— Тогда скажу я — военная полиция, Форт-Драм, так? За кем ты здесь присматриваешь?
— Кто ты такой?
— Неважно. Ты готов к сотрудничеству?
— Кто ты такой? — повторил парень, как кукла с микросхемой внутри.
— Я русский — перешел я на русский.
И по глазам, по мелькнувшему осознанию я понял — в цель.
— Русские идут — обнадежил я его и повторно вырубил.
— Что за спектакль? Кто это? — осведомилась появившаяся у меня за спиной Марианна.
— Военный полицейский, из Форт Драма. Он ничего не скажет.
Я осмотрелся — одна из колонн, на которой держался навес для парковки машины, показалась мне довольно прочной. Туда и я и подтащил вторично потерявшего сознание пленника, после чего расковал его руки и снова сковал — но так чтобы он как бы обнимал эту колонну и не мог от нее никуда деться. Найденное добро — пистолет, дубинка, рация — я рассовал по карманам, пропуск сунул обратно в карман пленнику. Я не знал, от чего он — а вот у пленника могли быть проблемы из-за его утери. Не следует создавать людям проблемы без необходимости: пропуск был мне не нужен — значит, пусть останется у него.
— Что здесь происходит?
— Здесь как-то замешаны военные — начал объяснять я — этот парень военный полицейский из Форт Драма. Внешний круг обороны. Думаю, остальные в доме у Михельсона.
— Как ты это понял?
— По многим причинам. Армейское оружие плюс дубинка — никто кроме военных копов в армии не носит такие дубинки. Рация тоже из тех, что закупает ваше министерство обороны. Этот парень прошел специальную подготовку по рукопашному бою — потому что военные полицейские работают с особыми клиентами. С морпехами, десантниками, спецназовцами, которых государство научило убивать. Чтобы работать с ними — они должны быть подготовлены лучше их, вот почему я не смог с ним справиться. Из Форт-Драма — потому что вряд ли они дернули кого-то не пойми откуда, позаимствовали персонал на ближайшей военной базе. У него не было подходящей гражданской машины — у сотрудника полиции или ФБР она обязательно была бы, и он сидел бы в машине. А вот за этим парнем явно закреплен Хаммер или Интернэшнл, и он просто не мог приехать сюда на такой машине, а денег, чтобы нанять гражданскую в прокате — ему не выдали. Вот он и стоял тут…
— Кажется, мы вляпались в дерьмо… если ты прав.
— Пока еще нет — обнадежил я — но скоро вляпаемся. Возвращайся. Выжди какое-то время, минут двадцать, потом возьми машину и подъезжай прямо к дому Михельсона. Ты — агент ФБР, хочешь задать ему пару вопросов.
— А что будешь делать ты? Я вообще-то глаз не должна с тебя спускать.
— Придется. Мне надо провести разведку. А у тебя слишком шумные туфли и ты не умеешь лазать через забор.
Второго я обнаружил прямо на заднем дворе дома Михельсона, который был хоть ненамного — но больше и лучше соседских, к тому же там, на заднем дворе был построен самый настоящий, выложенный кафельной плиткой бассейн. Пространства было мало, поэтому прямо к бассейну с небольшим промежутком примыкал большой, аккуратный домик — сарай, где должно было храниться что-то по размерам напоминающее небольшую моторную лодку. А вот между бассейном и сараем стоял шезлонг, и в шезлонге, развалившись, сидел парень, одетый примерно так же, как и тот, у кого я позаимствовал пистолет и рацию. Но больше всего меня привлек не сам парень, а то оружие, что он небрежно приставил к шезлонгу справа, под рабочую руку. Автоматический карабин М4А1, устаревший — но смертоносный.
Перелезть через забор мне удалось чисто, но в последний момент парень что-то заподозрил — наверняка увидел мою тень на воде или на кафельной плитке бассейна. Сделать я ему ничего не дал — хлесткий удар дубинки пришелся прямо по затылку…
Не мешкая, я подхватил трофейный автомат, повесил его на шею, потом затащил неизвестного в тень, в пространство между забором и эллингом. Связать мне его было нечем, поэтому я снял с трофейной винтовки ремень и связал его им — руки заодно с ногами, быстро освободиться невозможно. Напоследок я обшарил его — дубинки не было, но был точно такой же армейский Кольт, два запасных магазина — к автомату и к пистолету и рация. Рацию я включил, не меняя частоту — обмена не было.
И времени тоже не было. Рано или поздно они начнут перекличку. Эти парни знают, что такое безопасность — и рано или поздно они ее начнут.
