твоя мечта сбылась, ты останешься здесь? — осторожно спросил я.
— Нет, я хочу в большой город, — улыбнулась девушка. — Отец не против, а Георгий Яковлевич тем более запрещать не будет. Думаю, в следующем году соберусь к тебе. Ты же меня не прогонишь?
— С чего бы? — проворчал я, сразу представив, какой будет реакция местной молодёжи, особенно княжны Лидии. Она ведь меня уже личной собственностью считает. А ещё Арина, с недавних пор начавшая завоёвывать сердце семимильными шагами. Хм… столько искушений. — Дом большой, места всем хватит. Только одна приезжай, без своих родственников.
Смех Дианы рассыпался звонкими колокольчиками по лесу.
— Хорошо, постараюсь отбиться от тёток, которых мне обязательно навяжет мама.
— Не-не, — замахал я руками, — если приедут — сразу же посажу на самолёт и отправлю обратно!
Геванча скупо улыбнулся, окутался дымом с примесью можжевельника — и исчез вместе с костром и свежезаваренным чаем. А я с Дианой оказался там, где её впервые встретил в образе орлицы.
— Неужели мне теперь не поговорить с Верховным шаманом? — расстроился я.
— Дедушка уверен, что ты справишься, — Диана притронулась к моему плечу, сжала его пальцами и сильно тряхнула. — А я буду помогать тебе. Оказывается, нам легче настроиться друг на друга, поэтому ты всегда можешь вызывать меня через астрал, не теряя много сил. Теперь возвращайся, пора…
Она взмахнула руками, превратившимися в крылья, и через мгновение вверх взмыла птица, сделала круг над головой и исчезла в кронах деревьев.
— … Андрей, просыпайся же! — отец бесцеремонно тряс меня за плечо. — Надо же, разоспался! Всё, прилетели. Давай, давай, шевелись, сын.
Я с трудом разлепил глаза, с трудом удерживая в памяти ускользающие картинки тайги и образ черноволосой девушки с бледно-фарфоровой кожей, с лёгкостью превращающейся в орлицу. Надо же, Хотой. Всё-таки молодец девчонка. Воплотила свою мечту в реальность… если только это и в самом деле реальность.
Мы вышли через спущенную аппарель на бетонную полосу, присоединились к Ломакину и Куану, стоявшим чуть поодаль от фургона, идентичного тому, что был в Ленске. Бойцы споро, без суеты перетаскивали в него груз, прилетевший с нами.
К нам подошёл незнакомый мужчина в тёплой камуфлированной куртке и в кепи, надвинутой на переносицу. Отец, кажется, этого человек знал, потому что дружелюбно протянул ему руку, пожал и весело спросил:
— Ну что там, Митрич, яхта в порядке?
— Куда она денется, княже? — прогудел незнакомый мне Митрич, лица которого я не мог рассмотреть по причине пресловутой кепи и слепящих огней прожекторов, освещавших наш самолёт. — Стоит себе у причала под охраной, охрана бдит, чаек отгоняет с палубных надстроек.
— Загадили всё, поди.
— Не даём, — хмыкнул в ответ мужчина, поддерживая непринуждённый разговор.
— Да, кстати, познакомься, — отец легонько хлопнул меня по спине. — Мой младший. Андрей.
— Не Аксиньи ли Фёдоровны сын? — с любопытством спросил Митрич. — Наслышан, наслышан.
О чём именно был наслышан этот человек, я так и не узнал, потому что князь уже знакомил его с Куаном и чародеем Ломакиным. Оказывается, Митрич был шкипером яхты «Аквамарин» и приехал сюда лично, чтобы встретить хозяина и доложить о готовности к переходу к берегам Аляски. Это именно он пригнал грузовик и два микроавтобуса «Лорейн-Дитрих», в которых отряд перебросят в порт.
Я позавидовал шкиперу, предусмотрительно надевшему тёплую куртку. Аэродром продувался со стороны моря, и свежий ветер, гулявший по бетонке, пробрал меня до печёнок. После тёплого и уютного салона стоять на открытом пространстве оказалось не так комфортно. Я непроизвольно вздрогнул.
— Иди-ка в машину, — заметил отец моё состояние, которого прохладный воздух, насыщенный едва ощутимой моросью, совсем не брал. — Шторм, надеюсь, не надвигается?
Вопрос этот уже предназначался Митричу.
— Так, лёгкая волна, — фыркнул шкипер. — Два-три балла. Думаю, за пару дней проскочим до места назначения, если ничего не помешает. Для верности ещё сутки накинем, мало ли что может случиться.
— У нас нет времени на раскачку, — чуть резковато ответил князь Мамонов. — Пойдём на максимальной скорости.
— Как скажете, княже, — проявил мудрость и не стал оспаривать командирское решение Митрич. Море чужие планы ломает с непринуждённой лёгкостью, что даже одарённый перед ним выглядит ребёнком. А вот интересно, сможет ли отец укротить штормовые волны? Ведь Стихия Мамоновых — огненная. Если у шкипера и были сомнения, он их оставил при себе.
Я с Куаном и Странником сели в тёплый микроавтобус, где за рулём скучал водитель, слушая местную радиостанцию. О, чудо! Именно сейчас передавали одну из песен Анжелики, мягкую и лирическую, от которой даже чёрствые души слезами умываются.
— Хорошо поёт, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал водитель. — Такой голос необычный.
Куан едва слышно хмыкнул и толкнул меня локтем в бок. Дескать, смотри, твоя идея начинает давать результат. Я приложил палец к губам, чтобы наставник не вздумал раскрыть моё участие в карьере певицы. Надо потом поинтересоваться у Арины, как она контролирует прокат песен. Я не ради себя стараюсь; не хочу, чтобы Анжелика упускала заслуженную награду. Она ведь живёт песнями и сама пробивается наверх, ощущая противодействие своих родственников, что в корне неправильно. Ну, это ведь моё мнение, никак не пересекающееся с мнением старших родичей Салтыковых и тех же Тучковых, к примеру. Наташа, поступив в университет, уже не помышляла ни о каких танцах.
Отвлекли меня от грустных мыслей севшие в микроавтобус отец, шкипер Митрич, Алмаз с парой бойцов. Двое запрыгнули в фургон, чтобы сопровождать груз, а остальные поехали за нами на втором «Лорейне».
На территорию порта наша колонна заехала в предрассветных сумерках. С моря наползала тяжёлая кисея тумана, превратив воздух в насыщенное влагой покрывало. Одежда тут же покрылась тонкой водяной плёнкой. Грузовик подогнали прямо к пирсу, возле которого на лёгкой волне покачивался «Аквамарин». Это была самая настоящая двенадцатиметровая океанская яхта, с двумя палубами, с открытым кокпитом, на котором можно было расположиться с невероятным комфортом; жёсткая стеклопластиковая крыша с панорамным остеклением придавала судну целеустремлённость и элегантность.
— Ну как тебе наша птичка? — чуть ли не с гордостью спросил отец, приобняв меня за плечи.
— Блеск, — только и смог сказать я, жадно разглядывая зыбкие формы яхты, окутанной туманной дымкой. Сразу всколыхнули память походы по Ильмене и Волхву на «Ушкуйнике» под командой бравого дядьки Митрофана. Так и вижу его в