пока русский не напал! Ваша жена должна быть отомщена!
— Показать, месье? — я спокойно спрашиваю маркиза.
Густав сжимает челюсти, лицо становится багровым, как раскаленные угли.
— Да, — тихо выдыхает.
Я достаю полузатертые воспоминания, где отравительница кувыркается с длинноносым Мистаром, и передаю их по телепатической связи маркизу.
— Это только малая часть, — предупреждаю.
На Густава жалко смотреть: лицо покрывается красно-белыми пятнами, глаза выпучены и блестят от слез, сжатые челюсти скрипят. А ведь маркиз совсем молодой парень, не старше двадцати пяти, даже удивительно, что он уже глава рода. Но маг сильный — второранговый Мастер.
— Мне говорили…слухи…но я не верил…- бормочет маркиз, чье сердце в одночасье разбилось.
— Мой господин, не сомневайтесь в моей верности! — тем временем заливает Мистар. — Ваша супруга — самая верная на свете женщина! Этот русский порочит ее имя собственными фантазиями! Прошу — сокрушите оскорбителя в дуэли!
— Дуэль будет, но не с ним, — выдыхает Густав и бросает двум гвардейцам, кивнув на длинноносого. — Уведите мерзавца и держите под охраной, пока я не приду его убивать.
На лице Мистара отображается ужас, он делает попытку рвануться к дверям, что, конечно же, полная глупость — гвардейцы без труда догоняют его и, моментально скрутив, уводят. Постоянный любовник маркизы оказался слабым одаренным.
Густав кривится, наблюдая за жалкой попыткой побега.
— И как это ничтожество сумело привлечь Жези как мужчина⁈ — вырывается у него крик души.
— Никак, просто ей нравилось ставить вам рога прямо за вашей спиной, — честно отвечаю, за что удостаиваюсь яростного взгляда от маркиза. Я лишь пожимаю плечами: сам же спросил.
Выдохнув, Густав проходит мимо меня к прилавку и наклоняется через него.
— Всё, что заказал месье Вещий-Филинов, доставьте бесплатно, — приказывает он сидящей на полу девушке, чья нога торчит из-за прилавка.
— Рррр, жиробуррра забыли положить, фака! — сообразительная Змейка подскакивает к стеллажу и, схватив холодильник с головой хряка, ставит его на стол поверх моего заказа. — Что за никудышный серррвисссс.
— Мы исправимся, — серьезно обещает Густав.
Похоже, всё же именно маркиз является настоящим хозяином магазина, просто негласным.
Густава буквально шатает, новость о предательстве далась ему тяжело, но он находит в себе силы думать в первую очередь о своем клане:
— Месье Данила, могу ли я надеяться, что тайны рода де Попади не будут использованы против нас?
— Можно подписать союзное соглашение, — улыбаюсь. — Ваши тайны умрут вместе со мной. А вы взамен дадите мне скидочную карту на следующие покупки в вашем магазинчике. И расскажите, кто подговорил вас с женой меня отравить на балу.
— Насчет карты — идёт, — кивает Густав, дернув уголками губ в попытке улыбнуться. — По поводу отравления ничего не знаю. Видимо, Жези играла в свои игры. Обещаю их прервать, а также сообщить всё, что узнаю по этому вопросу. А теперь простите — меня ждет разбирательство и…дуэль.
Когда маркиз с гвардией уходят, мы с Змейкой еще ждем оформление карты. К моменту ее готовности, наша «закупочная корзина за счет заведения» обрастает почти всеми образцами, снятыми со стеллажа. У Змейки четыре руки, и все загребущие.
Глава 19
Мохнатый кошмарик
— Ваше Сиятельство, я знаю, что вы настаивали на личной встрече с моим женихом, но сейчас он в заграничной командировке, а раз вы не хотите откладывать переговоры, я взяла на себя смелость сама их провести, — произносит Лакомка, усаживаясь в свое любимое кресло в гостиной. Тонкие руки блондинки изящно берут чашку с принесенного слугами подноса.
Напротив, на диване развалился один из сыновей графа Агенрылова Юрий. Он отпивает кофе из своей чашки, не отрывая жадного взгляда от фигуры альвы. Такой красавицы молодому Агенрылову еще не приходилось видеть. Мотнув головой, юный граф возвращает на лицо презрительно-высокомерное выражение и произносит претензионным тоном:
— Без разницы, если у вас есть право выступать от рода Вещих.
— Вещих-Филиновых, попрошу, — с улыбкой поправляет девушка, и парень кривит губы. Агенрыловы по знатному происхождению в разы уступали Филиновым, а потому ему было выгодно общаться с позиции, что бастард Данила больше Вещий, чем Филинов. — Да, у меня есть доверенность представлять род жениха в обществе. Но всё же конкретные цены, номенклатуры товаров и прочие условия лучше обсуждать с госпожой Кирой Игоревной.
— Как раз цены и не устраивают меня, — подчеркивает Агенрылов. — Они слишком рыночные, я же думаю, что мой род в силу своей знатности достоин более индивидуального отношения.
Лакомка кивает в такт словам сынка графа. Альва не проявляет ни удивления, ни прочих эмоций. Лишь, дождавшись, когда собеседник закончит, замечает:
— Я знаю, Ваше Сиятельство, что Кира Игоревна уже донесла до ваших людей политику компании. Наши гвардейцы рисковали жизнями, чтобы раздобыть аномальное мясо и поймать живыми телят-рогогоров. Цена более чем оправданна. И без ответных преференций с вашей стороны мы не можем снижать прейскурант. Но как я знаю, наши с вами бизнесы не пересекаются.
— Забавно, — хмыкает Агенрылов, отставив чашку на стол.
— Что именно?
— То, что из-за своей упертости вы можете потерять намного больше гвардейцев и не только их, — он скользит недвусмысленным взглядом по груди Лакомки.
— Это угроза? — буднично спрашивает альва.
— Констатация факта, — произносит граф. — Ваш жених сейчас во Франции, насколько мне известно. Других сильных магов у вас нет, да и вообще: личную силу малолетного главы рода я бы тоже поставил под сомнение хотя бы в силу возраста, но учитывая, как он пошумел в последние дни со Стяжковыми и Митовичами, то опустим этот момент.
— У нас есть и другие маги, — Лакомка по-прежнему спокойна и улыбчива.
— Вы о себе? — Агенрылов вглядывается в девушку. — Накопитель у вас, безусловно, внушительный, но рисунок каналов позволяет предположить, что вы не приспособлены к дальним атакам. Может, вы физик… — он прищуривается, активируя Дар сканера. — Это даже неважно. Залп огня с дистанции вас уничтожит.
— У нас есть и другие маги, — повторяет Лакомка. — И не только.
— Мяу, — раздается утробное сзади Агенрылова.
Граф оборачивается и тут же, испуганно отшатнувшись, падает с кресла на пол. Над высокой спинкой кресла нависает огромная голова Шархана. Тигр встал на задние лапы и облокотился сзади на спинку. Пасть раскрыта, острые клыки блестят, розовый язык едва