С автоматом наизготовку я перебежал к задней двери дома — все окна были плотно зашторены, и невозможно было понять — видит меня кто-то или нет, наблюдать можно и из-за штор. Дверь, ведущая на задний двор, была деревянной с окном и замком, и я уже думал, как и чем ее бесшумно вскрыть. Но вскрывать не пришлось — пальцами я толкнул дверь, просто проверяя — а она вдруг неожиданно поддалась…
С улицы я попал как ни странно в биллиардную — с большим, покрытым зеленым сукном столом, с лампами над ним, с киями в подставках у стен, с наборами шаров в застекленной витрине. На стене висели две фотографии, обе видимо изображали хозяина дома в процессе игры в бильярд, и с кием в руках и еще с каким-то человеком рядом. Были тут и два или три диплома.
Осторожно обогнув биллиардный стол, я подошел к ведущей из нее в другие комнаты двери. Рискнуть или не рискнуть? А выхода то и нет…
Коридор. Темный, освещение погашено, в доме тихо — но ощущение опасности не покидает меня. Это не надо видеть — это надо чувствовать.
Шаг, еще шаг. Ствол автомата нацелен в конец коридора, но если там кто-то появится — я не знаю, что буду делать. И возможно погибну — потому что одно из правил ближнего боя гласит: если ты взял в руки оружие, то будь готов немедленно выстрелить из него, а если не готов — то нечего и брать. В таком коридоре невозможно промахнуться — и задержка с выстрелом на секунду может стать роковой. К тому же — темно, а на автомате не установлен фонарь.
Как раз в это время с улицы — едва слышный шорох шин и скрип тормозов. Я прижался к стене, дожидаясь звонка в дверь — резкого, громкого, неприятного тембра…
Шаги! Тяжелые — и в то же время негромкие, это сложно передать словами, это шаги людей, которые привыкли ходить тихо, даже если обстановка не требует этого — просто по-другому они ходить не умеют. Как минимум двое, они прошли прямо над моей головой, потом — начали спускаться по лестнице, по левую руку от меня.
Двое…
Затишье — и вдруг щелчок. Едва слышный металлический щелчок, добавивший мне в кровь целое ведро адреналина, так может звучать щелчок предохранителя. Надо двигаться вперед, потому что — что на уме у этих — черт знает.
Стараясь не шуметь, шаг за шагом я пошел вперед.
— Да, мэм?
— ФБР, сэр. Вы мистер Михельсон?
Замер у угла коридора у поворота, на мгновение — чтобы прислушаться. Угол — одно из самых опасных мест при зачистке помещения, мало кто умеет проходить его правильно. Выходя из-за угла, может получить пулю даже очень опытный боец — потому что у противника, заранее держащего угол под прицелом изначальное преимущество.
— Нет, мэм, я не мистер Михельсон. Мистер Михельсон в настоящее время уехал.
— Тогда кто вы? Предъявите документы, сэр.
Согнувшись в три погибели — так, чтобы моя голова была на уровне пояса, и в то же время можно было нырнуть обратно, спасаясь от пуль, я на мгновение выглянул из-за угла. Тут же спрятался обратно.
За углом был холл — довольно большой, хорошо обставленный, с лестницей, ведущей на второй этаж. У большой «венецианской» двери, которая больше сделана из стекла, нежели чем из дерева — здоровенный негр, просто огромный, ростом выше меня. Прилично одетый, в костюме и в очках, именно он и разговаривает с Марианной. А спиной ко мне стоит коренастый парень, в такой же «спортивной одежде», что и предыдущие двое, с которыми я имел дело. И этот самый парень целится в дверь из длинного Моссберг-590 армейской модели. Такая штука, с патронами, снаряженными крупной картечью, в ближнем бою опаснее автомата…
Интересно, страхует ли их кто-то с верхнего этажа? Если да — то близко к ним лучше не подходить, схлопочешь пулю. Но и оставлять это так — нельзя.
— Мэм, вы уверены, что имеете право находиться здесь?
Вынырнув из-за угла, держа наизготовку автомат, я сделал три шага вперед и остановился, целясь в спину бойцу с ружьем.
— Эй, парни! — негромко позвал я.
Они отреагировали так, как и должны были отреагировать в такой ситуации. Тот, что с ружьем весь напрягся — но не сделал и попытки повернуться, потому что знал — не успеет, получит несколько пуль в спину. Негр остался стоять на месте — но повернулся ко мне. Судя по его виду — он несильно испугался.
— Что происходит? — спросил он.
— Силы безопасности, не двигаться, стреляю на поражение! — выдал я заученную фразу, потому что именно это должны были говорить королевские констебли Белфаста, перед тем как начать стрелять — вы, сэр, в очках — сделайте три шага назад и остановитесь! Не пытайтесь достать оружие, не пытайтесь сопротивляться.