разговоры были такими… обыденными.
Даже ответы Нийкса были на грани скуки, в основном он спрашивал о предстоящем банкете в конце сезона. Очевидно, Эйвену поручили спланировать ежегодное празднование прощания с летом. Принц заявил, что мероприятие проходит успешно и должно стать самым грандиозным фестивалем в истории меярин. Но, по словам Нийкса, Эйвен участвовал в планировании каждого мероприятия.
Пока они болтали, Алекс чувствовала себя мухой на стене, подслушивающей своего будущего врага и его лучшего друга. Всякий раз, когда Нийкс пытался втянуть ее в разговор, насмешливо предлагая перевести — его тон всегда был слишком веселым, по ее мнению, — девушка неоднократно говорила, что счастлива, что ее оставили наедине со своими мыслями.
«Счастлива» было плодом воображения, потому что с тех пор, как она поняла, что Нийкс из будущего знает о путешествии Алекс в прошлое, она не могла перестать думать о том, что еще он сказал ей в своей камере. В то время она думала, что он нес бессмысленный бред сумасшедшего меярина, которого слишком долго оставляли в одиночестве, и она едва обратила на него внимание. Но было что-то, что он сказал в конце, что-то, что прозвучало как предупреждение, если бы только она могла вспомнить что. Лучшее, на что она была способна, — это ссылка на перемены или, возможно, на отсутствие перемен. Однако сейчас ей это не помогло, и все остальное, что он сказал, было потеряно для ее подсознания.
Она провела большую часть времени в «Де Тален», разрываясь между потягиванием своего напитка и напрягая память, вполуха слушая, как двое меярин болтают, как будто они давно не виделись. Сложив два и два, Алекс поняла, что Нийкс был вовлечен в какое-то «срочное дело», из-за которого Рока и Астоф вчера вечером ушли с ужина… то самое дело, которое побудило Рока посоветовать Эйвену быть мудрее при выборе друзей.
Учитывая то, что Алекс узнала о беззаботном Нийксе — как о его прошлых, так и будущих версиях — она искренне согласилась, что он проблема с большой буквы. Но было в нем и что-то такое, что интриговало ее. Он был таким бесцеремонным, таким небрежно-апатичным, что она почти позавидовала ему. Даже когда Эйвен прямо сказал ему прекратить флиртовать с явно взволнованной Алекс — что случалось каждый раз, когда он переходил на общий язык, — Нийкс просто откровенно рассмеялся и непристойно ответил:
— Хорошо, но только потому, что ты увидел ее первым. — Затем он неверно истолковал выражение, брошенное Эйвеном в его сторону, как недоверие и со смехом добавил: — Клянусь звездами, Эйвен. Даю тебе слово. Она вся твоя.
Алекс, со своей стороны, хотела выплеснуть свой напиток на них обоих за то, что они говорили о ней так, как будто она была не более чем движимым имуществом. Не говоря уже о том, чтобы делать это в пределах слышимости. Но, конечно, она сопротивлялась, подозревая, что Нийкс пытается спровоцировать ее на раскрытие обмана.
При запланируемом темпе изучения языка она прикинула, что у нее есть еще, может быть, два дня, чтобы вести себя так, будто она не понимает ничего, кроме простых слов. Поэтому, на всякий случай, если она могла подслушать что-то стоящее, она проигнорировала игру между двумя меяринами и продолжила потягивать напиток, только представляя, как выплеснет его им в лицо.
Когда все допили напитки, Нийкс извинился, повернувшись к Алекс, и сказал на меяринском:
— До следующего раза, красавица. И, эй, если у тебя ничего не получится, — он ткнул большим пальцем в сторону Эйвена, — тогда я всегда рад вмешаться и попробовать. Никогда не знаешь наверняка; возможно, ты просто сочтешь меня очаровательным. Так или иначе, я могу гарантировать, что мы хорошо проведем время.
Лукавое подмигивание, посланное ей Нийксом, было настолько откровенно порочным, что Алекс пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы не покраснеть.
Она была благодарна, когда Эйвен отвлек его внимание, толкнув в плечо.
— Тебе лучше поблагодарить звезды за то, что она не понимает тебя, крегон. И для протокола, я не собираюсь «возиться» с ней, потому что я не буду пытаться завязать с ней отношения. Айз Даега поручила нам с Рока научить ее обычаям нашего народа, не более того. Клянусь светом! Что с тобой такое?
Пока они препирались, Алекс попыталась погрузиться в себя, а не зацикливаться на мысли о том, что Эйвен пытается нанести удар по чему-либо, когда дело касается ее. Это просто… Не находилось слов, чтобы описать, насколько это было неправильно. Ей удалось сохранить контроль над своим рассудком только потому, что она рассеянно задавалась вопросом, почему «крегон» не удалось перевести полностью. Все, что она могла сказать, это то, что будущий Рока был прав насчет невежливого упоминания задней части чего-то, она просто не была уверена, чего именно. Не то чтобы она особенно хотела это знать.
Погруженная в свои размышления, Алекс пропустила Нийкса, умчавшегося по Валиспасу, и поняла, что они с Эйвеном снова одни, только когда он окликнул ее по имени.
— Васса рей, — повторила она, извиняясь за то, что отключилась, и слабо улыбнулась, а ее сердцебиение участилось, когда они снова остались вдвоем.
— Все в порядке, Эйлия, — сказал Эйвен, его произношение на общем языке было неуверенным, но правильным. — Вам, должно быть, было довольно, — он поискал подходящее слово, — скучно слушать Нийкса и меня. Я приношу извинения за то, что отрицаю тебя.
Алекс нахмурилась при последних словах, прежде чем поняла, что он имел в виду.
— Ты имеешь в виду, что пренебрегаешь мной?
Выглядя смущенным… и это было выражение, которое Алекс никогда бы не подумала увидеть на лице Эйвена… он сказал:
— Пренебрегать, да. — Он вздохнул про себя и пробормотал на меаринском: — Это как слепой, ведущий слепого. Какой кошмар.
Не в силах не согласиться с ним, по крайней мере, в последней части, Алекс на самом деле пришлось прикусить щеку, чтобы удержаться от смеха над нелепостью всего этого.
— Пойдем, Эйлия, — сказал Эйвен на своем родном языке, жестом приглашая ее следовать за ним, — и я познакомлю тебя с чудесами нашего прекрасного города.
Подавив свои опасения — по большей части — Алекс подошла к нему и позволила вести ее по улицам Мейи.
Благодаря частому использованию Валиспаса — что для Алекс напомнило автобусную экскурсию «Садись
и смотри» — Эйвен начал показывать свои любимые районы города. Он поднял ее высоко на Золотые утесы, чтобы показать лучший вид на потрясающий мегаполис, раскинувшийся по всей долине и уходящий высоко в небеса; он отвел ее к подножию одного из водопадов, чтобы