Бальсис.
— Закрепить, — поднялся Сергей. — Троса у нас много. Бульдозер Горина зацепим прямо с краю, через осыпь. Двое возьмут в натяжечку. А мой — сверху…
— Как сверху? — не понял Алсахай.
— За козырек. Камень там есть, видел? Выступ. За него — петлей.
— И за мой еще можно подцепиться, — подхватил Кешка.
— Ну а потом? Дальше как? — спросил дядя Леня.
— Потом надо взрывать упор, — сказал Бальсис. — Осыпь поползет, машины останутся. Мы их будем держать. Это единственный выход.
— А взрывать как будете? — не унимался дядя Леня. — Взрывать-то нечем, вот какое дело.
— Это как нечем? — удивился Семечкин. — Целый вагон добра везем.
— Правильно, здесь возникает сложность, — сказал Бальсис. — Для нашей безопасности детонаторы отправили вертолетом. Но вот, Николай говорит, что взрывать можно. Обещал объяснить, как.
— Начистоту… — сказал Михеев и оглянулся на Анну. — Есть у меня детонирующий шнур. Так что можно без капсюля. Только мало… шнура.
— Значит, нельзя? — с внезапной усталостью спросил Бальсис.
— Я не говорю, что нельзя. Как раз на конце шнура вот его машина, — он показал на Сергея. — Взорвать там аккуратненько можно… Но, знаете, полагается, чтобы укрытие было для безопасности… Если ручаетесь, что удержите…
Все молчали. У Анны дрожали губы.
— Опасная затея, — сказал наконец Дубынин. — Надо подумать о других вариантах.
— Если просто потянуть его сначала? — Алсахай посмотрел на Кешку. — Твой, а потом все?
— И еще какое дело… — задумчиво сказал Быстров. — Нам другого пути, как через эту осыпь, нет. Поэтому ее просто быть не должно.
— Удержим! — решительно сказал Бальсис. — Должны удержать!
Трос, опоясав огромный камень, тянулся вниз, к гусеницам бульдозера. Еще один трос соединял эту машину с Кешкиным бульдозером, который двумя тросами внатяжку держали трактора Алсахая и Семечкина. Все собрались у тракторов, смотрели, как осторожно, соскальзывая по осыпи вниз, Михеев разматывал небольшую бухточку малинового шнура. Внизу его ждал Бальсис.
— У нас как-то взрывники в деревне стояли, — рассказывал Семечкин, не отводя глаз от Михеева. — Хозяйка, старуха, у них и попросила: больно веревка у вас, сынки, хороша. Может, дадите бельишко посушить? Бери, говорят, бабка, отматывай. Она, значит, отмотала. Да не бикфорд, а этот, покрасивше, красненький. Натянула через двор, бельишко развесила, подштанники дедовы, разную там фигню. Идет дед. У тебя, говорит, старая, веревка не удержится, гвоздем ее надо для крепости. И топориком, значит, по гвоздю и по шнуру…
— Ну и как? — спросил Алсахай, тоже не отводивший глаз от Михеева.
— Подгорели подштанники. А бабка эта до сих пор веревок боится.
Никто не засмеялся.
— А зачем, если опасный такой шнур? — снова спросил Алсахай. — Этот, который горит, лучше, однако…
— Для того капсюль нужен, — объяснил Быстров.
— Мы-то в сторонке. А случись что, Антоновичу отвечать, — ни к кому не обращаясь, сказал дядя Леня.
— Не ной! — рассердился Иван Федорович. — Николай взрывник — другому не снилось…
— Пойду трос еще погляжу, — сказал дядя Леня. — Мало ли…
Николай рвал пакеты аммонала и засыпал порошок в углубление под уступом.
— Все, товарищ Бальсис, теперь моя забота. Подавайтесь-ка вы отсюда.
— Хорошо, хорошо… Я только еще раз прошу, чтобы осторожно.
— Я себе на враг. Тем более делишки еще кое-какие остались. Сыном, к примеру, обзавестись. У вас есть дети, товарищ Бальсис?
— Двое.
— Большие, наверно?
— Уже большие.
