разноцветная, а вот такой почти белой нет. — Она с тщательно скрытым опасением посмотрела на меня. Явно нервничает после прошлого теракта с химическим оружием.
— Все нормально, у нас тоже разноцветная есть, но по вкусу она ничем не отличается от обычной белой, так что никто на цвет упора не делает. Если хочешь, можно в следующий раз разноцветной набрать. — успокоил я ее.
Эффект, к сожалению, оказался кратковременным, так как и с сервировкой возникли практически непреодолимые проблемы. Даже минимально необходимого для скромного дворцового завтрака набора посуды и столовых приборов у меня отродясь не было, как, подозреваю, и у большинства обычных жителей нашей страны. Посему Лика тяжко вздохнула, рассматривая скромное содержимое ложковилочного ящика и сушилки, после чего логично выставила на чисто прибранный стол «всякой твари по паре», обеспечив нас классическим комплектом из тарелки, чашки, вилки, ножа и чайной ложки на каждого. Пачка салфеток вообще оказалась в гордом одиночестве. Судя по виду Лики, кормление кого бы то ни было за столь скудно сервированным столом было настолько не комильфо, что приличная хозяйка дома просто обязана была сделать себе харакири. Или это уже дзигай получается? Однако, пронесло. Я, все же, не даймё, разрез глаз не тот, да и катаны нет. А имеющиеся мачете не подходят, хотя штука тоже дюже антуражная и в хозяйстве куда более полезная. Так что обошлось без жертв.
Но чайник пришлось ставить мне, эта красотка так испереживалась, что забыла о важнейшем компоненте завтрака. А чай она любит. На удивление — зеленый. Хотя, почему на удивление? У нее же есть предки из Ланжэньской империи, это более-менее аналог нашего Китая, частично оккупированного Японией. Хорошо, что не из Кинуцийской, ибо там, как раз всякими харакирями и прочими сеппуками балуются. Как и в Танукийском сёгунате. Но, если историю вспомнить, то китайцы тоже те еще затейники, так что еще много нам открытий чудных готовит просвещенья дух…
Лика, наконец, смирилась с неизбежным и села за стол. Завтрак у нее, к моему глубочайшему удивлению, получился восхитительный. И мы отдали ему должное со всем возможным чувством. После завтрака я быстренько забежал в душ и рванул на трудовые подвиги. Все же вкушение вкусного завтрака, приготовленного не тобой — отдельное и особое удовольствие, требующее внимания и времени. В итоге чуть не опоздал. Лика, кстати, без всяких коронных заморочек сама взялась за мытье посуды. Обычно-то я это делал. Интересная она все же — совершенно непредсказуемо реагирует и поступает то в режиме принцессы, то переключается на нормальную абсолютно вменяемую девушку безо всяких фанаберий, в которой никаких иномирных оборотней и не заподозришь…
Рабочий день прошел практически скучно, так далеко не всегда везет. По пути домой я вспомнил про знакомство Лики с соседом и решил продолжить интеграцию этой достойной особы в местное общество. И начну я ее социализацию со средств связи. Вообще-то я на ее телефон белый список установил, чтоб всякие рекламщики и прочая шушера не беспокоили. Так что до нее дозвониться могу только я и ряд особо заслуженных товарищей, уже знакомых с ней в четвероногом обличии. Ну и Леха, естественно. Ее саму и означенных товарищей я пока об этой особенности связи не информировал. Так всем пока спокойнее будет. А номер вообще только Лехе дал. Ладно, звоним.
— Да-а-а… — послышалось в динамике эдак после десятого гудка. Таки голосом только у приведения за углом спрашивать, ушло оно уже или все еще там. И чего, спрашивается, страшного???
— Привет! Скоро приеду и пойдем помаленьку с соседями знакомиться. А заодно — в магазин за хлебом. — проинформировал я принцессу. — Так что выбирай платье и готовься к выходу. Только не так сурово, как при дворе! У на все гораздо проще, на это и ориентируйся. — уточнил я, сообразив, что указание о подготовке к выходу в свет может быть понять более чем неточно.
— Хорошо, иду готовиться — столь же дрожащим голосом ответила она, подтвердив мои подозрения.
— Удачи! Скоро буду! — завершил я разговор.
Через двадцать минут я застал принцессу за тяжкими муками выбора. Одно из «домашних» платьев было на ней, весь остальной набор ранее приобретенного барахла, включая вечернее платье, джинсы, рубашки и футболки, украшал стол и кровать в ее спальне. Она сама явно прибывала на грани истерики и слезного наводнения. Ситуацию надо было спасать.
— Я бы вообще на твоем месте пошел в том, что на тебе. По местным меркам это более чем пристойное уличное платье. Или взял джинсы, рубашку и кроссовки. Тоже вполне типичная одежда на эту погоду, да и комары до ног не догрызутся.
Лика несколько сузила рассматриваемую выборку, убрав в шкаф вечернее и офисное платья. Ну вот фигею я от логики. Декольте чуть не до пупа — нормально. Главное — чтоб подол в пол. А вот абсолютно пристойное платье практически без декольте и с юбкой по колено — жесткое порно. Хотя, у нас в истории и не такие тараканы пробегали. На древнем Крите, например, вообще ходили практически топлесс (спереди, у платьев были спина и рукава). А уж чего сейчас на подиумах выставляют… Лучше этой трепетной особе не напоминать.
Уменьшение выборки, судя по всему, не оказало существенного влияния на муки выбора. Лика продолжала бегать глазами по замкнутому кругу и начала повторное погружение в панику. Вероятность успешного разрешения вопроса ее силами в течение если не сегодняшнего для, то хотя бы до конца этого года явно стремилась к нулю. Мне пришлось брать командование на себя.
— Так, с таким подходом ты никогда не выберешь. Принимаю руководство на себя. — Лика уставилась на меня с изумлением, легким испугом и каким-то еще неопределяемым оттенком во взоре. — Поскольку кольцо твоей бабушки при необходимости попасть в безопасное место доставило тебя именно ко мне, то у меня по определению должно быть безопасно. Логично?
— Э-э-э… Ну-у-у… Да, наверное… — выдавила Лика. Похоже, историю с кашей на посеребренной водичке вспомнила. Будем дожимать.
— Ты сама указываешь, что я подозрительно похож на потомка вашей богини Справедливости. Например, то, что я смог снять с тебя Ошейник, не угробив нас обоих, скорее всего, на нечто подобное и указывает. Ибо любая магия уступает Божьему промыслу. У нас религии другие, но кто его знает, как все обстоит на самом деле… Так что возможность моего иномирно-божественного происхождения можно принять за рабочую теорию. А если так, то принимаемые мною решения должны вести к наиболее благоприятным результатам. Посему предлагаю сократить выбор до того платья, что сейчас на тебе и