«0000». Заводской, забыть сложно. Лишних людей на территории нет. Никто не сунется, когда Егор на страже. Да и собака не выбежит, чтобы покусать случайных прохожих. Замок скорее нужен был от неё, чем помогал ей защищать территорию.
Леся сидела рядом с Зоей. Старательно водила пальцем перед её лицом. На диагностику это походило мало, но палец радовал соседку. Похлёбкина улыбалась и порой откровенно хихикала.
— А что это вы мне тут показываете фаллические символы? — периодически доносилось от неё, пока Василькова задавала ей разные вопросы и не получала толком ответы ни на один из них, потому что пациентка то краснела, то смеялась, то ржала в голос.
Когда Боря зашёл в зал, Леся поднялась, приблизилась и выдала свою теорию происходящего:
— У неё депрессия.
Боря невольно посмотрел на хозяйку соседнего дома. Та взяла кочергу из камина и без затей надрачивала её, не обращая на них вообще никакого внимания. Видимо, процесс её забавлял, так как смешков и восхвалений только прибавилось.
Эта взрослая, серьёзная тётка походила на подвыпившую озабоченную студентку. Стоило отобрать у неё кочергу, как принялась за канделябр, подхватив тот со столика.
— Депрессия? — удивился сантехник, вновь зевая так, что едва кулак в рот не влез. — Она же вся светится! Посмотри на неё? Человека на позитиве. Улыбка не сходит с лица! Не похожа на депрессивную. Я бы сказал, что грибов объелась. Может… отравление?
— В том то и дело, Борь, — стояла на своём Леся с невозмутимостью ледника перед Титаником отбирая у доверенной пациентки всё, что можно было дрочить, целовать и даже облизывать.
Зое ничего не оставалось делать, как прилечь на софу, позволить укрыть себя пледом и доканывать уже свой палец, неизменно хихикая.
— Сниженное настроение, потеря интереса к жизни, что вообще-то по-научному называется «ангедония» и общая утомляемость организма считаются типичными признаками депрессии, — объяснила Леся. — Однако, само по себе заболевание делится ещё на два вида. Это «монополярная» и «биполярная» депрессия, от которых зависит и лечение.
— Чего-о-о? — протянул Боря.
Он из всех заболеваний по факту признавал лишь перелом. Желательно, открытый. Чтобы сразу было видно, что к чему, и никакой симуляции.
Но Василькова всем своим видом подсказывала, что есть ещё парочка заболеваний, о которых стоит знать. Ожирение, например. Плохое зрение в следствии долгой напряжённой работы и варрикоз с геморроем на выбор. Последнее уже зависело от того, стоишь ты чаще или сидишь. И всё в неполные двадцать пять.
— Так вот, если при монополярной депрессии человек хочет руки на себя наложить, не может ни на чём сосредоточиться, не хочет принимать решения, теряет сон и аппетит, то при биполярной депрессии наблюдается гипомания, — с умным видом добавила Леся, сложив руки на груди. — Это когда приподнятое настроение, улыбка до ушей, весёлый, озорной гнев…
— Гнев? — тупо повторил Боря. — У нас разные понятия о гневе.
Мир вокруг становился зыбким и непрочным. Женщина около сорока лет хихикала и елозила руками под пледом в причинном месте, а более молодая била её по рукам то кочергой, то канделябром и советовала лежать смирно.
— Ну это уже ни в какие ворота! — возмутилась Леся на очередную попытку пациентки поласкать себя у всех на людях. — Зоя Ивановна, ведите себя достойно! И руки по краям одеяла… пожалуйста. Девочки так себя не ведут!
— Я всю жизнь вела себя достойно! И что толку? Поэтому и девочка! — тут же подалась вперёд Зоя с лёгким вызовом в голосе, но была остановлена властной рукой Леси и уложена обратно. — Вот вы, наглые людишки, совсем белены объелись. Стоите тут, меня обсуждаете. А мне что, пошалить нельзя? Сначала мне мама не разрешала, потом я сама себе не разрешала по привычке. А теперь вы мне разрешать не будете? Я ПРОТЕСТУЮ!
— Гнев, — повторила Василькова спокойно. — Но в ее случае это скорее активность. Знаешь, как у тик-токеров, влогеров и прочих ю-туберов, которые бегают туда-сюда, чтобы что-то записать на камеру в качестве контента? Некоторые считают, что это гиперактивность и скоро пройдет. Кому охота бегать, когда тебе за двадцать пять? Но чаще это те же психи в клинической депрессии, просто не лечатся.
— Да откуда ты это всё знаешь? — не понял Боря, ранее не замечая за диспетчером таких познаний в психологии.
Понятно, что все ненавидят смазливых тупых существ по ту сторону экрана, которые с умными видом извлекают из себя звуки, показывая, что освоили человеческую речь. Но чтобы любые танцы, ужимки и челенджи — как проявление депрессии? Перебор!
Боря уже попытался сомневаться в полноватом и бледноватом источнике информации. Про себя даже представлял, как Ирине Олеговне звонить будет. За консультацией по психике лучше к мозгоправам.
«Во-во!» — подстегнул внутренний голос: «Пару раз соседку можно и на платные сеансы свозить. Потому что я хрен знает, как ей объяснить зачем Князевы и Битины ей стёкла по соседству расстреляли. Это дело лучше профессионалам доверить».
Но тут Леся добавила:
— Так я в медицинский хотела пойти. Даже подготовительные курсы проходила. Бабушку-то должен кто-то лечить. Я последний год только с одной её депрессией и сражаюсь. Как с работы ушла, всё депрессует и депрессует. Ну это официальный термин, а внутри квартиры в меня то поварёшки летят, то я дерьмо, а не внучка, то плачет и прощение просит, то тараторит без умолку… Мастурбации правда не было. Но я думаю, ей уже и не надо давно. Годы, сам понимаешь.
— Понятно, — ответил Боря, хотя ничего давно не было понятно. В поисках решения, он почесал щетину, что грозила перерасти в бороду и спросил в лоб. — Что делать-то надо?
— Ой, есть два варианта лечения, — чуть улыбнулась Леся, довольная, что знания её пригодились. — Первое, это медикаментозное. Антидепрессанты там всякие.
— Ну или чаёк с мятой? — тут же добавил Боря более дешёвый вариант. — Всякое расслабляющее хуё-моё?
— Ой, я так хочу хуё-моё! — тут же вторглась в диалог Похлёбкина. — Знаете, немного попробовала и та-а-ак понравилось. Давайте повторим? Можно втроём, я не жадная.
Василькова покраснела, Зоя захихикала, но Боря не обратил на внимания на обоих. Снова посмотрел на Лесю.
А та лишь пожала плечами:
— Ну или покушать. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Отдыхать лучше на полный желудок. Я, пожалуй, пойду что-нибудь приготовлю? Есть из чего?
—