— А я вот только планирую. Чтобы было кому вспоминать…
Бальсис пошел прочь. Михеев закурил. Малиновый шнур открыто лежал на камнях, уходил вверх, к кабине бульдозера. От бульдозера тянулись стальные струны троса, опоясавшие выступ скалы. Дядя Леня потрогал, словно поправляя, трос, обошел камень.
Михеев укрепил шнур в пачке, положил ее на кучку рассыпанного аммонала. Потом стал осторожно подниматься по осыпи вверх. А дядя Леня стал спускаться вниз. Поскользнувшись, взмахнул руками, упал. Нога, потеряв опору, толкнула камень. Камень покатился вниз, увлекая за собой другие. Подпрыгивали, падали рядом с открыто лежащим шнуром… Страшно вскрикнула Анна. Замер Михеев. Лежал, не поднимаясь, дядя Леня. Обернулся и замер Бальсис…
Гул падающих камней стих. Стало слышно ровное постукивание моторов. У людей оттаивали лица. Чуть дыша, поднимался с земли побелевший дядя Леня.
Михеев подошел к бульдозеру, поднялся в кабину, отвязал от рычага шнур, выглянул…
— Отойдите еще назад, — устало и тихо приказал Бальсис.
Все отступили. Позади всех, прихрамывая, шел дядя Леня.
— Поскользнулись? — спросил Быстров.
— Не говори, парень. Думал, сгибну там, как посыпалось. Сердце зашлось…
— Было от чего. Разом бы ты нашу дорогу кончил, дядя Леня…
Бальсис поднял ракетницу. След ракеты отчетливо прорисовался в морозном воздухе. Все замерли. И наконец раздался взрыв.
По кабине бульдозера застучали камни. Осыпь сначала медленно, потом быстрее и быстрее потекла вниз. Бульдозер рвануло. Михеев поднял голову. Трос натянулся, как струна. Вокруг сыпались камни. Кешкин бульдозер медленно разворачивало. Задний трос ослаб. Бульдозер, в котором был Михеев, снова резко встряхнуло, зад стало заносить вниз. Освободившиеся гусеницы повисли над склоном.
Кешка, прыгая через камни, бежал к своему бульдозеру, заскочил в кабину. Бульдозер полз, натягивая трос. Отползали трактора Алсахая и Семечкина.
Осыпь, поднимая клубы снежной пыли, текла вниз. Внизу еще гремели камни, а на склоне уже все стихло.
Бальсис пошлее к бульдозерам. Его обогнала Анна. Она подбежала к Михееву и замерла рядом. Тот неловко поправил ей выбившиеся из-под платка волосы.
— Видишь? — сказал Семечкин Алсахаю. — Спи и мечтай, чтобы тебя так любили.
А Сергей благодарно хлопнул Михеева по спине, забрался в кабину, снял сиденье и достал из-под него ящик с инструментами.
К одиноко стоящему Бальсису подошел Дубынин.
— Петр Антонович, мне нужна рация. Ненадолго.
Бальсис внимательно посмотрел на него.
— Значит, это вы? Пойдемте…
Они пошли к вагончику.
— Дело в том, товарищ Дубынин, что со вчерашнего дня рация у нас не работает. Питание в порядке, а в остальном я не разбираюсь. Мне говорили, что рация очень надежная. Может, вы разбираетесь?
— Надо посмотреть… Не помните, кроме Кустовой мог там кто-нибудь оставаться?
— Не знаю, весь день такой — туда-сюда. Каждый мог, пожалуй. Но еще более верно: никто не стал бы этого делать. Вы же видите, какие люди… Вероятно, замкнуло что-нибудь. Тряска.
— Помочь? — Кешка подошел к возившемуся в моторе Сергею.
Тот внимательно глянул на него.
— Помогай…
Кешка полез в мотор с другой стороны. Покопался, что-то проверил.
— Вроде нормально все…
— Кажется, нормально. До вечера, думаю, сделаем.
— Сделаем.
Они не смотрели друг на друга.
— Окно забей, — сказал Кешка. — Заколеешь без окна. Там у Анны ящики должны быть — можно фанерой.
— Можно…
Анна бежала к своему вагончику.
— Аня! — пытался догнать ее Михеев. — Кончай…
Анна рванула дверь, заскочила в вагончик, бросилась на койку и