Завод «Черноморский» оказался седьмым предприятием страны и вошел в ядро новой отрасли.
Предприятие работало в исключительно благоприятных условиях: уникальное сырье («самородный цементный камень» — мергельный известняк), удобное залегание и легкодоступность его, ресурсовый избыток давали такие преимущества фирме, о которых некавказские заводы могли только мечтать. Производство цемента из новороссийских мергелей сокращалось на пять операций по сравнению с другими заводами, не располагавшими этим высококачественным сырьем. Высокая конкурентоспособность Черноморского завода дополнялась и прекрасными условиями сбыта, так как повышенный спрос предъявляли строители морских портов, железные дороги, городские хозяйства и другие потребители. Удобный морской путь обеспечивал доставку товара в различные пункты страны. С проведением железной дороги к Новороссийску (1888 г.) резко увеличились возможности вывоза завода. Фирма построила собственную эстакаду, складские помещения на берегу бухты, обзавелась несколькими баржами и двум? пароходами, подвижным железнодорожным составом.
Такое более чем успешное ведение дела позволяло капиталистам увеличивать акционерный капитал с целью дооборудования и расширения материально–технической и технологической базы предприятия. В 1888 г. акционерный капитал достиг 800 тыс. рублей, а в 1899 — 2,1 млн.
Предприятие заняло ведущее место в цементной промышленности страны: проектная мощность его была рассчитана на ежегодное производство 7 млн. пудов, а в 11 его цехах трудилось свыше 1000 человек.
«Производство из цементных залежей Новороссийска, — писал высокопоставленный чиновник в 1893 г., когда работал один завод, — приобретает такое же всемирное значение, каковым уже пользуется нефтяное производство Апшеронского полуострова и разработка марганцевых руд Кутаисской губернии».
Откровенная зависть многочисленных претендентов на получение таких же высоких прибылей порождала политику Черноморского общества, которое, стремясь устранить потенциальных конкурентов, преднамеренно распространяло слухи об ограниченных ресурсах местного сырья и даже о возможном истощении мергелей.
Но сама практика общества опровергала эти слухи: с каждым годом оно увеличивало аренду земельных участков и приобретало земли в собственность. Причем, безоглядно черпая мергели на арендных участках посредством самого примитивного режима разработок (на поверхности) и не принимая во внимание ни конкретные, ни отдаленные последствия этого, акционеры собственные земли с богатыми залежами мергеля оставляли в запасе. Цель такой политики ясна — приобрести на длительный срок работы наиболее дешевое сырье, усилить свою конкурентоспособность и подорвать ее у противников. Правда, последних было не такое уж «бесчисленное множество», как утверждали министерство государственных имуществ и кавказская администрация. Здесь явное преувеличение: нами выявлено 43 претендента, среди них 9 иностранных подданных. Конечно, названное число потенциальных цементных заводчиков не малое, но не оно охарактеризовало возможные капиталовложения в цементную промышленность. Важно подчеркнуть другое обстоятельство: преднамеренная ложь на 13–18 лет притормозила вложение капиталов в отрасль.
Таким образом, попытки отдельных капиталистов, их групп построить цементные заводы в географическом районе станица Верхнебаканская — Новороссийск — селение Геленджик предпринимались, и довольно часто. Повышенный интерес предпринимателей к местным мергелям вызывался несколькими причинами, среди которых наиболее серьезными были: выгодная хозяйственная конъюнктура внутри страны, повышение таможенной пошлины на цемент, промышленный подъем 1890–х гт. и др. Но министерство государственных имуществ, ведавшее казенными землями, отклоняло все домогательства, мотивируя отказ неустроенностью станиц, деревень и поселений. Более того, министерство отменило уже заключенные арендные договоры между капиталистами и отдельными деревнями, поселениями и станицами.
