— Наверно просто скоро месячные.
Артем улыбнулся, увлекая ее за собой на кровать.
— Какая ты красивая сейчас, — он заправил прядку волос ей за ухо, — Не усложняй все, я тебя прошу. Итак, ебут кто куда дотянется, а тут ты еще характер показываешь. Вер, я уже не в том возрасте вот для этого всего, правда, как бы хорошо не было, мне будет проще послать все нахер и не заморачиваться. Поэтому давай просто жить, без этих «а если бы…», «а почему…». Просто жить сегодняшним днем. И срать вообще, что скажут другие. Тебя не должно это волновать, когда ты со мной. Так что вытирай слезы, спускайся вниз, позавтракай и Ярик отвезет тебя домой, а вечером я заеду.
Вера долго всматривалась в его глаза. Гладила по щеке, а у самой продолжало трепыхаться внутри сердце.
И она в очередной раз себе призналась, что он прав. Сейчас и всегда.
— Что мне надеть?
— Ужин будет в ресторане, так что, я думаю, придется принарядиться. Платье какое-нибудь, без выкрутасов только, — он приподнялся на локте, махнув рукой в сторону вещей из клуба.
— Жаль, — картинно вздохнула девушка, отводя взгляд, — Корсетик неплохо сидел.
— Корсетик и правда неплохо сидел, — Артем наклонился, целуя ключицы, ловя мурашки на коже губами, — Его можно оставить дома. Но в ресторан — что-нибудь посдержаннее. Там мужики постарше меня будут, сердечко уже слабое, сама понимаешь, — пожал плечами, а сам лыбится.
— Хорошо, — притянула его голову к себе, — Тогда — доброе утро?
— Доброе, Рыжая, доброе, — снова поцеловал, что пришлось заерзать на одеяле.
Внизу послышался шум и громкий мужской голос.
— Миша, кажется, приехал, — Вера поджала губы, неохотно выпуская Артема из собственных рук. Он дернул головой, поправил на себе штаны, и кинул Вере свой огромный махровый халат.
— Пошли. Некогда валяться.
Вера наспех накинула халат, утопая в нем и засеменила за Артемом на выход.
— Ой, а куда делась вчерашняя сердцеедка?
Мишка стоял в прихожей в распахнутом пальто, как обычно взлохмаченный, улыбчивый и курил.
— Имей совесть, а, — Артем буквально вырвал у мужчины сигарету и выкинул ее во двор.
— Это все ты, Вер. Из-за тебя он стал таким жестоким. Раньше он нам ничего не запрещал, — Зимин продолжал улыбаться. Скинул обувь и по-хозяйски прошел на кухню, включая чайник.
— Ты раньше и из бассейна без трусов бегал, знаешь, сколько я от Зинаиды Михалны выслушал? — Артем усмехнулся, здороваясь с Мишкой крепким рукопожатием.
— Не пиздите, а то улетите. Было то всего один раз, а ты «бе-е-е-гал». Кофе будешь?
Вера присела на высокий стул за островок на кухне, молча наблюдая за ними.
— Молока плесни, — распорядился Артем, принимая от Мишки горячую кружку, подкуривая сигарету, — Че как бедная родственница? Налить?
Вера кивнула, продолжая наблюдать, как они снуют по кухне, периодически сталкиваются и шипят на разлитый кипяток.
— Ну, Тёмка, чем тебя порадовать? — Миша прислонился поясницей к столешнице, шмыгнул носом и поправил на носу очки, — Приняли нас в совет, теперь уже ни одна гнида не подкопается. Ванек разговаривал со своим юристом, по документам мы полноправные члены, так сказать. Остается только ждать, в чью пользу отдадут строительство, а так все на мази.
— Все равно как-то тошно, Мих. Это все-таки дети, — Артем задумчиво покачал головой, глубоко затягиваясь.
— Мы никаким боком с этим связаны не будем, Тёмыч, нам нужно сейчас только жопу рвать, чтобы строительство выбить. Потому что Колясик уже засуетился, а нам этого никак допустить нельзя, — Зимин аккуратно поправил очки и подмигнул Вере, — Еще раз повторяю: мы только косвенно здесь. Наша задача простая — построить.
— А бабки тебе, за что отстегивать будут? За красивые глаза?
— А чем тебе мои глаза не нравятся? — Мишка картинно возмутился, поворачиваясь к Клинковой, — Вер, ну красивые же? Скажи, а то у этого сантехника глаз за столько лет замылился, ничего уже не видит. Или ты его так охомутала, что он кроме твоих красивых глаз ничьи другие не видит?
