Живи, Каледония, вечно! Прекраснее нет страны!
И Джона было почти не слышно. Только лютня извивалась мелодией, будто стрекозы сошли с ума и порхали над лугом. Песня уже закончилась, а струны продолжали бойкую мелодию.
И посыпались требования...
- Про мельникову дочь!
- Менестрель, выпей-ка с нами! До дна!
- Я подхвачу куплет! Про разбойников!
- Да ты о чем, про пиратский клад!
И весь зал гремел, стоял на ушах, и я вместе с ним. Бресс раскраснелся, и мы с ним плясали кейли под историю горного гнома-колдуна, который зарыл клад сто лет назад, а после не мог вспомнить, где он...
И вдруг - Джон накрыл ладонью струны. И на мгновение сделалось тихо. А потом мандолина запела нежно. Как... дева озера.
Давно летит по земле молва. Зеленеет древних холмов трава. Меняют деньги на любовь Зеленые рукава!
Это ведь я тоже умею! Джон кивнул. Я успела подбежать, запыхавшись, вытащить дудочку... И выводить мелодию рядом с чудесным, волшебным фейри Джоном наперекор туманным глазам того сына лэрда. А Терри улыбался.
После нашей песни зал молчал всего несколько ударов сердца. А потом взорвался криками, хлопками и новыми требованиями. Я не заметила, как рядом оказалась Анн.
- Пора спать, Рони.
- Но...
- Пора, - сопротивляться не вышло. Ну, за другую руку она держала Терри, и он смотрел на меня первый раз почти с восхищением, так что... Я упивалась победой и сделала вид, что мне нет до него дела.
Последние крики донеслись из зала:
- Давай, менестрель, еще!
- До последнего стиха!
Джон улыбался так же победно, как я.
*** Тэм
Зал сошел с ума. То ли от пива и живой воды, то ли от звуков лютни. Я бы давно ушел. Не выношу таких сборищ, да не хотел бросать гусельницу одну.
Впрочем... я удивился, но даже нравилось сидеть тихонько и присматривать за ней. Наверное, скучаю по овцам.
Мне приходилось слышать разные песни и разные голоса. Мэри обожала орать шанти во всю глотку, голос у нее был звучный, сильный и нежный одновременно. Пение Джона чем-то неуловимо отличалось. Голос у него был хорош, пусть еще и не окреп, но не в том дело. Он пел, как жил. Песня его становилась живой. Он пел... и колдовал. Сам о ом не догадываясь.
- Ну же, менестрель, - прилез изрядно веселый лекарь с кубком, - выпей со мной!
Я подорвался с лавки. Сам не знаю, зачем.
Но Джон взял кубок, отхлебнул пару глотков, утер губы, причмокнув одобрительно, а потом мягко улыбнулся и сказал:
- Благодарю.
И тихо, бочком, пока никто не заметил, усочился из зала.
Я усмехнулся. Проныра. Больше и меня в зале ничего не держит.
***
Примечание автора.
Атмосферу выступления Джона отлично отразит песня Wallace Band "Бродяга-менестрель". Автор бессовестно позаимствовал пару реплик :)
Глава 22
*** Джон
Когда я удалилась на пару поворотов по освещенным факелами коридорам, то обернулась, убедившись, что никто не идет следом, привалилась к стене и с облегчением выдохнула. Фух.
Ничем не заплатили, зато ноги удалось унести без потерь. И то счастье... А то я уже не была уверена, что получится.
Впрочем, им понравилось. Им понравилось! Я не струсила, я зажгла весь зал..! Я поднесла ладони к щекам - они горели. Вот оно какое, счастье! Может, конечно, свое дело сделало и виски, но все же...
Где-то послышались шаги. Я поспешно подобралась, одернула мандолину за спиной, и отправилась дальше, как ни в чем ни бывало. Менестрель закончил выступление на сегодня. Ничего в этом нет криминального.