нас всех истекать кровью в грязи. Это всего лишь один человек.
Когда усатый ополченец, кулаком ударивший его по твердому черепу, взвыл от боли, Тиарнах разразился хохотом.
– Да! Да! Вот так и надо! Деритесь!
Он вцепился зубами в державшую его руку и освободился. Так или иначе, но он научит их сражаться хотя бы вполовину так же хорошо, как самый слабый юнец из клана Кахалгилроев. Тиарнах пнул усача в лицо, а затем ткнул локтем в живот стоявшего сзади.
– Еще!
Веселье только начиналось.
«Да что с этими жалкими людишками?» – думала Амогг, с отвращением швыряя очередное бесполезное скулящее существо в грязь. Как может выжить народ, если это самые сильные из его потомства? Похоже, люди предпочитали копаться в земле, выращивая урожай, а не искать славы. Может, просто нужно приглядеться получше. Она и раньше сражалась с воинами-людьми, и порой они даже производили на нее определенное впечатление, прежде чем лишиться головы. Может, людям стоило бы перенять обычаи орков и относиться к своим отпрыскам как к граббсам. Тогда выживали и размножались бы только сильнейшие.
Из переулка вышла самка человека с вязанкой хвороста. Когда Амогг подняла ее в воздух, она уронила свой груз и вскрикнула.
– Сражайся. Я дам оружие.
По ноге самки человека потекла моча, она отчаянно затараторила «нет-нет-нет» неожиданно низким голосом. Амогг ошиблась, это был самец, просто без шерсти на лице.
– Самки не сражаются. Самцы не сражаются. Даже граббсы лучше взрослых людей.
Она бросила коротышку в грязь и забыла о его существовании.
Амогг заметила еще одного молодого человека, метлой отгонявшего двух буйных, любопытных юнцов. Точно самка, судя по длинным юбкам, вьющимся волосам и кольцу в носу.
– Иди сражаться. Я дам оружие.
Человек крутанулся и приставил метлу к горлу Амогг.
– Держись подальше от моих сестер, тварь, или я тобой займусь.
Амогг помедлила, разглядывая тупую деревяшку в маленьких дрожащих руках, затем обхватила рукоять своего большого топора и опустила на плечо, сверкнув острой сталью. Самка человека не побежала и не заплакала, хотя Амогг была в два раза выше и в пять раз мощнее и имела стальной топор против деревянной метлы.
– Ну наконец-то, – довольно оскалилась Амогг. – Как звать?
Человек моргнул, будто удивляясь, что она говорит на торговом языке. На самом деле Амогг с разной степенью беглости говорила на нескольких языках. Чтобы знать своего врага, нужно уметь говорить с ним. Люди всегда считали орков слишком тупыми, чтобы выучить их язык, и болтали слишком много.
– Пенни, – ответил человек.
– Я Амогг Хадакк. Ты самка?
На этот раз Амогг хотела знать точно.
Человек смущенно поморгал.
– Эм-м… да.
– Я тоже. Будешь драться со мной, Пенни?
Пенни выпрямилась и прищурилась.
– Если мне придется, дорогуша.
– Хорошо. Я дам тебе острое оружие. Будешь сражаться вместе со мной. Ваши воины-самцы хуже граббсов.
Рот Пенни открылся и закрылся, но метла осталась на месте.
– Что такое «граббсы»?
Амогг нахмурилась. Неужели люди ничего не знают о жизни орков? Конечно, она убила почти всех, кто смог просочиться в ее земли…
– Это маленькие существа, до того как вырастут и станут орками. Слабые. Тупые.
– То есть… как человеческие дети? – сказала Пенни, отпихивая одну из своих любопытных младших сестер.
– Да, как дети. Но умные и полезные. Давай сражайся. Ты знаешь других самок, которым нужно оружие?
Пенни озадаченно покачала головой.
Амогг хмыкнула, отпихнула метлу, ловко сунула визжащего человека по имени Пенни под мышку, словно свиной окорок, и потопала на рыночную площадь, где ополчение… где ополчение должно было продемонстрировать свои никудышные доспехи и оружие новым военачальникам. А сейчас сорок стонущих человек лежали в кучах, зажимая разбитые носы.
Оставшиеся десять, окровавленные и покрытые синяками, окружили Тиарнаха. Они держали копья, мечи и топоры, а он был с голыми руками и сильно запыхался.
Амогг усмехнулась и уронила Пенни на мостовую.
– Есть самцы, которые хорошо сражаются. Яростно. Воины Тарнбрука слабые, как безмозглые граббсы. Видишь?
Пенни поморщилась, поднимаясь на ноги, потирая ушибленные локти и глядя на невероятную сцену перед собой.
– Как один человек мог победить сорок?
– Он не человек. Он бог. Или был богом. Амогг точно не знает его нынешний теологический статус.
Пенни уставилась на нее.
Амогг пожала плечами, подняв и опустив груды мышц.
– Однажды Амогг съела человеческого священника. Он много болтал, пока закипала вода в горшке.
Пенни вздрогнула и посмотрела на Тиарнаха. Тот перевел дыхание и рванулся между нападавшими, которые уже думали, что он полностью в их власти. Отпрянув, чтобы избежать удара копьем, он проскользил по окровавленным булыжникам прямо между ног копейщика. Короткий быстрый удар, и еще один ополченец выбыл из битвы.
– Время вышло, ребята, – сказал Тиарнах. – Жуткий орк вернулся. Эй, Амогг, хочешь повеселиться?
Амогг ухмыльнулась Пенни.
– Пошли, будем драться. Дерись хорошо, или я накажу.
И она помчалась на ополченцев, словно таран, сбив двух крупных мужчин с ног.
Пенни напряженно раздумывала несколько секунд. Можно было убежать и спрятаться дома вместе с сестрами, но когда-нибудь все равно придется выйти. Все знали, какие орки жестокие существа, а эта еще и служит Черной Герран.
Когда Амогг мимоходом вырубила мужчину огромным кулаком, который легко мог раздробить ему череп, Пенни сглотнула и решила, что лучше драться с человеком, чем проверять, что может сделать с ней орк.
Подобрав брошенный щит, она отчаянно бросилась в гущу схватки, держа щит высоко перед лицом. С криком врезавшись в кого-то, она упала на него сверху, попав коленом во что-то мягкое.
По площади разнесся смех Амогг, и слепо бьющаяся Пенни поняла, что ее подняла в воздух большая зеленая рука. Она бросила щит и посмотрела вниз на человека, которого сбила с ног.
Под ее щитом, скрючившись, лежал покрытый шрамами воин и грязно ругался, а ополченцы застыли и таращились на Пенни, будто она отрастила лишнюю голову.
– Помогла так помогла, Амогг, – прохрипел Тиарнах.
– Лучше пятидесяти самцов, да? Сделала тебе больно.
Его голубые глаза впились в Пенни, леденя кровь обещанием боли.
– О да. У нее талант. Поучи ее как следует.
Пенни поморщилась. Ублюдок подставил ее. Теперь не сбежишь.
Глава 19
Черная Герран и Мейвен сидели в неловком молчании, пока не закипел котелок с водой в очаге. Черная Герран застонала, поднимая со стула старые кости, чтобы снять котелок с огня и взять из маленьких глиняных горшочков травы. Когда она открывала крышки, размышляя, какие травы выбрать, воздух наполнялся ароматами мяты, апельсина и имбиря. Наконец она приняла решение, отмерила нужное количество и высыпала в котелок.
Свою котомку Мейвен