Вера рассмеялась, сжимая кружку в руках.
— Почему сантехника? — расслабленно поинтересовалась Клинкова, продолжая посмеиваться над тем, как Исаев закатил глаза.
— Ой, а ты что, не знаешь эту историю?
— Хватит, — буркнул Артем, закуривая новую сигарету. Вера пошевелила пальцем и он кинул ей свою пачку с зажигалкой.
— А что «хватит» то? Женщина должна знать, на что ради нее идет мужик. Мы прошлый раз в бане собирались, Солик приехал, ну Соломон, дружбан наш из Грузии прилетел, думали посидим, отметим его приезд, а тут звонит это недоразумение, — Миша ткнул пальцем Артема прямо в грудь, — И говорит, что он не приедет, потому что у него трубу прорвало. Потом то мы выяснили, что там у него прорвало. Он мужиков в бане бросил, пока там твои краны чинил, сечешь, подруга, что жареным пахнет?
— Какой ты блять болтливый. Весь в свою мать. Та, вечно как не приедешь, так часа на полтора, минимум. И у сыночка язык, только тротуары мести.
— Да ладно, пусть хоть кто-то о тебе расскажет, если сам молчишь, — Вера заулыбалась, щелкая зажигалкой, а потом рассматривая гравировку на потеплевшем металле: «Дорогому другу на память. 17.05.1971 г. от Саньки».
— А как ему девчонка бывшая перца в трусы насыпала, чтоб он других не трахал, тоже не рассказывал?
— Так ну все, закругляемся, — Артем резко прервал насыщенный диалог и ушел в гостиную, возвращаясь обратно уже с большим бумажным пакетом, — Переодевайся давай и поехали. Хватит лясы точить.
Вера пожала плечами, подмигнула новоиспеченному соратнику в лице Мишки и упорхнула в ванную.
Руки затряслись, когда она вытащила новое пальто из пакета. Идеального песочного цвета, на запах, с широким поясом, с шелковым подкладом. А какое мягкое оно было! Снова захотелось плакать. Уже от нахлынувшего счастья. Как, оказывается, мало нужно женщине.
Глаза как-то случайно наткнулись на висящие над ванной трусики.
«Господи, неужели сам стирал?» — щеки вспыхнули, но Вера отогнала эту мысль, потому что, зная Исаева, он бы точно их выкинул и купил новые, значит это Зинаида Михайловна.
Снова полезла в пакет, вытаскивая белоснежный свитер, крупной вязки. Идеальный цвет. Идеальная посадка. Идеальная вязка. Пахнет только почему-то женскими духами.
«Ну не стал бы он сам шмотье выбирать, тем более бабское».
В жопу. В жопу все! Свитер был идеальным. А баба его выбирала или нет, неважно. Главное, что для нее.
Потом достала черные брюки, плотные, зауженные к низу. Боже, идеальные. Просто невероятно. Аж желудок к спине прилип от волнения. Последней достала обувную коробку. Черные, кожаные ботинки на тонкой шпильке. Догадались, какие? Ага.
Теми же трясущимися руками аккуратно надела новые вещи, иногда забывая как дышать. Похлопала горящие щеки ладонями, взбила волосы и поймала свой же взгляд в отражение. Горят, родненькие, как у кошки в темноте.
Как же, блять, захотелось стать этой кошкой, поластиться в ногах, а потом игриво вильнуть хвостом, а он пусть поймает, посадит на колени и долго-долго ласкает.
Голова просто шла кругом, честное слово.
Последний раз крутанулась перед зеркалом, а потом уверенным шагом вернулась на кухню, прерывая тихий мужской разговор.
— Опасно, Тёмка, такую ведь и угнать могут, — Мишка присвистнул, оценивающе пробегаясь по женской фигурке.
Исаев смотрел прямо в глаза, одобрительно покачивая головой. Он уже оделся, в строгий темно-синий костюм, поправлял часы на запястье.
— Кто посмеет?
— Да хотя бы я, — Мишка снова в своей шутливой манере, сунул Артему кружку с недопитым кофе, поправил галстук и подошел к Веру, подставляя свой локоть, — Прошу.
— Давайте, давайте, гляжу давно не огребали, — Артем беззлобно хмыкнул, с улыбкой наблюдая за тем, как Зимин торопливо обувается, а Вера кусает губы и все равно, стеснительно, но смотрит на Артема. Он дернул головой, мол, что? Вера отрицательно покачала головой, расплываясь в дурацкой улыбке.