Но наиболее ловким, энергичным и удачливым удавалось добиваться аренды земельных участков. По условиям аренды запрещалось строить заводы на месте, но разрешалось вывозить мергель за пределы Кубанской области. В роли арендаторов проявили себя дворянин К. Д. Волохов — представитель прибалтийских капиталистов, итальянский подданный И. Модленно и мещанин г. Ставрополя Д. М. Веретоженко — представитель донских капиталистов. Он, заручившись лишь согласием станичного схода Верхнебаканской, с 1894 г. успешно повел разработку мергеля, вывозя его в Ростов–на–Дону и Одессу. (Арендаторы, конкурируя между собой, выставляли влиятельным лицам станицы «угощения» и всячески чернили друг друга). ’ Только в 1895 г. открылось второе сообщество капиталистов — Франко–русская акционерная компания портланд–цементного производства в Геленджике. Ее учредителями выступали 3 французских капиталиста и русский подданный генерал–майор Л. Е. Адамович, упоминавшийся выше. Прошение об учреждении компании поддержал начальник Кубанской области. Хотя Адамович арендовал у поселян Геленджика 750 десятин земли, в уставе Франко–русской компании указано, что ей передаются права аренды только на 13,8 десятин. Акционерный капитал утверждался в сумме 2 млн. 250 тыс. франков (848 тыс. 750 рублей). Правление этой компании обосновалось в Париже. Ее завод (под наименованием «Геленджик») пущен 25 мая 1896 г. (165 рабочих, сумма годового производства — 895 тыс. рублей).
Открытие третьей акционерной компании с целью постройки и эксплуатации завода произошло в 1898 г., когда три российских капиталиста из прибалтийских губерний и один германский подданный добились утверждения устава Общества портланд-цементного завода «Цепь» в Новороссийске. Учредительный капитал составил 750 тыс. рублей. Правление общества находилось в Петербурге. Владельцами акций первого выпуска стали 20 российских капиталистов и один иностранный подданный. Завод «Цепь» (ныне «Октябрь») пущен 21 апреля 1899 г. На нем трудились 400 рабочих, а сумма первого года производства равнялась 500–750 тыс. рублей.
Таким образом, все три портланд–цементных завода, построенные в 80–90–х гг. XIX в., принадлежали акционерным капиталам. Если два из них («Геленджик» и «Цепь») относились к крупным отраслевым предприятиям, то «Черноморский» принадлежал к числу гигантов не только отечественной, но и мировой цементной промышленности.
Иностранные предприниматели вкладывали капиталы в цементные предприятия не из гуманитарных соображений, а прежде всего в надежде получить высокие прибыли. Но эти предприятия в первую очередь работали на внутренний рынок и являлись составной частью российского хозяйства. Первый по времени постройки и по всем производственным, технологическим и коммерческим показателям завод («Черноморский») был построен без вложения иностранного капитала. Значительно позже французские и германские капиталисты приняли участие как в образовании компаний, так и в непосредственном строительстве заводов. Между тем за 25 лет своего существования Франко–русская компания не увеличила основной капитал ни на один франк. Она же не получила права на аренду 750 десятин земли, переуступленной ей русским соучредителем, а была вынуждена довольствоваться только 13,8 десятинами. Что же касается завода " Цепь», то заслуживают внимания такие факты. В момент учреждения общества германский капитал приобрел 1/7 часть акций, в 1914–1915 гт. эта фирма не числилась в списках предприятий, подлежащих закрытию, ввиду участия в его работе капиталов враждебных России стран. Не было этой фирмы и в списке предприятий, в которые вложен иностранный капитал. Следовательно, к тому времени германские капиталы были вытеснены российскими.
Такова действительная картина.
На рубеже XIX‑XX вв. во всех капиталистических странах разразился экономический кризис, который с особой остротой поразил Россию. Кризис отчетливо выявил глубокое противоречие между новейшими формами промышленного капитализма и отсталыми отношениями в деревне. В поисках выхода капиталисты создавали районные монополистические союзы — синдикаты и т. п. Синдицированные предприятия теряли коммерческую самостоятельность, так как продавали свой товар через одну контору и по единой для всех цене. Монополистические союзы создавались во всех важнейших отраслях промышленности, в том числе и в цементной.
Выше отмечалось, что заводы «Геленджик» и «Цепь» относились к числу крупных, а «Черноморский» принадлежал к гигантам цементной промышленности. Помимо этого, все три предприятия размещались близко одно от другого, имели много общего в условиях работы. Именно эти обстоятельства способствовали объединению их в монополистический союз под вывеской «Главная контора по продаже портланд–цемента Юга России в Санкт–Петербурге» («Цементкруг»). Это произошло в декабре 1900 г.