А приборы дают возможность стрелять на расстоянии до 3 километров, что десантироваться, держа врага на почтительном расстоянии. Лишь бы на танк не нарваться. У БТР-82 против него нет козырей.
«Может, для этого и прихватили гранатомётчика?» — только подумал Стасян, как автомобиль свернул с относительной дороги в такие ебеня, что только каску держи.
Затрясло так, что голова в штаны проваливалась цвета хаки. Двигатель КАМАЗ-740.14‑300, мощностью 300 лошадок уверенно тянул их в лесополосу, где механик-водитель распознал свежую колею, куда могла заехать разведка. Ранее над территорией пронёсся БПЛА и некое представление о возможном местонахождении разведчиков было. Но не в лесу.
Но плотность лесного массива увеличилась и мехвод сначала скинул скорость, а затем сказал:
— Всё, ребят, дальше сами. Ночью дорога ещё подмёрзшей была, а теперь совсем расхлябалось. Сядем.
Десант покинул БТР. И совсем вовремя, так как по территории начались прилёты. С обширным разлётом по местности, но задевая верхушки высоких деревьев, разброс осколков возрос по площади.
— Рассыпаться! — приказал Могила. — Миномётами работают! Спалили нас.
Солдаты бросились в рассыпную, укрывшись среди деревьев и кустов. Выходило, что порой деревья защищали, а порой помогали поразить мишень. Тут уж как фишка ляжет.
Петро залёг среди корней могучего кедра, прислонился спиной. Стасян залёг рядом, сняв из-за плеч автомат и глядя как БТР дал по кустам из пушки для острастки. А описав круга, старался выйти из зоны обстрела, удаляясь всё ближе к трассе.
Могила почесал нос прикладом и проверив гранаты, просветил:
— А ты знаешь, что изобретателем миномёта считается русский офицер и инженер Гобято? Полную Ф.И.О. не помню, но могу сказать, что это разновидность мортиры, отличающееся отсутствием противооткатных устройств и лафета. Их заменяет опорная плита, через которую импульс отдачи передается грунту.
— Херасе, — только и ответил Стасян, приглядываясь к кустам. — Что делать-то будем?
— Будённый, связь! — крикнул брат.
— Есть, связь, — ответил связист и принялся за рацию.
Едва включил её, как послышалась польская речь. Их потока слов разобрали только «курва».
— А, братский народ пожаловал, — буркнул Петро и повернувшись к брату, добавил. — Короче, Стасян. Вертушкам в лесу делать нечего. Сейчас постреляют на удачу и попытаются отрезать от передовой. Километров шесть-семь прорываться придётся, пока на своих выйдем.
— А разведчики чего же? — буркнул Гробовщик.
— Стасян, врубайся! Нас самих сейчас в клещи возьмут.
Крановщик осмотрелся на довольно плотный лес и резонно спросил.
— Чем? Здесь ничего не проедет. Полевая артиллерия без толку. Если и будут брать, то с автоматов, а это на сближение придётся идти.
Могила потёр холодный нос и прикинул:
— Не, ну резон в твоих словах есть. Можно закрепиться и встретить… Гусь, ставь пулемёт на точке! Глаз, лезь на дерево. Доложи обстановку… что там со связью?
Последний вопрос предназначался Будённому. Парню-добровольцу с пышными усами. Он колдовал над переносной станцией, слушая несколько минут иностранную речь, после чего сказал:
— Глушат. Нас походу отрезали.
Миномётный обстрел прекратился. Лес погрузился в тишину.
— Закрепляемся и готовимся к бою! — рявкнул Могила. — Хуй они угадали. Держимся до ночи. А по темноте к своим выйдем.
Помощник снайпера Глаз залез на дерево, пока Один готовил снайперскую точку и заявил:
— Вижу ДРГ в паре километров. С северо-востока и северо-северо-востока просачиваются.
Могила пересчитал обоймы и спросил у брата:
— Давно с автомата стрелял в последний раз?
— Ну, — неопределённо ответил Стасян, проверяя доверенное оружие. — Руки помнят. Чего там думать? Бери, да стреляй… пристреляюсь.
Сняв со спины следом гранатомёт, он залез в сумку и достал пару выстрелов, предусмотрительно прихваченных с собой в поход для РПГ-7.
Тогда Могила протянул Стасяну пару гранат:
— Держи. Скоро пригодятся. Оправдаешь позывной, старшего сержанта дам.
Станислав кивнул, разложив рядом с собой весь имеющийся боекомплект и взялся за лопату. Места под корнями дерева ещё много.
В любой непонятной ситуации пехотинец должен копать.
Глава 16 — Всё, как задумала женщина
Где-то под Новосибирском.
Немного ранее.
Мама, сколько её помнила Светлана, всегда говорила лишь две житейские мудрости. Первое — это то, что за мужиков надо держаться. И второе показывала — где именно. Разве что схемы не рисовала, но постоянно переспрашивала красивую, но немного недалёкую дочь на предмет усвоения материала.
— Кого надо держаться, Свет?
— Мужиков.
— За что их надо держать?
— За писю!
— А чем?
— Эм… не знаю.
Видимо, ответ матери не понравился. Иначе по какой причине ей было оставлять голубоглазую дочь в детском доме, Светлана не понимала.
Ей к тому времени было шесть. Света вот-вот собиралась в школу из съёмной квартиры, где должны были выдать анатомические атласы на людей, как минимум. Но вместо этого натуральная блондинка оказалась в другом казённом учреждении. И лишь путь назначения остался прежним — в школу её всё-таки отправили, правда с другого начального маршрута.
Мать, судя по недостоверным, но единственным слухам поломоек, отправилась куда-то в Германию. В только что «открывшийся мир новых возможностей объединённого Европейского Союза».
«Ну, поживёт в той Германии немного, перестанет дуться и за мной приедет», — ещё подумала Света и действительно пошла в школу, начала хорошо учиться и учить языки, чтобы с ходу порадовать маму.
Даже анатомические атласы выучила. Сразу. Но мама не вернулась. Пришлось самой лететь искать. Однако, Германия была слишком большой, чтобы найти человека спустя пятнадцать лет. А у Светы даже фотографии матери с собой не было.
Одного желания оказалось недостаточно. Как оказалось, немало подобных голубоглазых блондинок проживает в Германии. И все хотят жить хорошо. Языки знают, атласы изучают мужские, а вот на программистов мало похожи. Не головой, но руками приходится работать.
Устав мыть посуду и бегать официанткой по заведениям, Света решила изменить подход. Раз её всё равно щупают за задницу, так надо это хотя бы монетизировать.
Тут-то и пригодилась первая мамина мудрость. Отныне молодая девушка охотно и сама держалась за мужиков. Причём в строго отведённых местах, как и учила мама. Но глупые Гансы не знали, где её мама. И всякий раз набухивая её и набухиваясь в щи сами, уходили по утру, оставляя не такие уж и щедрые чаевые, чтобы прирасти богатствами.
«Может, маме тоже тут денег не хватало? Куда ей меня ещё было кормить?» — пришла к новому выводу Света, поглаживая растущий живот.
Так и не обнаружив мамы, голубоглазая туристка с Шенгеном