есть, я не открывал глаза, я их вообще не чувствовал. Вот бывает так, что ты не замечаешь какую-то часть своего тела, а как только сосредоточишься на ней, приходят ощущения. А у меня ощущений никаких не было, словно я был подвешен в вакууме. А во-вторых, были дичайшие внетелесные переживания со вспышками аутоскопии. Я был не я, а периодически наблюдаемый мною словно со стороны человек, внешность которого я не мог толком рассмотреть. И это всё было настолько реально, что от приступа паники хотелось заорать и упасть в обморок, в ту спасительную тьму, из которой я только что выбрался. Может при следующем выходе из нее всё встанет на свои места.
Но обморок не наступил, не спас меня. Наоборот, картинка начала проясняться, резкий свет запестрел деталям, и я начал различать деревья, траву, рюкзак, смену ракурсов и картинок, руки, почему-то держащие навигатор. Обыкновенный туристический навигатор. Эта деталь меня совсем обескуражила. Зачем мне навигатор?
Затем снова смена картинок перед глазами. Перед глазами? Да, я иногда возвращался в обозрение окружающего мира от первого лица. Потом снова резко видел себя со стороны. Снова от первого лица. Меня мутило, причем фантомно. Я понял, что не чувствую себя ниже темечка, где сосредоточились все мои ощущения, отрезанные от внешней картинки пустотой вакуума, в котором я висел.
Иногда я различал звуки. И чем больше проходило времени, тем большее количество звуков я улавливал, тем больше их узнавал. Шелест листьев и травы под ветром, далекая птица, хруст сломанной ветки. Постепенно я обретал связь с внешним миром через его виды, звуки и, как ни странно, запахи. Первоначальная паника начала отступать, а на ее место пришла элементарная мысль: мое сознание наконец-то отдали переносчику. Вот так вот, просто и быстро. Только что я лежал на кровати, а сейчас меня словно груз кто-то куда-то тащит. А как иначе меня еще назвать, если не груз? Ну и пусть я ничего не вешу, но еще неизвестно, сколько место занимаю в голове носителя, несуна, переносчика. А раз не принимаю никакого участия в переносе, то груз и есть. Словно, древний варвар отрубил мою голову, подвесил ее на пояс и идет дальше покорять чужие земли, а голова не умерла и болтается, обозревая окрестности.
Да, перенос состоялся без преамбул и лишних разговоров. Как и все предыдущие действия Титова — сама суть, сама цель вроде всегда на поверхности, а способ достижения слишком быстрый, слишком мгновенный переход от мыслей к действиям. Только ночной разговор, пауза в шесть дней и перенос. А где инструктаж? Где беседы с той же контрразведкой, интересы которой упомянул Титов? Где, в конце концов, образцы ДНК?
Увлеченный привыканием к новому состоянию своей сущности, к новым ощущениям беспомощности, к роли стороннего наблюдателя, я постепенно адаптировался и стал обращать внимание на действия своего переносчика. Он шел целенаправленно и достаточно грамотно. Передвигаясь по вражеской территории я вел бы себя так же. Ну будем надеяться, что опыта этого человека достаточно, что бы он не угробил нас по глупости.
Когда переносчик прошел сквозь лесок к какой-то разрушенной войной деревне, я вместе с ним рассматривал дома, изрешеченные частой стрельбой. Я узнал этом место. Нет, не так. Я узнал не конкретно это место, а те места, те орматские деревни, в которых мне довелось побывать после захвата их нашими войсками. Орматцы, отходя со своих рубежей обороны, зачищали населенные пункты, рушили инфраструктуру, мосты, здания, роняли вышки. И самое страшное, они не оставляли своих же граждан, отказавшихся эвакуироваться вместе с ними, в живых. Наша разведка говорила, что они действовали по принципу «не ушли с нами, значит не достанетесь никому». Это было жестоко, но вполне объяснимо с точки зрения военной логики: оставшиеся жители уже заранее считались коллаборационистами, перебежчиками, предателями. Переносчик как раз присел на опушке леса, когда накрывшая меня волна воспоминаний заставила выдохнуть мысленно и шепотом «Господи, упокой души невинно убиенных…».
Мне показалось, что после того, как я это сказал про себя, переносчик дернулся. Интересно. Пока я думал, что делать дальше, что бы не спугнуть тот самый контакт, на котором настаивал Титов, мой носитель занимался добычей воды. Что же мудрое решение, без воды нам далеко не уйти. Вторую попытку обозначить себя я сделал тогда, когда он закончил набирать воду из колодца. Раньше я не рискнул, боясь, что его испуг может привести к непредсказуемым последствиям, и он, например, свалится в колодец. Но как только я шепнул «Эй, друг, ты в этом не виноват…», мой переносчик резко присел, а затем бросился бежать из деревни. Все же правильно я сделал, что не стал шептать ему, когда он нагибался над колодцем. Как в воду глядел. В общем, я решил попривыкать еще к своему новому состоянию, понаблюдать за переносчиком и поискать удобный момент для контакта с ним, не форсируя события.
Тем временем, переносчик пришел в себя и снова уверенно пошел куда-то. А куда, я понял по звуку стрельбы и взрывов. Мы шли, точнее он шел, а я болтался головой на его поясе для трофеев, к линии фронта. До меня дошло, что мы идем к линии фронта со стороны Орматии. Ну да, конечно, как же еще нам попасть в Азарию. Мог бы и сразу догадаться, что линию фронта придется преодолевать самостоятельно. Так что лучше пока не мешать парню своим шепотом. Парню? А сколько ему лет и как он выглядит — меня это даже заинтересовало. Но ответов я пока не мог получить, поэтому стал молча наблюдать.
Парень явно был не новичок в вопросах передвижения ползком, под прикрытием маскировочной сети, утыканной травой и листьями. В панаму он тоже напихал травы, тем самым невзначай прикоснувшись к моей макушке. Он полз долго, медленно, периодически осматриваясь. Когда уже начали подкрадываться сумерки, я решил, что переносчик ждет темноты для прохода через линию фронта. Это, конечно, могло быть самоубийством, но говорят, что наглость города берет. Или смелость? Ну в данном случае наглость и смелость отличались только уровнем безрассудства, но должны были вести к одной цели. Так что я ждал, когда переносчик отправится к окопам.
Но он меня удивил. Сначала он начал ползать вокруг одной из полянок, на которой стояли какие-то большие черные предметы, напоминающие то ли кляксы, то ли воронов-гигантов. А когда переносчик каким-то образом подсветил себе, а заодно и мне, зрение в ночи, а потом вырубил охранника инъекцией, то я поверил в этого парня еще сильнее,