Погасив ауру, я нырнул почти до самого дна, а оттуда рванул вверх. Кто-то из моих союзников все еще не погасил посох, а потому у меня оставался отличный ориентир для атаки.
Вода напиталась кровью. Я ощущал ее везде. Ее запах пьянил, обострял чувства.
Ладонь снова легла на камень. Аура вспыхнула в точности под телом одного из порченых водяных. Его щупальца тут же подобрались, сжались плотными комками. Один гарпун я вогнал твари туда, где должно находиться сердце.
Свет резко усилился — аура передалась моим союзникам, каждый из которых стал небольшим источником.
Я попытался выплыть из-под тела водяного, но тот резко обхватил меня руками, прижал к себе. Казалось, торчащий в груди гарпун его нисколько не беспокоит. Тварь ревела, ее кожа плавилась в свете ауры, но на силу хвата это нисколько не влияло.
Мне стало нечем дышать, грудную клетку точно обручем сдавило. Глаза водяного побелели, начали съеживаться. В последней судорожной попытке разделаться со мной он раззявил пасть — острые зубы впились мне в шею и плечо. Я дергался, что было сил, и, наконец, его руки расцепились. Но прежде чем вырваться, пришлось изрядно постараться, чтобы разжать намертво сжатые челюсти твари.
Тяжело дыша, толкнулся вверх, осмотрелся. Ксенидия, чье тело пестрело следами ядовитых ожогов, приканчивала последнего водяного. Ей удалось вогнать гарпун тому в горло. Порченая тварь умирала, но все еще продолжала хлестать русалку щупальцами. Подтопленный первым водяным, я слишком далеко отплыл от союзников, тем самым на время лишив их поддержки ауры. Теперь же старался подняться как можно выше. Но уже поздно. Кроме Ксенидии и умирающего водяного не осталось никого.
Порченая тварь в последний раз полоснула русалку щупальцем и обмякла.
— Ты полон сюрпризов, — облизнув губы, проговорила она. — Я и забыла о твоем камне.
Ее била сильная дрожь.
— Ты отравлена! У вас есть противоядие?
— Это не смертельно, — попыталась выдавить улыбку Ксенидия. — Вы, люди, слабы. Вас легко отравить. У нас… — ее глаза закатились — и русалка начала опускаться ко дну.
Я подхватил ее. И что? Куда ее тащить?
Стороной направился к самому крайнему гроту, положил ее в зарослях водорослей. Со стороны и не видно. Либо можно принять за труп.
Где-то в глубине гротов еще звучали звуки схватки, но редкие и одинокие. Значит, кто-то одержал победу. Осталось узнать — кто?
Я не стал гасить ауру, поднялся выше и к центру, направляясь в покои Трулирада. Наверняка из них есть проход к кладке. Не может не быть. Двигался медленно, пристально всматриваясь в темные провалы.
Звуки схватки стихли.
Я замер.
Они выплывали неясными сгустками тьмы. Цепью тянулись друг за другом. Я всматривался до боли в глазах, готовый в любой момент сорваться с места — с таким количеством порченых мне не справиться.
— Княже, а ты что тут делаешь?! — услышал усталый голос Трулирада.
"Наши победили!"
— Все нормально? — спросил вместо ответа.
— Победа наша. Кладка сохранена.
— Отлично. — Я быстро вернулся за Ксенидией, притащил ее к гроту владыки озера. — Она отравлена.
— С ней все будет ладно, — сказал Трулирад.
Из-за его спины показались русалки. Они подхватили тело раненой и тут же скрылись в темноте.
— Ты и сам ранен, — встревожился водяной. — Тебе должно скрываться от опасности. Почему…
— Ты сам признал меня князем, — оборвал я его. Странно, но укус порченой твари совсем не болел. Особенность недавнообретенного тела, или просто в крови до сих пор бурлит адреналин? — Вот и позволь самому решать, как поступать.
Лицо Трулирада дернулось, но спорить он не стал. Между тем, начали появляться подводные жители, каждый из которых тащил за собой тело убитого врага. Либо тело мертвого собрата.
— Велики потери? — спросил я.
— К утру будет ведомо. Кто-то может не дожить. Ряды наши обеднели, а поганые твари нашли кладку.
— Ты же сказал с ней все в порядке.
— Так и есть. Но двое порченых ушли. В любой момент могут вернуться с подмогой. Спасибо тебя, княже, но предки не на нашей стороне.
— Без паники, может, и не придут сегодня.
— Днем раньше — днем позже…
Я подплыл к нему вплотную.
— Раз уже притащил меня сюда, будь добр выслушать, потом сделать, а уж потом начинать паниковать. Договорились?
Мои слова задели водяного. Владыка озера и реки не привык к подобному обращению. Но взять собственные слова обратно так и не решился. Хотя наверняка думал об этом.
— Что ты хочешь? — спросил он, с трудом сдерживая ярость.
— Днем порченые нападают?
— Нет. Только ночью.
— Отлично. Ждем до утра. Если ночь пройдет тихо.
— Как скажешь, княже…
* * *
Остатки ночи прошли тихо. Я очень хотел хоть ненадолго выбраться к Найдене с Аешем, проведать их и рассказать о случившемся, но порыв пришлось сдержать. Нам предстоял тяжелый день и еще более тяжелый вечер. На поверхность подняться придется все равно, но позже.
Плечо немного беспокоило, но не все время. Стоило отвлечься — и боль исчезала.
— Мне нужны все, кто способен плавать и не занят охраной кладки, — сказал я Трулираду.
Ночь осталась за спиной, хотя солнечные лучи все еще не тронули водной глади.
— Хорошо, — кивнул водяной.
— И нужен один проводник, который хорошо знает озеро. Мне надо осмотреть место, где берет начало река.
— Негоже туда соваться, — Трулирад выпустил сноп пузырей.
— Мы только посмотрим. На своей территории вам не выстоять. Сколько времени до нового выводка? Сколько их будет и как скоро смогут держать оружие?
— Добрый час рождения ожидаем на днях. Но держать оружие наши дети смогут нескоро. Они растут быстрее человеческих детей, но не настолько, чтобы на них рассчитывать в хватке.
— Я немного стесняюсь спросить. Понимаю, что не вовремя. Но мне были обещаны воины. Насколько понимаю, даже если для вас все завершится благополучно, я не получу никого…
— Отчего же?
— Ну да — получу. Лет через… сколько?
— Я не отказываюсь от своих слов, — нахмурился водяной. — Когда пожелаешь уйти — с тобой пойдут пять лучших моих воинов. Кроме этого обязуюсь поддерживать тебя пополнением из каждого выводка. Размеры пополнения обсудим позже. Если все завершится благополучно.
— Пойдет, — я посмотрел вглубь озера. — Солнце поднимается, пора за работу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});