Удивлению моему не было предела. — Как я могу писать на компьютере по-русски, и не уметь этого делать при рукописном варианте?
— Не могу. Хотя, то, что мне кажется цифрами, очень похоже на то, что применяется у нас в арабских странах. Вот один, два, пять, девять, а это ноль. — мое удивление таки достигло новых высот, ибо цифры он указал совершенно правильно. — Только вот эта и эта — лишние, у нас таких нет. Цифры, кстати, происходят из санскрита, древнего языка, с которым твои записки имеют что-то общее. Что интересно, многие ученые считают, что в русском тоже немало из санскрита или его предшественника.
— Потрясающе! Все верно! А те, что «лишние», это десять и одиннадцать по вашей системе счисления. У нас же двенадцатиричная система.
— А почему, интересно? — спросил Вася, поглядывая на мою руку. Ну да, пальцев пять, как и у него. А на Земле используют преимущественно десятичную систему.
— Так люди же у нас шестипалые! — вполне логично ответила я.
— И какая связь? — не усмотрел логики Вася.
— Они, в отличие от оборотней, всегда развивали науку, вот и начали считать первыми. Это в магии можно, что попроще, на интуиции и навыках делать. А в технике без расчетов никак. Ну а пальцев на руках у них двенадцать, так что сам понимаешь. К тому моменту, как оборотни освоили более сложные ступени магии, проще было взять и использовать готовую человеческую математику, чем изобретать свою. Да и путаницы было бы немало… — изложила я причины и краткую историю появления у нас двенадцатеричной системы. Если уж совсем точно, то в давние времена были попытки в некоторых королевствах ввести десятеричную систему. Попытки те были основаны исключительно на гоноре тамошних правителей, не желающих, например, «идти на поводу у каких-то сиволапых». Не пошли. В результате люди преспокойно выписывали в десятичной системе ценник, например, на 100 единиц товара в двенадцатеричной системе (т. е. за гросс или 144 единицы в десятичной), а привозили 100 единиц товара опять же в десятичной. При 1000 разница вообще в 1,728 раза, благополучно переваливая двукратную уже на партиях в десять тысяч. А государевы закупки частенько имеют немалые объемы… Через некоторое время даже до самых гонористых и тупых правителей стало доходить, что они переплачивают почти в полтора раза, так что все попытки введения «оборотнеориентированной» десятичной системы достаточно быстро заглохли. Был, вроде бы, какой-то особо упертый королек, который продолжал упорствовать. Но его, по слухам, прибил собственный министр финансов, став регентом при молодом и куда более вменяемом потомке. Надо заметить, что ни одно из ныне живущих венценосных семейств не признается в наличии на их генеалогическом древе такого бестолкового плода.
— Понятно. Забавная у вас все же система. С одной стороны, аристократия это, в основном, оборотни. С другой, многие стратегически важные направления, в том числе, наука и производство преимущественно в руках людей.
— Так уж сложилось. Кстати, магистры по статусу приравнены к дворянам, а архимагистры, овладевшие всеми направлениями науки, вообще к высшей знати. В принципе, есть два государства, Новгородское и Оршанское царства, которые принадлежат людям. Техника там очень развита, с магией ожидаемо похуже, так как оборотней там немного. Зато серебряные деньги есть, в отличие от всего остального мира. Почему так получилось — не знаю, нам про это как-то особо не рассказывали. — я, если честно, не удивлена, что у нас при обучении особого упора на эти два царства не делают. Царствуют-то там не просто люди, а потомки все той же Богини Справедливости. Посему магия там работает только в том объеме и так, как эти самые властители считают справедливым. Нет, напрямую одеяло на себя не тянут, ибо это тоже несправедливо, но воздействовать на них грубой магической силой невозможно. Не стоит и пытаться, были прискорбные прецеденты…
— Ясно. Названия подозрительно знакомые. Не удивлюсь, если мы сейчас находимся на территории, соответствующей одному из этих царств в вашем мире. — задумчиво проговорил Вася.
— А почему я могу писать на компьютере и не могу от руки? — вернулась я к так удивившему меня различию.
— Точно не знаю. Но подозреваю, что дело в клавиатуре. На ней есть буквы, которые ты читаешь и это как-то связано с умением складывать из них русские слова. Язык-то у нас с фонетической передачей при письме. А говоришь ты точно по-русски. Ну а при попытке писать от руки у тебя нет такой подсказки-переключателя и ты пишешь так, как привыкла с детства. — предложил вполне реалистичную версию он.
— Может быть… — ответила я, задумавшись над тем, сколько еще подобных сложностей может выявиться и как их придется преодолевать. Сразу можно сказать, что, как минимум, немало и с трудом. Скорее всего, с большим трудом. И это если повезет.
— Ну да, пока это рабочая гипотеза. Но из этой гипотезы следует один простой вывод. Тебе нужно научиться писать, как минимум, по-русски. А потом, если сил хватит, то и по-английски. — поддержал он мои невысказанные выводы, добавив и первую из пока не замеченных мною проблем.
— А это зачем? — несколько удивленно уточнила я, ведь у нас, в принципе, достаточного было знания всеобщего, а остальное больше для вежливости и семейных отношений.
— А затем, что по-русски говорят в нашей стране и нескольких соседних, так что умение писать на нем просто жизненно необходимо. А английский знают в той или иной степени все. Хотя бы латиницу — алфавит, лежащий в его основе. Обрати внимание, на клавиатуре два набора символов. Вот тот, который второй, и есть латиница. А наш — кириллица. И знать нужно оба. Ибо латиница много где применяется даже при написании текстов по-русски. Названия фирм, нумерация и многое другое. Поняла? — уточнил он, тщательно закрепляя дополнительный груз на тележке знаний, которую мне придется тащить. И груз явно не последний. Да и не самый тяжелый, скорее всего…
— Поняла… Ты же еще вчера про учиться и учиться говорил. Как чуял… — я с грустью посмотрела на результат своих изысканий, которые, как выяснилось, кроме меня, никто не может прочесть, и положила исчерканную бумагу на стол. — Придется учиться как первоклашке…
— Ну, примерно так и есть. Хотя, у нас большинство читать еще до школы учится. Интересно же! — с улыбкой заявил Вася. Его энтузиазм уже немного пугал.
— У нас тоже. В дворянских семьях считается неприличным отправлять в школу не умеющего читать и писать ребенка. А у людей с их техникой мелкоту частенько и не учат специально, сами у родителей грамоту с пеленок перенимают.
— Ну, значит, не с первого