Читать интересную книгу Со спичкой вокруг солнца - Семен Нариньяни

Жениться на Люсе? Но Люся — тоже девушка с претензиями. За ней тоже нужно было ухаживать не меньше года, а за это время женихи-конкуренты могли оставить Арношу без квартиры со всеми удобствами.

«Что делать? Что делать? — застонал от нетерпения и досады Арноша. — А может, начать ухаживать за обеими невестами сразу? Какая окажется покладистей, на той и жениться?»

И вот для Арноши наступила страдная пора двойного ухаживания. Часы свиданий, часы ожиданий… Все, что доставляло настоящим влюбленным радость и счастье, нашему жениху было только в тягость. Арноша отправлялся на свидание, как на тяжелую, постылую работу.

Крепкий, здоровый предутренний сон. Другим инженерам конструкторского бюро сквозь закрытые вежды видятся еще молодые сказочные сны, а Мокрецов, проклиная все и вся, поднимается уже с постели. Поднимается на час-полтора раньше других и бежит, чертыхаясь, в район Всесоюзной выставки, чтобы встретить Инну у ее дома, улыбнуться ей, проводить через весь город к рабочему месту. Попробуй не проводи, попробуй не улыбнись! И Арноша вставал, Арноша бежал. Господи, и чего только не сделает влюбленный ради нее — ради комнаты со всеми коммунальными удобствами!

А вечером у Арноши новая нагрузка. Другие инженеры отправляются после работы в театр, на стадион, а ему нужно идти провожать до дому Люсю. А она, как на грех, живет в Филях. И он ведет ее под руку до самого парадного, он шепчет ей на ухо слова любви. И хоть это тоже нелегко — возвращаться еженощно из Филей во Внуково на двух электричках, но чего не сделает мужчина ради того, чтобы назвать своей ее — любимую, бежевую, четырехколесную!

Свыше полугода не знал Арноша ни сна, ни отдыха, провожая от дома и до дома то одну, то другую девушку. И провожал он так ловко, что ни та, ни другая не догадывалась о сопернице. И вот прошли весна, лето, и только к осени Арнольду Мокрецову удалось войти в доверие к девушкам и заручиться их согласием на брак. Сначала сказала «да» Инна, потом Люся. Но «да» Инны и Люси — это еще было не все. А как посмотрят на женитьбу папы и мамы невест? А вдруг родители подложат, жениху свинью! Он к ним с открытой душой, а они возьмут и отдадут ему своих дочерей без лифта, без газа, без бежевой «Волги». Нет, Арноша не так прост, как может показаться. Он должен сначала все разведать, прощупать и только тогда принять какое-то определенное решение.

И вот жених отправляется в гости к невестам. Сначала к одной.

— Знакомься, папа! — говорит Люся. — Это Арноша, мой друг и сослуживец.

Папа жмет Арноше руку и думает: «Внешность у этого сослуживца приятная. Рост выше среднего. Голос бархатный. Лицо для мужчины несколько сладковатое, но бог с ним, с лицом. Хорошо бы узнать, что у этого мужчины на сердце?»

А Арноше трудно скрывать свои заветные желания. Арноша говорит с папой о дочке, а сам нет-нет да и бросит взгляд сквозь оконное стекло во двор. А там индивидуальный гараж. Чей? Пока Люсиного папы. А перед гаражом она, «Волга». При виде ее, дорогой и желанной, у жениха голова идет кругом. Папа говорит о дочке, о ее домовитости:

— Люся варит чудесные борщи, замечательно жарит котлеты.

А жених слушает и думает не о кулинарных способностях Люси, а о ходовой части автомашины. Была ли уже эта машина в капремонте? И если была, то как работают теперь мотор, коробка скоростей?

— Коробка скоростей? — удивленно переспрашивает жениха папа. — Вы, собственно, о чем?

— Простите, замечтался…

Но папе не нравятся мечтания молодого инженера. Папа не даст согласия на брак дочери.

— Люсе всего девятнадцать лет, — говорит папа, — ей рано замуж.

Арноша отправляется в гости в дом второй сослуживицы. На этот раз он решает держать себя в руках — говорить и думать только о невесте. И он первые полчаса демонстративно не сводит взора с Инны. Но вот выдержке приходит конец, и жених начинает воровато шарить глазами по квартире. А в квартире две комнаты. В одной двадцать метров, в другой — двенадцать. «Интересно, — думает Арноша, — какую родители оставят себе и какую отдадут зятю».

Что касается его, зятя, то он мысленно уже не только прописался в большой комнате, но и начал стаскивать в эту комнату мебель. Будущий зять уже не мечтает, он спорит с будущим тестем вслух из-за каждой вещи: стола, стульев, книжного шкафа, серванта:

— А как же, вы обязаны!

