дела… Виталик прав, скорей бы уже этот чертов апокалипсис.
— В случае чего, найди Соломона, — сказал я Федору. — Он мне должен, так что пусть отрабатывает.
— Как? — поинтересовался Федор. — В Мультиполисе мне не очень-то рады.
— Ты же маг, придумаешь что-нибудь, — сказал я.
— Вот вечно вы так, — сказал Федор.
— А сам-то? — поинтересовался Виталик. — Ты только что отскочил от возвращения в свою прежнюю, унылую и полную невыразимых страданий жизнь, и все равно чем-то недоволен. Так что насчет данжа, Василий?
— Нет, — сказал я. — Лишний раз рисковать мы не будем.
— Да какой там для твоего уровня, сука, риск?
— И лишний раз привлекать к себе внимание мы тоже не будем.
— Да какое там, сука, внимание?
— Я сказал, нет, — отрезал я. — Хочется кого-нибудь убить — дождись апокалипсиса и убивай Элронда.
— Резкий ты стал, Чапай, — сказал Виталик. — Хотя все такой же скучный.
— Идите в пень, — сказал я.
— А ты?
— А я пойду на свидание.
* * *
— Когда закончится твой отпуск? — спросила она.
— Где-то через неделю, — сказал я.
— Так скоро.
— Иногда обстоятельства сильнее нас, — сказал я.
— Ты не похож на человека, зависящего от обстоятельств.
— Вот как? А на какого же человека я похож?
— На человека, который сам творит свои обстоятельства.
— Ах, если бы, — сказал я.
Мы гуляли по набережной.
Набережная была вымощена оружием пролетариата, не слишком широкая, умеренно освещенная редко натыканными фонарями, напоенная ароматами трав, которые доносил до нас теплый материковый ветер. Самое то для поздних вечерних прогулок.
— А почему ты спрашиваешь?
— Завтра я уезжаю в командировку в соседний город на пару дней.
— На пару?
— Завтра туда, послезавтра обратно.
— А я думал, у вас городское издание.
— Скорее, региональное, — сказала Белла. — И редактор хочет, чтобы я осветила открытие нового этнографического музея в городке в пятидесяти километрах отсюда.
— Музеи — это важно, — сказал я.
— Музеи — это скучно, — сказала она. — Особенно этнографические.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ладно, музеи — это скучно, — сказал я. — Но потом-то ты вернешься.
Если вернешься. Если еще будет, куда возвращаться. И если это будешь ты.
Хотя, может и к лучшему, если все случится, когда ее не будет рядом.