силах более вынести их пристальные взгляды.
* * * * *
– Я могу держать её открытой только несколько секунд, – молодой маг нервно потёр пальцы. – Это сложное заклинание, чтобы так быстро ему обучиться, и я не знаю какой план…
– Ты не знаешь, какой план лежит на другой стороне, – закончил за него Аркейл. – Я знаю. Ты повторял это последние полчаса. Нам нужно, чтобы она открылась на десять секунд или около того. Ты можешь управлять ей, не так ли?
Волшебник фыркнул.
– Да, я так полагаю. Это, однако, сложное заклинание…
– Я знаю, это сложное заклинание! – выкрикнул Аркейл, утомленный тирадой волшебника.
– Да, – маг горячо отстаивал свою позицию, – это сложное заклинание! Вы не имеете понятия, какие силы вовлечены в эту работу! И вы сократили крайние сроки. Мне нужно больше времени, чтобы подготовиться к процессу!
– Время – вещь, которой мы не располагаем, – сказал Аркейл. – Теперь продолжим это.
Маг подозрительно взглянул на него.
– Для чего это всё? Что на другой стороне портала и почему вы хотите добраться туда? Вы делали из этого тайну достаточно долго.
Аркейл покачал головой.
– Это дела, которые не касаются тебя. Как долго ты мог держать его открытым до этого?
– Две минуты, возможно три. Но это риск…
– Хорошо, возьми их. – Аркейл повернулся к восьмерым мужчинам, расположившимся вокруг него, каждый тревожно ждал команды идти вперед. – Помните, это не устранение. Это только разведка. Мы не имеем представления, что на другой стороне, и это преимущество Гадюки. Оставайтесь спокойными и следуйте моим указаниям.
Маг побледнел.
– Гадюка? Вы собираетесь пойти против Гадюки? В какого рода безумие вы меня втянули?
Аркейл тяжело взглянул на него.
– Никогда не перечь мне. Тебе заплатили, чтобы ты просто открыл портал.
Молодой волшебник покачал головой.
– Может вы и собираетесь совершить самоубийство, но меня к себе не причисляйте. Я достаточно умён, чтобы быть замешанным в дела Гадюки. Для вашего колдовства вы можете найти себе какого-нибудь дурака. Если Гадюка выяснит, что я вмешался в его дела, я буду мёртв ещё до рассвета.
Когда маг начал отступать, Аркейл схватил его за воротник.
– Открой этот портал сейчас же, иначе будешь мёртв еще до наступления сумерек, и больше не будешь волноваться по поводу Гадюки или ещё чего-либо. Я лично гарантирую тебе это.
Маг побледнел ещё больше, но снова покачал головой.
– Вы никогда ничего не говорили о том, что я подвергнусь подобному риску. Я хочу в два раза больше, чем вы обещали, и хочу сейчас.
Аркейл отпустил его, рассматривая с отвращением. Убийством этого человека он ничего не выиграет, а заплатить ему даже двойную цену не будет сложным. Золото есть золото, в конце концов. У него в планах была игра по-крупному.
Он кивнул одному из солдат Энтрери, и мужчина ступил вперед.
– Заплати ему.
Мужчина вытащил мешочек и бросил его волшебнику, который неуклюже поймал его.
Аркейл подождал, пока молодой человек торопливо исследует содержимое мешочка, считая золото, лежащее в нём.
– Минуточку, – сказал маг, подняв взгляд спустя минуту. – Я сказал двойную. Здесь недостаточно.
– Половина сейчас, – сказал Аркейл, – половина – когда вернемся.
Маг сомневался.
Аркейл покачал головой.
– Не испытывай мое терпение. Это лучшее, что можно сделать. У нас нет с собой достаточно золота, чтобы заплатить тебе в двойном размере, и к тому же, это гарантирует твою…добросовестность. Я не хочу, чтобы портал закрылся позади нас, и мы остались в безвыходной ситуации.
Молодой маг покачал головой.
– Конечно нет, конечно нет. Тогда хорошо.
Спустя момент, отступив назад и повернувшись к стене, он начал колдовать.
Аркейл и его люди ждали.
Сначала ничего не происходило. Потом очень слабо на стене начали появляться очертания двери.
Почти так же быстро как и появилась, призрачная дверь снова исчезла, оставив глухую стену. На лице молодого мага выступили бусинки пота, а брови в напряжении сошлись на переносице.
Несколькими секундами позже дверь снова появилась, на этот раз не исчезнув. Она становилась всё более и более отчетливой, пока не стала реальной и глухая стена исчезла.
Из отверстия в стене дул холодный ветерок, а впереди лежала темнота. Маг, всё ещё держащий портал открытым и потеющий от напряжения, обернулся и кивнул Аркейлу.
Восемь мужчин немедленно ворвались в проём, и Аркейл последовал прямо за ними.
Он ступил сквозь портал и быстро взглянул вокруг, прежде чем обернуться к магу.
– Ты тоже! – приказал он. – Я не хочу терять тебя из виду.
Волшебник криво усмехнулся и сделал всего лишь один жест, позволив заклинанию исчезнуть.
Портал резко закрылся, и снова возникла глухая стена.
Маг прикоснулся к мешочку с деньгами, висящему на боку, немного сожалея о том, что тот не имеет себе пары. Всё же он должен быть счастлив, что оказался способен получить хоть это. Он ни за что не хотел идти с теми глупцами, что отправились в логово Гадюки.
* * * * *
Аркейл, внезапно столкнувшийся с тёмной и невыразительной мраморной стеной, а не с порталом, ведущим на рыночную площадь Калимпорта, тихо выругался.
Он обернулся к своим людям, которые стояли на страже и ждали его указаний.
– Похоже, что нас предали. У нас нет пути к отступлению. Так что план меняется. Мы здесь в ловушке, пока не убьём Гадюку или Этоса.
Он оставил недосказанной вторую часть: «или пока они нас не убьют».
Его люди спокойно кивали в знак понимания, возможно необдуманно, но далеко не в панике. Он хорошо их тренировал, и они были подготовлены к любым неожиданностям.
Аркейл снова оценил их положение.
Холодные тёмные мраморные стены на высоте в десять шагов изгибались, смыкаясь наверху в одной точке, делая проход, где они стояли, похожим на тоннель. Свет, хотя и недостаточный, был мягким и белым и исходил от магических шаров, установленных на вершине потолка с интервалом в двадцать шагов. На протяжении всей длины, на которую можно было видеть, по сторонам не было никаких проходов. Единственным направлением, в котором можно было идти, чтобы выяснить, куда ведет ход, было вперед.
Ведя свою группу, Аркейл медленно и осторожно продвигался, изучая пол и стены, высматривая скрытые рычаги, натянутую проволоку или устройства наблюдения любого вида.
Его самые осторожная разведка ничего не показала, и это нервировало его больше, чем, если бы в