жизни-то похоже не знал, было центрировано вокруг силы и страха, который якобы внушает эта сила другим государствам. И он есть частичка этой силы. После этого разговора я был уверен, что я о его стране и её истории знаю больше, чем этот юный воин. Как просто, оказывается, лишить человека способности думать критически — достаточно просто лишить его информации и привычки анализировать её. Думать становится незачем, если можно просто сложить пальцы в фигуру и достать готовый ответ из своей памяти.
В общем, меня тоже понесло от его рассказов. Ну невозможно бесконечно слушать один и тот же бред, который вынужден проглатывать, что бы не обидеть собеседника. Иногда терпение заканчивается. И в какой-то момент я понял, что не смогу выполнить задание Титова: наладка контакта между мной и переносчиком проваливалась. Эр пригрозил мне, что не пойдет дальше, пока я не выложу ему всё. А что для него это «всё»?
Какую-то разрядку в нашей внутренней междоусобице дала встреча мобильно патруля на лесной дороге. Эр начал дергаться, нервничать и явно хотел сбежать. Пришлось его как-то успокаивать, но он явно подозревал теперь меня во всех бедах. Да уж, о доверии теперь речи не шло. Зато теперь можно было свободно, без ужимок говорить то, что думаешь. Вот даже как-то легче стало на душе, если можно так сказать в моей ситуации. Поэтому улучив момент я так в лоб его и спросил то, что хотел окончательно уяснить:
— Откуда вы постоянно берете столько солдат без предварительной подготовки но с таким желанием воевать и необъяснимым уровнем военного профессионализма?
Но переносчик не рассказал. Зато мы всё же смогли с ним договориться о каком-то минимальном взаимодействии. По крайней мере, я пообещал ему, что если мы найдем в Тамболе то, что мне нужно, то вернемся на этой же машине назад. Да, я наврал военным следователям и Титову про то, что картотека находится в Варгоне. Мне в Варгон-то и не надо было, хранилище было в другом месте. А доступ к картотеке можно было получить из нескольких филиалов. И ближайший был как раз в Тамболе, где принимались все ДНК-пробы пленных и погибших сраматцев, останки которых оставались на нашей территории.
Мне нужно было придумать, как протащить этого парня в филиал, и заставить своих подчиненных принять от него образец ДНК для проверки. Кстати! А где образец-то? Как-то за всей этой суматохой я совершенно забыл, что мне нужно найти образец. Он наверняка лежит в рюкзаке, но выворачивать его сейчас на глазах водителя грузовика — сущее безумие. Придется дожидаться, пока мы остановимся и искать место без свидетелей. Надо еще как-то переносчику втолковать, что мы делаем и зачем. Это я знаю, что ищу сына Титова. А как на это отреагирует парень? Может опять встанет в свою патриотическую позу и откажется помогать. У нас только одна общая цель — вернуться к линии фронта. Только мне еще туда тащить Титова-младшего. И там я должен буду получить свое тело, а переносчик Эр попадет к себе, в Орматию.
Переносчик спал, а я нет. Я вообще еще ни разу не спал, пока находился в его голове. Когда он закрывает глаза, то у меня наступает темнота и время одиночества. Почему нельзя было сделать как-то так, что бы если он засыпал, то я тоже бы проваливался в спасительное забытьё сна. А то очень скучно сидеть в полной темноте несколько часов. Эр наверняка видит сны, что-нибудь о своем детстве, например, или розовых пони. Почему нет? А вот мне приходится сидеть в темноте и только думать, думать и думать. Несправедливость какая-то, я бы тоже хотел что-то про розовых пони посмотреть.
Когда я услышал ушами переносчика «Военная полиция!», то на душе заскребли кошки. Нет, в сложившейся ситуации, когда вокруг война, когда линия фронта не так уж и далеко, когда обнаружена вражеская группа диверсантов в своем тылу, присутствие военной полиции было вполне нормальным на нашем пути. Но вот что-то скребло внутри моего сознания. Про ощущения своего переносчика можно было бы и не спрашивать, то нервничал постоянно, и адреналин его просто не отпускал. Может быть только во снах про детство и розовых пони. Можно назвать это личной интуицией, или предчувствием, в общем, что-то внутри меня напряглось и натянулось от этого словосочетания.
Когда грузовик остановился, почти уперевшись в первого патрульного бампером, то тот не изменившись в лице и не сделав ни шагу назад направился к дверке водителя.
— Здравия желаю, проверка документов. — произнес полицейский ледяным тоном.
Я почувствовал, как напрягся переносчик. Странные ощущения иногда преследовали меня, словно я чувствовал боль в пальце, или хотелось почесать локоть. Этакие фантомные ощущения отсутствующего тела. Мое путешествие в голове переносчика было слишком коротким для привыкания к бестелесному существованию, и я, наверное, придумывал ощущения сам. Вот и сейчас я почувствовал некое напряжение несуществующих мышц и даже учащающееся сердцебиение. Скорее всего о себе давала знать та самая ассимиляция сознаний, памяти и, как следствие, телесных ощущений. Да и кто знает, после двух травм головы, сначала об дерево, потом от своего сослуживца-диверсанта, какие изменения могут быть в сознании этого необычного человека, который тащит меня в виде вторичной личности.
— Только не дури. — предупредил я Эра. — Всё будет нормально.
Тот не ответил. Его рука снова переместилась к кобуре на поясе, как и в прошлую встречу с патрулем на дороге.
Тем временем полицейский взяв документы у водителя не стал их сразу смотреть, а снова вернулся на то место, где одним своим невозмутимым видом остановил грузовик и начал просматривать бумаги. В его действиях виднелась нарочитая медлительность, добавляющая ему важности. Вот так всегда, чем выше чин проверяющего, шире его полномочия, чем больше власти он в себе несет, тем надменнее поведение. Если первый военный пост нас даже не остановил, увидев черную форму фельдъегеря, а второй общался вежливо и так же не лез с расспросами к Эру, то здесь полицейский явно диктовал свои условия поведения и показывал, кто хозяин на этом отрезке дороги. Так и с жертвами таких проверяющих, кстати. Чем ниже чин, тем более суетливо он себя ведет и жальче выглядит.
— Держись достойно, словно ты проверяешь этого полицейского, а не он твою машину. Но сильно не наглей. Вы с ним в одинаковых статусах, так что не суетись, не лебези, не бойся. — посоветовал я переносчику.
— Д-д-даже и не думал. — ответил Эр так, что я сразу понял, он испугался.
Да, было чего бояться,