Будущий тесть слушает и удивляется;

— Как обязан? Почему?

— Простите, замечтался.

Но отец Инны уже начеку. Он холодно прощается с гостем и говорит дочери:

— Мне твой жених не по душе.

— Почему, папочка?

— Он не любит тебя.

— Любит! — говорит Инна.

— Любит! — вторит ей в Филях Люся.

Да и как девушкам поверить в то, что Арноша не любит их, если он, даже после того как папы указали ему на дверь, продолжал ежедневно бегать на свидания: утром к Инне, в район Всесоюзной выставки, а вечером — в Фили, к Люсе.

Но то, что было ясно папам, не ясно дочкам. Папы говорят о ветхозаветных пережитках в сознании молодого советского человека, а дочки доказывают, что они сумеют перевоспитать этого молодого человека, только пусть папы разрешат им выйти за него замуж.

Люсин папа был твердым до конца:

— Нет, и больше никаких разговоров!

А Иннин папа не выдержал девичьих слез и сдался. Он обставил лучшую комнату своей квартиры мебелью, о которой грезил его будущий зять, и отдал ее молодоженам, А зять на следующее же утро после свадьбы, вместо того чтобы сказать жене «Доброе утро!», спросил:

— А где пианино?

— Зачем нам пианино? — удивилась Инна. — Мы с тобой инженеры, а не музыканты. Играть не умеем.

— Пианино — это деньги. Разве ты забыла, что я собираюсь купить бежевую «Волгу»?

— Милый, нельзя быть неблагодарным! Старики и так дали нам стол, стулья, книжный шкаф, сервант…

— Твои старики выдали дочь замуж. А ты знаешь, во что ценится сейчас зять средних достоинств? За неуча с незаконченным семилетним образованием обыватели дают не меньше четырех тысяч. А на тебе женился человек с дипломом инженера.

— Постой, Арноша, но мы же не обыватели, — говорит Инна и смотрит на мужа широко раскрытыми глазами.

Арноша понимает, что зря погорячился, разоткровенничался, и начал успокаивать жену:

— Да ты брось, не плачь! Я же пошутил.

Мокрецов вытирал жене слезы, а, сам думал, что делать, где взять денег. Думал — и придумал. Пусть жена тратит свою зарплату на хозяйство, а он свою будет откладывать на покупку машины. Так с того дня и пошло. Арноша ел, пил, одевался — и все за счет жены. Он старался снять с себя не только большие расходы, но и малые. Инне хочется в театр, завтра в «Лебедином озере» танцует Плисецкая, а Арноша не говорит жене «нет» — он перекладывает из правого кармана в левый (здесь у него хранились деньги на «Волгу») стоимость театральных билетов и спокойно заявляет жене:

— Будем считать «Лебединое озеро» просмотренным.

Инне хочется лимонада. И стоит-то это удовольствие что-то около гривенника. Но муж ловчит и с этим гривенником. Он переправляет его в левый карман, а жене говорит:

— Считай лимонад выпитым.

Но копить гривенники на «Волгу» — дело долгое, а Арноше ждать невтерпеж.

«Да и зачем? — думает он. — Комната в Москве у меня уже имеется. Прописан я в ней постоянно, — значит, никакой суд выселить меня уже не сможет».

Отсюда следует вывод: развестись с Инной и жениться на Люсе. «Мне бы только уломать ее папу!»

И вот Арноша при молодой жене снова стал совершать тайные пробеги в район Филей и шептать Люсе на ухо всякие нежные слова. И вдруг «тайна» раскрылась. Люся с Инной встретились, поговорили, выяснили, с каким человеком они все это время имели дело. И этот человек в один и тот же день получил две пощечины: утром — от Инны, вечером — от Люси.

Другой на месте Мокрецова бросился бы от такого позора в Москву-реку, уехал бы в другой город, переменил бы место работы. А наш Арноша только встряхнулся, припудрил щеку и тотчас пустился в поиски новой невесты. Какой? А ему все равно! Такой может жениться даже на козе, только бы рога у этой козы были золотые.

1958

РАЗГОВОР НА ОБОЧИНЕ

Пока в редакции было туго с автотранспортом, мы, корреспонденты, жили по-спартански, отмеривали в день по 10–20 километров пешком, и у милиции никаких претензий к нам не было. Но вот дела в газете улучшились, и корреспонденты стали ездить по срочным заданиям на разгонных машинах. Тут и начались споры ссоры с сотрудниками ОРУДа.

Еду, скажем, из Москвы в Серпухов разобраться в читательском письме. У столба с указателем «До совхоза 3 километра» стоит бабушка с посошком. Идет дождь. Я останавливаюсь:

— Вам куда?

— До совхоза.

— Садитесь, подкину.

Не успели тронуть, как нас догоняет милицейский мотоцикл.